— У фестиваля молодежных оркестров давняя история, — говорит Ольга Владимировна, — идеологически он сформировался в 70-е годы в Германии, встав на путь широкого обновления культуры... Достаточно упомянуть то, что идеологом смотра является Dieter Rexroth — пианист, композитор, музыковед, занимавшийся когда-то у Штокхаузена. Со временем его задумка (создавать молодежные оркестры как школы мастерства) распространилась по всему миру, пять лет назад докатившись до Урала. Тогда-то в Екатеринбурге и был создан УМСО. За эти годы коллектив укрепился настолько, что прошел негласный конкурс для участия в Young Euro Classic 2012.
— А вслед за оркестром последовали и вы?
— Г-на Рексрота очень волнует состояние современной композиции, поэтому едва ли не основой форума стал композиторский конкурс: каждый оркестр должен был привезти новое (премьерное как минимум для Германии) произведение до 15 минут звучания. Наш молодежный оркестр обратился ко мне. Причем сделал это еще в январе... Но, знаете, у меня есть такое качество: не могу писать, пока, что называется, гильотина не пошла. Удерживаю материал в голове до последнего, все кажется, что придет нечто более интересное, мол, доработаю идею... пока не становится ясно, что физически не успеваю. В конце июля села и за две недели написала.
— А название?
— Его немцы потребовали сразу. Тщательный народ, практичный. Спонтанность не приветствуют. Поэтому название было выслано им еще в январе: «Люкс Этерна» — традиционно часть реквиема. У формы огромная музыкальная история, перекликающаяся с древними сюжетами «Снятие с креста», «Поклонение волхвов». Темы «вечного света» просты и понятны — добро и зло, жизнь и смерть; но, берясь за этот материал, я осознавала, что просто описывать свет при помощи верхнего регистра невозможно, ведь мы не можем его уловить в повседневной жизни из-за тотальной коммерциализации и напряженности среди людей. Вот я и выбрала форму «партитуры-послания»: идет постоянное остинато ударных...
— Как это выглядит?
— Есть четыре человека, исполнителя на ударных. Они как бы отделены от остального оркестра. Один ударник стоит в центре с колокольчиками, трое других — вокруг него, символизируя собой стрелки часов. И в течение композиции они идут по кругу, исполняя партии на всех ударных, что их окружают (от гонга до тарелок и треугольника). Эти «часы» хорошо видно, если сидеть где-нибудь на балконе — музыканты вращаются...
— Что особо прописано в партитуре...
— Разумеется, как и все перемещения по сцене. Партия ударных вынесена за скобки, идет нон-стоп, начиная и заканчивая опус, будучи неподвластна указаниям дирижера. А «полнометражный» симфонический оркестр, напротив, играет, подчиняясь дирижерским жестам, жесты же не что иное, как буквы, составляющие название LUX AETERNA. Каждая буква есть предельная концентрация эмоции дирижера (от нежности до экспрессии).
— То есть оркестр — живой человек, а ударные — время, этому человеку отпущенное... Опус мелодичный?
— Скажем, специфичный с точки зрения технологии: каждый оркестрант имеет свою личную партию, этакие короткие фразы, которые развиваются в единый музыкальный поток...
— Интересно, что в конкурсе есть только первое место...
— Да, выбирается лидер. Но я бы не огорчилась, если б победил кто-то из моих коллег. Уровень высокий. Я, например, слышала выступления французского оркестра, балтийского, объединенного европейского... был очень интересный эксперимент с балетмейстером Ноймайером. Плюс к одному из оркестров были прибавлены национальные китайские инструменты — вот это произведение было серьезным для меня конкурентом.
— Может, благодаря вашей победе современная музыка чуть больше будет доходить до адресата в России...
— Понимаете, на берлинском форуме новая музыка органично звучала вместе с музыкой Прокофьева, Бородина; их никто не разделяет, радушные берлинцы принимают всё. Вопрос не стоит «готова публика к восприятию или нет» — да она все время там слушает новую музыку! В России иначе, и связано это с тем, что здесь, извините, все время пытаются создавать резервации — отдельно идут фестивали актуальной музыки, куда ходят только свои фаны, отдельно звучит «высокая музыка», куда не допущена по негласной договоренности музыка новая. Вот и получается, что зритель у нас «не готов». Не готов, потому что ему навязали эту оппозицию. Но барьеры эти искусственны. Все органично в культуре, всему есть место, у человека для всего есть инструменты восприятия.