– Итак, вы будете подавать в суд на Большой театр?
– Ну конечно, если приказ выйдет – да. Есть же в конце концов Трудовой кодекс и много еще всего...
– Ваш договор о педагогической деятельности истекает, насколько понимаю, в июне 2012 года. Раньше театр может его прервать по каким-то мотивам?
– Повторяю, есть трудовое законодательство, об этом вы должны говорить с юристами. Всё.
– Но вы там останетесь как солист? Просто конфликт может зайти далеко...
– Ну, я штатный работник Большого театра! Танцовщик и преподаватель – это разные профессии. У меня нет конфликта с Большим театром. А есть ситуация, когда просто выживают всех известных артистов. Что происходит? Для моего коллеги Андрея Уварова не нашлось рабочего педагогического места. И 40-летнего человека довели до того, что он написал заявление об уходе. Для Галины Степаненко, нашей ровесницы, тоже нет места. И разными методами добиваются того, чтобы она ушла.
– А для Яна Годовского, преподававшего с вами на полставки?
– Годовского в марте назначили заведующим труппой, потом уговорили его стать педагогом, чтобы он только ушел с той ставки завтруппой... Но он все им отдал без боя, понимая, что его уничтожат. А на наше с Годовским место берут 76-летнего человека! Скажите, где логика?
– Это Регина Никифорова.
– Ну какая разница. Ей 76 лет! У нас же основной состав педагогов, которым около 70 или за 70!
– А педагог должен показывать какие-то движения? Как это возможно в таком возрасте?
– Дело не в показе. Просто это глупость. У нас есть Гражданский, Трудовой кодекс. В этой стране есть закон?
– Наверное.
– Тогда по нему, простите, надо жить, вот и все.
– При этом постоянно упоминается имя Юрия Григоровича: что, мол, это по его «настоянию», «желанию», «давлению»...
– Он мог попросить за человека, чтобы его взяли на работу (то есть Никифорову. – Я.С.). Но он не сказал при этом: «Увольте вот этого!» Просто руководству Большого театра надо что-то говорить и покрывать свой вандализм и то, что они издеваются...
– То есть они просто сваливают на Григоровича?
– Абсолютно! Любой человек сейчас приходит, спрашивает: а почему вы мне не дали такую-то роль? А ему отвечают: Григорович этого не хочет! Хотя Григорович месяцами в этом театре не появляется. И даже не подозревает...
– ...что его используют как прикрытие?
– Абсолютно!
– Николай, но как в настоящий момент будут развиваться события?
– Не знаю. У меня 14 января «Спящая красавица».
– А дальше?
– Дальше – посмотрим. И когда может быть приказ об увольнении – не знаю.
– Но у вас есть юрист, который ведет с Большим отношения?
– Ну, он будет, естественно. Будет приказ – будет суд. Не будет приказа – не будет суда, значит, я останусь педагогом на эти свои полгода. Просто не понимаю: зачем они так спешат меня снять? Хотя нет, догадываюсь. Но это же вопиюще! Это значит, что в нашей стране уже никакого закона нет. Значит, те несчастные люди, которые ходят на митинги, говорят правду.
– А уведомление вы получили от руководства Большого 15 декабря?
– Да. Это их намерение. На это я ответил, что ничего пописывать не буду, и сослался на закон.
– А почему Годовский согласился на все?
– Напугали человека. Вы не представляете, как там запугивают. Вы не работали в Большом театре. Прочитайте книгу Галины Вишневской или Майи Плисецкой – и вы поймете, что это страшное заведение. Жизнь отравить, морально подорвать, довести до каких-либо действий у нас умеют! Есть книга Бориса Покровского «Когда выгоняют из Большого театра». Прочтите – всё написано. Единственно, что приятно, – я в компании очень порядочных и приличных людей теперь: компания (изгоняемых) – фантастическая! Они-то и составляют цвет культуры. Они. А не те чиновники, которые сейчас надо мной издеваются.
– Но в этих книгах речь шла о советских временах...
– Да эти люди не умерли! Все те, кто подписывал бумаги против Мариса Лиепы, все еще живы и работают. И сейчас, когда задают им вопросы, они рассказывают в интервью, каким хорошим был Марис и как его загнобили, но подписи-то на документах стояли их!..
– Если говорить глобально, отходя от этой локальной ситуации, что руководству страны нужно предпринять с Большим театром?
– Надо полностью делать реорганизацию. Начиная с головы менять всё абсолютно – структуру, людей. Концерт-открытие исторической сцены (который кто только не полил) показал, что с творчеством катастрофа! Опера убита! Балет полуубит, лежит и дергается! Про премьеру «Руслана и Людмилы» уже кто только не написал, что это провал! Премьера «Спящей красавицы» тоже очень неоднозначно принята всеми. А про ремонт уже и обсуждать смешно: люди зашли, всё увидели, прекрасно всё поняли.
– То есть вы считаете, что сейчас надо всех снимать, начиная с...
– Не просто снимать, а выпускать с волчьим билетом, чтобы ближе чем на 10 километров не имели права подойти к этому заведению!
– А как вы относитесь к идее объединенной дирекции Большого и Мариинского театра во главе с Гергиевым?
– Не будем это обсуждать.