Буквально с сеанса шоковой терапии началась церемония-2012. Пока зрителям не успело наскучить скромное сценографическое решение пространства главного театра страны. Пока все любовались статью ведущих — балетной дивы Ульяны Лопаткиной и импозантного оперного премьера Ильдара Абдразакова, а атмосфера насыщалась радостными и волнующими предчувствиями, готовился скандал. На сцене режиссер Дмитрий Белов и актриса Валерия Ланская представили претенденток на лучшую женскую роль в номинации оперетта/мюзикл — всего-то двоих: Эльвину Муллину («Черная курица», Петрозаводский музыкальный театр) и Анастасию Тюкову («Летучий корабль», Театриум на Серпуховке). Затем вскрыли конверт и даже смутились: «Премия не присуждается». Тот же фокус повторился с претендентами на лучшую мужскую роль (их оказалось трое), а затем и с режиссерами — Сусанна Цирюк («Граф Люксембург», Иркутск) и Тереза Дурова («Летучий корабль»). Публика зашумела «позор!», кто-то свистнул. У ведущих, без вины виноватых, тоже случился шок. Наконец, последний вердикт жюри — премию за лучший спектакль не присуждать — выглядел как приговор, который обжалованию не подлежит. Приговор жанру, театрам, и главное — самому жюри с экспертным советом заодно, которое напоминало ту самую вдовушку, что себя высекла: спрашивается, господа, зачем отбирали, зачем выдвигали и неужели никто из представленных, кстати, интересных и во многом неожиданных работ, не достоин этой самой «Маски»?
Что это — свидетельство провала жанра в прошлом сезоне или предвзятость жюри? Действительно, «Черная курица» — средний по режиссуре спектакль, выдвинутый скорее ради талантливой, номинированной на премию музыки Романа Львовича. Но не ему досталась «Маска», а маститому Леониду Десятникову, взявшему награду в порядке компенсации за свои «Утраченные иллюзии» в Большом театре. Иркутский «Граф Люксембург» — действительно слабая оперетта, дискредитирующая и жанр, и вкус экспертного совета, предложившего столь убогое зрелище на суд жюри и московской публики. Но «Летучий корабль» — отличный, мастерски сделанный спектакль, в котором сложная технология мюзикла удачно слилась с традициями российского репертуарного театра — что выгодно отличает его от существующих рядом жалких потуг на мюзиклы. Странно, что профессионалы, из которых состоит музыкальное жюри «Золотой маски», не углядели в этом спектакле достаточно редкие для нашего театра технологические достижения, не говоря уже о художественных. Чем руководствовались они, поинтересовались мы у одного из них, Михаила Кислярова, худрука Камерного музыкального театра имени Покровского:
— Критерии всех членов жюри не позволили дать кому-либо из представленных номинантов «Маску» — в том числе и в частных номинациях. У членов жюри могут быть разные художественные взгляды и вкусы, но в данном случае именно художественный уровень явно не соответствовал планке национальной театральной премии и даже в какой-то степени дискредитировал ее. Не знаю, кто как голосовал (голосование тайное), но во время обсуждения все говорили примерно одно и то же. Возникли даже вопросы к экспертному совету — неужели не нашлось более достойных работ в этом жанре?
Подумать только, каким принципиальным оказалось музыкальное жюри, возглавляемое ректором ГИТИСа (кстати, не самого сильного среди театральных вузов Москвы) Кариной Мелик-Пашаевой, что оно пошло на «хирургическое вмешательство» и хладнокровно отчикало у «Маски» жанр «оперетта/мюзикл». Впрочем, эта принципиальность не помешала отметить спецпризом не дотягивающую до планки екатеринбургскую оперу «Любовь к трем апельсинам», о которой ни один критик и зритель доброго слова не сказал. Но самое неприятное в другом: каким образом было подано со сцены решение об исключении многострадальной номинации — равнодушно, унизительно, наплевательски по отношению к людям. «Не присуждать!» — раз пять повторили ведущие, и, честно говоря, их было жалко. Позже художник Кулик со сцены пошутил, что приз за лучшую оперетку следовало вручить группе «Пусси Райт».
Впрочем, сама церемония-2012, начавшаяся замогильно, даже в редких своих развлекательных номерах носила нерадостный характер. Оперный солист пел что-то в духе «Земфира неверна», а в финале вообще... Но до финала мы еще дойдем.
Церемония больше напоминала циркуляр или инструкцию, написанную не сильно талантливым человеком. Режиссер Нина Чусова (не первый раз делает финальную «Маску») никак не потрудилась использовать роскошное пространство сцены Большого. Три часа нас утомляли одной мизансценой: слева — ведущие, справа — вскрывающие конверты, чьим достижением можно считать лишь четкое произнесение имен и фамилий. Что характерно, инструкция прилагалась и каждому из номинантов, в ней прописаны их пошаговые действия на сцене в случае получения «Маски». Бедные телезрители, можно только представить, как скучно им было у «ящика». На фоне Дмитрия Чернякова, незаслуженно обруганного критикой за церемонию открытия Большого, Чусова выглядела скромной обслугой на балу.
Не новость, что любая премия — игра случая, связей и не в первую очередь таланта. В «драме» за «Маску» бились серьезные, во многом равноценные работы, причем во всех номинациях: мужских, женских, общих. Но провидению было угодно, чтобы с «Маской» оказался «Сатирикон» (две за «Чайку»), утешился Кирилл Серебренников, пролетевший в «опере» с «Золотым петушком», за «Отморозков», сделанных со студентами, а Светлана Замараева из Екатеринбурга оставила позади несколько сильнейших столичных актрис с более сильными, чем у нее, работами (Симонова, Стеклова, Хаматова). Неловко было видеть, как лучший спектакль прошлого сезона «Враги. История любви», выдвинутый сразу в нескольких номинациях, получал лишь утешительный спецприз.
В «опере» все более-менее объективно сложилось: лучший спектакль «Сказки Гофмана» в Театре Станиславского и Немировича-Данченко (дирижер-постановщик Евгений Бражник). Лучший режиссер — Георгий Исаакян со своей «Любовью к трем апельсинам» в Театре Сац. Лучшим художником назван Зиновий Марголин за сценографию «Мертвых душ» (Мариинский театр), кстати, оформивший данную церемонию. Не разочаровали лауреаты-певцы: бесподобная Альбина Шагимуратова (заглавная партия в «Лючии ди Ламмермур» Татарской оперы) и Уиллард Уайт (Боттом, «Сон в летнюю ночь» Мариинского театра).
В области балета — рокировочка: теперь хедлайнером, если верить «Золотой маске», становится не Большой, а «Стасик» (Театр Станиславского и Немировича-Данченко). Логика жюри вполне прозрачна, правда, к соображениям искусства она имеет мало отношения. Например, Большой театр получил 6 «Масок», но большая часть из них — в нехореографических номинациях: «работа художника по костюмам» (Жером Каплан) или «работа композитора» (Леонид Десятников). Спасибо критикам — хоть как-то, спецпризом, пожаловали суперсовременный балет Макгрегора «Хрома». А выдающаяся работа прошедшего сезона — балет «Русалочка» из «Стасика» — отмечена лишь в частных номинациях.
Незамеченным оказался и легендарный балет Ролана Пети «Кармен», с блеском исполненный артистами Новосибирского театра оперы и балета. Зато малоинтересные опусы пермяков, объединенные в программу «Видеть музыку», одарили спецпремией музыкального жюри «за поиски современной хореографии». Поиски-то, извините, из вчерашнего дня. Лучшим хореографом объявлен модный итальянец Мауро Бигонцетти, сочинивший для главного театра страны ничем не примечательный балет «Cinque», непонятно как вообще попавший в шорт-лист. Михайловский же театр откровенно прокатили. Но прекрасно понимая, что оставлять без «Маски» перебравшегося в Россию всемирно известного балетмейстера Начо Дуато вроде как неудобно, худрука балета Михайловского поощрили за работу, сделанную для «Стасика», — спектакль «За вас приемлю смерть». Впрочем, сочинение это действительно одно из лучших в творчестве испанца.
Церемония закончилась шоком, как и началась: вдруг с задника прямо на зрителей двинулись люди в черном — женщины в черных платьях в пол с платочками на груди, мужчины в глухих черных костюмах и запели — о боже! — да-да, именно «Боже, царя храни». Какая-то женщина в девятом ряду вскочила и стала креститься. Публика автоматом повернула головы к царской ложе — там сидел важный спонсор, сам слегка с ошалевшим видом. Никак после выборов наступила в России полная монархия?
P.S. Неясно, по каким причинам из телевизионной трансляции вырезали несколько важных моментов: кастрацию номинации «оперетта/мюзикл», слова Кулика, слова Серебренникова про то, что страна (!!!) не сможет жить долго с коррупцией и нечестно, и «Боже, царя храни».