МК АвтоВзгляд Охотники.ру WomanHit.ru

«Белый тигр» непобедим?

Карен Шахназаров: «Я посвятил фильм своему отцу»

Карен Шахназаров снял настоящее большое военное кино. 26 апреля он первый раз показал «Белый тигр» журналистам. Верный своему стилю, он применил авторский почерк на совершенно не освоенной им дотоле территории. Танковые сражения в его картине, несмотря на весь грохот и лязг этих тяжелейших машин, похожи на механический балет и на психологическую дуэль одновременно. В основу их с Александром Бородянским сценария лег роман Ильи Бояшова «Танкист, или «Белый тигр». Но — впервые — Шахназаров далеко не все снимал по своему режиссерскому сценарию: утверждает, что половине сцен он обязан своей интуиции, несмотря на всю постановочную сложность. 3 мая военная драма с мистическим сюжетом о противостоянии немецкого танка и русского танкиста выйдет в прокат.

Русский солдат Найденов (Вертков) против танка.

Кино, сразу скажу, непривычное для общего пейзажа нынешнего отечественного кинематографа. Здесь все настоящее: настоящие «Т-34» по-настоящему стреляют, по-настоящему (без красивостей) мнут все, что им попадает под гусеницы. Ни одного случайного лица в кадре — все будто бы из того времени. Карен Георгиевич говорит, что шел постоянный отбор людей — много пришло с улицы по объявлению, — чтобы найти лица со старых фотографий. И в этом плане, как и в плане актерской игры, исполнители главных ролей, не затертые по сериалам Алексей Вертков и Виталий Кищенко, — безусловная удача и пример серьезной работы с актерами. В Европе такое кино про конец Второй мировой, с техникой из той поры, которая еще и заводилась в кадре как положено — с первого раза, да с сожженной деревней (построенной в голом поле), да с разрушенным городом, апартаментами Гитлера и детально воссозданной сценой подписания акта о безоговорочной капитуляции, стоило бы порядка 40 миллионов долларов как минимум. Про бюджет «Белого тигра» Шахназаров говорит, что он — «10–11 миллионов условных единиц». И это включая все уникальные операторские придумки (главный оператор Александр Кузнецов) — с камерами, приделанными к гусеницам, башням и прочим.

Сразу после показа режиссер дал интервью «МК».

— Карен Георгиевич, первый вопрос — сразу в лоб: кто кого победил? И главный герой танкист Найденов говорит, что «Белый тигр» еще появится, что он не погиб, а затаился. И Адольф Гитлер в своем финальном монологе утверждает, что война — это жизнь...

— Не знаю, кто победил. Война, похоже. (Смеется.) В общем, этот вопрос меня самого мучает всегда. И чем старше я становлюсь, тем чаще его себе задаю — и не могу найти ответ. На мой взгляд, для всего нашего существования этот вопрос является самым важным: насколько война является тем противоестественным, про что писал Лев Толстой в «Войне и мире», или же наоборот? И насколько вообще человеку присуще это проклятие — война, которое, наверное, никогда его не оставит. Этот вопрос в моей картине есть, и я не могу на него ответить, хотя история говорит о том, что война не прекращается.

— Война — это отправная точка, как уверяет Гитлер?

— Адольф Гитлер говорит своими словами, мы же за него ничего не придумывали. Весь его монолог — это компиляция из его высказываний, из его речей, из его книг. Я довольно много прочитал — и «Майн кампф», и его биографии, и много другой литературы, и англоязычной в том числе.

Алексей Вертков, Карен Шахназаров и Владимир Ильин перед показом “Белого тигра”. Фото: Александр Астафьев

— А как соотносится посвящение фильма вашему отцу, прошедшему Вторую мировую войну, и финал, в котором Гитлер довольно спокойно произносит монолог о том, что война не кончится никогда? Фронтовики, посмотрев картину о победе русского военного духа над немецким, не обидятся ли, когда точка ставится не этим, а монологом Гитлера? И фюрер убеждает собеседника, что не он затеял войну, он просто выразил чаяния простых европейских обывателей про их ненависть к евреям, про их боязнь «большой восточной страны России» и что он все сделал как надо, а его объявляют исчадием ада?

— Финальный монолог, на мой взгляд, говорит лишь о той загадке человеческой природы, в которой заложена сама потребность всегда воевать. И то, что наш танк не добил мистического «Белого тигра», — тоже важно, поскольку зло невозможно добить. Дело все в том, что с этим надо бороться, с этой идеологией. Смысл в этом, как я сам понимаю свою картину. Что главный герой, которого играет Алексей Вертков, готов и дальше сражаться. А второй главный герой, которого сыграл Виталий Кищенко, — в нем я не уверен, что он готов и дальше к борьбе, он уже устал. Поэтому Найденов (Вертков) и есть настоящий герой, потому что он готов сражаться со злом всегда. Но таких — единицы. Хотя без них нельзя. А герой Кищенко хотя и понимает, что зло не одолено, но он не готов идти до конца.

— А что касается физической стороны: ваши актеры проходили военную подготовку? Как они овладевали технической стороной своего героического дела?

— Леша Вертков научился даже танк водить, и он ездил в Таманскую бригаду два месяца каждый день. Он же не служил в армии, в отличие от Виталия Кищенко, с которым было проще в этом деле. Поэтому Леша проходил все — и строевую подготовку в том числе.

— Нам, ничего не сведущим в военных действиях, показалось, что танковое сражение на экране — как танковый балет: красиво, заразительно. Но насколько это соответствует реальным возможностям танка и представлениям военных о такого рода действиях?

— Во всяком случае, мой главный военный консультант, руководитель танковой группы Владимир Георгиевич Сафонов сказал: да, это похоже на правду, на то, что я знаю. Он танкист, отставник.

Финал. Монолог Гитлера.

— Карен Георгиевич, а с какой именно сцены картина пошла сама, когда вас повела интуиция?

— Я не помню конкретную сцену, но это было точно после появления «Тигра». Мы снимали все более-менее хронологически, прошло недели две, двигалось все очень тяжело, но после появления «Тигра» пошло все само собой. Хочешь верь, хочешь не верь, но это было так. А в общем, на съемки ушло недель 14.

— А почему вы не отдали картину на Московский фестиваль?

— У меня была идея, но я подумал, что в связи с моей датой я все-таки не хочу ждать, поскольку после фестиваля прокат пришлось бы отложить на осень. А в начале июля мне исполняется 60 лет, и я все-таки хотел себе сделать подарок — показать ее сейчас.

— То есть личное перевесило гражданский долг?

— Ну да, для меня приятней осознавать, что я выпустил большую картину, тяжелую, в которую вложил много сил, эмоций, перед своим днем рождения. Ну, как вроде бы отчитался, подвел итог. И, честно говоря, ничего нового у меня пока в голове нет, я еще не отошел от этого фильма. У меня был такой момент, что я просто не понимал, сумею ли я это закончить... И физически она мне очень тяжело далась, и эмоционально. Хотя больших переездов не было, снимали мы все в Подмосковье, в Алабине. Мы передвигались на 15–20 километров, не более, поскольку перебросить 30 танков — целая войсковая операция. А как раз столько — 30 танков — было задействовано в кульминационный момент танкового сражения. А сколько еще было самоходок, орудий, пушек... Я думаю, в целом в картине было до 70 единиц военной техники, причем настоящей, из тех самых времен. И вся техника — с нашей мосфильмовской базы. Не хочу хвастать, но брать больше было негде, кроме нас, ничего подобного уже не осталось. И все это у нас действующее, все стреляло холостыми снарядами. А стрельбы было много, и ее с первого дубля не снимешь. Сколько было осечек и других неудач. Да еще не все снаряды, которые нам выдало Министерство обороны, подходили к нашим танкам, поэтому наши мастера доводили все до ума. Это была сложная картина.

Получайте вечернюю рассылку лучшего в «МК» - подпишитесь на наш Telegram

Самое интересное

Фотогалерея

Что еще почитать

Видео

В регионах