Сам монтаж слов «мюзикл» и «смерть» кажется невозможным: мюзикл — праздничный, феерический жанр, а тут старуха с косой… Но, во-первых, не старуха, а очень даже эффектная рыжеволосая дама, физические данные которой оценивала публика в течение полутора часов. А во-вторых, «Комедианты» любят не конкретную драматургию (классическую или современную), а объектом своего внимания делают такие явления, как праздники, день, ночь, тоску, сны, огонь, воду и море. Ради Чеховского фестиваля замахнулись на ее величество смерть, оттолкнувшись от мифов Древней Греции. Бог смерти Аид похитил прелестную Кору и сделал ее царицей смерти.
На сцене «Театриума на Серпуховке», где играется мюзикл, это выглядит так: слева винтовая лестница, справа фурка с музыкальными инструментами и ударной установкой, по центру — а это особенно интересно — жесткие кулисы, на которые проецируются разного рода картинки, являющиеся декорацией к той или иной сцене.
— Смерть беспристрастна, всех забирает, а потом начинается цирк, — поет рыжеволосая смертуха, и на заднике арена с анимационной дрессурой. Цирк начинается тут же, как на сцену выносят гроб, точнее, зеленоватый ящик, — покойника не видно, только огромный нос торчит. Один за одним появляются родственнички — у актеров на головах карикатурные маски — излюбленный прием «Комедиантов».
Начинается праздник веселого цинизма — сгорбленный старикан на подагрических ногах пытается накормить покойника его любимыми спагетти, любовница трясет усопшего за грудки, сынок-бездельник готов задушить труп папаши из-за наследства. При этом все поют и подтанцовывают, согласно праздничному жанру. Действительно, Персефона права — смерть не так ужасна по сравнению с тем, что творится после с людьми.
— Тема сложная и деликатная, поэтому мы предлагаем зрителю поговорить о ней поэтическим языком, — говорит режиссер Хуан Фонт. — А также с юмором, иронией, добавляя элементы сюрреализма.
Какой сюр, испанские артисты явно не суеверны и играют со смертью (в философском и прикладном смысле) как с мячиком. Доигрались до сцены, которую можно назвать апофеозом веселого цинизма, — как нас едят черви. Анимационные черви медленно и противно шевелятся в трех экранных ячейках…
Однако во второй половине спектакля даже испанских весельчаков нехилая тема заставила стать серьезными. Ожившие картины Босха заменили карикатурных персонажей с кукольными головами. Жесткие кулисы с нарисованными дверьми зашатались, приоткрылись… Добро пожаловать в ад! А может, в рай? Рыжеволосая царица смерти загадочно улыбалась.