Как это выглядело
Как и было обещано: размашисто, технологично с большой претензией. Сравнения со «Стеной» Роджера Уотерса вполне уместны, в то время как мазохистские стенания по поводу того, что нам до них очень далеко, — уже не очень. Даже странноватый фальстарт представления (Шевчук вышел к публике, сбивчиво обрисовал перспективы вечера, дважды попросил побыстрее убрать веревки со сцены и снова скрылся за кулисами) не выглядел как что-то ужасное. Наоборот, сейчас очень модно вносить в самое отлаженное действо легкую сумасшедшинку. Так, в ходе концерта на сцене появляются несколько десятков человек, которые вразвалку проходят от одной кулисы к другой, и, несмотря на то, что толкового объяснения этому не находится, выглядят подобные импровизации весьма живо и даже интригующе.
Как и в знаменитом рок-действе Уотерса, все песни, выбранные с альбома «Иначе», объединяет один сюжет, а именно ментальная эволюция персонажа, которого сам Шевчук в зависимости от обстоятельств называет то «Гамлетом XXI века», то «пацанчиком». Молодой человек наслаждается потребительским бумом, явно строит радужные планы на жизнь, но в итоге оказывается в болоте тяжелого душевного кризиса, выходом из которого может стать лишь отказ от услуг поводырей в виде средств массовой информации и навязанной ими идеологии и системы социальных ценностей. Двигаясь к прозрению, «пацанчик-Гамлет» размахивает бейсбольной битой, мечтает о любви и свободе, а в финале вроде бы получает шанс начать хоть и непростую, но более правильную жизнь.
Озвучивают все это восемь человек на сцене, за визуальную сторону отвечает немаленький трехплоскостной экран и нескончаемый поток образов от украинского режиссера Алексея Сая. Вполне возможно, что при создании видеоряда для песен с «Иначе» Алексей перебрал чуть ли не все штампы своих иностранных коллег. Монтаж, от плотности которого глаза на лоб лезут, крикливый поп-арт и, наконец, безотказное — битой по объективу камеры — конечно, можно увидеть в шоу многих стадионных артистов. Однако все предложенное Саем настолько здорово попадает в музыку, что искать аналогии совсем не хочется. И здесь не стоит забывать, что по звуку и альбом, и концерт получились вызывающе пестрыми. От лязгающего киберметалла до лирических мелодий и декламаций здесь рукой подать, но при этом полтора часа действа увлекают настолько, что желание пойти в буфет даже на горизонте не появляется.
Стена как образ возникает лишь однажды. Под песню «Встреча» камера ползет по нескончаемой железобетонной многоэтажке, и кажется, что сооружению нет конца, но вот на экране появляется небо, а потом и звезды. Правда, ненадолго. Через минуту они будут засыпаны тоннами мусора. Финал же представления очень российский. Если у Уотерса стена рушится, то у Шевчука есть только намек на лучшую жизнь и песня «Юго-западный ветер», в которой лишь «завтра все будет иначе».
Плюсы
Ждали смелых политических заявлений — и не дождались. Конечно, проклятия со сцены иногда звучат очень задорно, но Шевчук становится Шевчуком, когда выступает в роли поэта и философа. Опасались, что обновление «ДДТ» до добра не доведет. И здесь пронесло. При всем уважении к старой гвардии, покинувшей группу, новые соратники Юрия Юлиановича отлично вписались в студийный и живой звук альбома, а фолк-певица Алена Романова справилась не только с бэк-вокалом, но и с дуэтами. Конечно, Шевчук мог бы уже на десятой минуте действа стрельнуть в зал «Осенью» и поднять всех на уши, но сначала был предложен смелый мультимедийный арт-эксперимент, а потом уже караоке. И это поступок музыканта, а не исполнителя популярных шлягеров.
Минусы
Опасения фронтмена по поводу того, что «этот зал — гулкий», оправдались. Хороший звук, позволяющий без лишнего напряжения расслышать все слова, достался лишь некоторым трибунам.
Фраза вечеринки
Один из свидетелей концерта уже на выходе попытался в трех словах ответить по телефону на вопрос «ну как?». Получилось примерно следующее: «Толпа народу, все орут, на экране че-то мелькает. Весело, в общем». Есть подозрение, что это весьма типичная рецензия эпохи победы «Фейсбука» над разумом. Многие поставят «лайк».