Литературная основа спектакля: сказка, а вернее, фантастическая повесть русского писателя первой трети XIX века Антония Погорельского, произведение столь же известное, сколь и загадочное. Не случайно экранизация этого сочинения в начале 80-х (с Альбертом Филозовым в главной роли) стала чем-то большим, чем очередной детский фильм: поэтичность, символичность, таинственность, озвученная музыкой Олега Каравайчука, превратили детское кино в настоящий советский арт-хаус. Вот и опера Романа Львовича, которую композитор назвал «оперой-мюзиклом», также полна таинственности, мудрых смыслов и редкого в наши дни эстетичного и ненавязчивого морализаторства.
Герой спектакля — маленький мальчик Алеша (Эльвина Муллина, номинация «Лучшая женская роль»). Его встреча с темным миром, от которой он ждал приключения, привела его к совершению предательства и осознанию того, что он бездумно разрушил чужую вселенную. Курица Чернушка (номинант Андрей Макаров), оказавшаяся рыцарем Подземного царства, посвящает юного героя в тайны мироздания. Масонские корни повести Погорельского (в те времена вся литература была так или иначе связана с масонской символикой), возможно, прочитаются сегодня не всеми. Но ощущение прикосновения к непостижимому непременно возникнет. История не из легких, особенно для современных детей, привыкших к поверхностным сюжетам диснеевских фильмов-фэнтези. К счастью, авторы не стремятся адаптировать сюжет Погорельского к актуальной ментальности: текст либретто (Ирина Лычагина и Игорь Цунский) выдержан почти в стилистике оригинала — без архаики, но и без современного сленга. Молодые постановщики спектакля режиссер Юлиана Егорова и художник Елена Олейник (дебют в репертуарном театре) тоже не пошли по пути внешнего осовременивания сказки.
«Черная курица» — все-таки не мюзикл, хотя номинирована она в этой категории. Можно назвать ее «лайт-опера» или «постмюзикловая опера», но главное слово здесь именно «опера». Спектакль идет в сопровождении абсолютно классического оркестра (дирижер Сергей Иньков). Артисты исполняют свои партии академическими голосами, да и музыкальный язык больше опирается на стандарты русской оперы позапрошлого и прошлого веков, нежели на традиции мюзикла. Впрочем, это не столь существенно. Существенно то, что с детьми говорят на серьезные, взрослые темы серьезным, взрослым языком. Мелодичность, выразительность, интонационная внятность, в принципе свойственные музыке Львовича, в «Черной курице» проявились в полной мере. И пусть не вызывает восторга, что постановочные эффекты спектакля весьма скромны, а художественные решения подчас слишком наивны, а мальчиков играют взрослые сопрано-травести в традициях советских ТЮЗов. Все равно такая «Черная курица» должна быть в жизни ребенка, которого водят в театр.