Вот мальчик со свечой в храме. Вот танк и автоматчик, ведущий из-за него стрельбу. Вот парня в кожанке ведут под руки омоновцы…
Сергей Шаргунов, писатель 1980 года рождения, как сам признался, решил “рассказать о недолгом, но насыщенном прошлом, объясниться с читателями и с самим собой”. Получилось? На мой взгляд, да.
Книга выстроена цепочкой историй, объединенных темой утраченных фотографий. То кошка фото порвет, то украдут мобильник, то в Чечне вооруженный человек вынет флэшку из фотоаппарата. Поэтому все фото — словесные, обрамленные историями их пропажи.
Их много. Они разные.
Советские годы. Сын священника, у которого в квартире тайно хранятся кости Романовых, Сережа, с четырех лет прислуживает в храме. Но в 17 поступает на журфак МГУ и всюду вступает в конфликты с окружающими.
Глава о школах. Об одноклассниках, легко сорвавших пионерские галстуки и принявшихся кромсать фото Ленина. О православных гимназистах, закидывающих ледышками чужака.
Глава о мажорах с журфака и о престарелой деревенской бабушке. О дяде из Челябинска, рабочем с завода, надоумившем автора пойти в уличную политику. О любви, женитьбе, рождении сына…
Вторая половина книги — об одиночестве и запрещенности. О том, как работал дворником, поехал в Чечню, готовый получить пулю. О путешествиях на войну в Осетию и в революционную Киргизию. О том, как в городе Северодвинске уволили с работы друга за то, что он принял у себя “недозволенного”. А финал — о русской деревне, где “последний крестьянин” на заброшенном кладбище вступает с героем в диалог и говорит неожиданные бодрящие слова.
— Как жить-то?
— Нихт капитулирен! Мышцу качай! Отжимайся. Бегай. Приседай. Я вот со своим хозяйством качаюсь — там вскопаю, здесь выкошу, и сердце радуется!
— И это все?
— Это для начала!
Но, думаю, у Шаргунова это далеко не финал. Какое-то продолжение в том же духе непременно последует. У него получается, рассказывая о себе, заставить читателя вспомнить и поностальгировать о своем. И хотя Сергей на восемь лет младше, обстоятельства моего и его взросления схожи. Да по большому счету все родившиеся в “позднем СССР” из одного поколения — людей, ставших собой нынешними в 90-е и благодаря (а может, и вопреки) 90-м.
Если хотите мысленно перелистать назад свой, а не только Шаргунова, фотоальбом, эту книгу стоит прочесть.