Вот типичный портрет 25-летнего участника конкурса: играет на фоно с 5 лет, ЦМШ, потом консерватория, затем обязательное обучение в течение 3–5 лет у хорошего профессора за рубежом, участие в 5–10 международных конкурсах, на трех из которых заняты места не ниже первого, сотрудничество по жизни с ведущими музыкантами — Спиваковым, Плетневым, Гергиевым… Скажи такое во времена Рихтера — все бы ахнули. Сегодня — общее место.
Это к тому, что поскольку нерусскоязычных участников на КЧ-2011 очень мало, а своих мы и так знаем — каких-то феноменальных открытий ждать не приходится. А все “феномены” и так подтвердили своё реноме — вспомнить только медитативное выступление Лубянцева: более естественной пусть даже в своей некрасивости музыки я не слышал…
Мы же приглашаем на пару слов пред вторым туром другого нашего любимца и явного фаворита — Александра Романовского, который совсем недавно вместе с НФОРом Владимира Спивакова закрывал Фестиваль симфонических оркестров мира в Колонном зале.
— Александр, а почему вы выступаете за Украину?
— Вы имеете в виду, что я мог бы выступать за Италию, поскольку имею там вид на жительство и жду гражданства? Но у меня до сих пор украинский паспорт, который я гордо везде показываю. Я в Харькове родился и вырос, жил до 13 лет; считаю себя абсолютно русским человеком, что тут разделять — Украина ли, Россия… Для меня это одна страна с общей музыкальной культурой. К тому же юношей часто выступал в Москве и в Питере и со Спиваковым, и с Крайневым, которого, увы, не стало. Владимир Крайнев на свои средства, на своем энтузиазме основал в Харькове потрясающий конкурс для детей, приезжали лучшие со всего Союза. И я на нем выступил в 11 лет, что и положило начало всей карьере.
— Подозреваю, что после получения гражданства вы в основном в Италии и останетесь?
— Вы удивитесь, но моя мечта как раз жить здесь — в России.
— А ведь сейчас куда более модно среди музыкантов говорить о побеге из “этой ужасной” страны.
— Думаю иначе. Сложностей — да, здесь очень много, но также огромен потенциал для людей, которые что-то хотят изменить. И это притягивает. Кстати, и в Италию я поехал не ради Италии, а потому, что туда уехал мой педагог, Леонид Маргариус из Харькова.
— Не сочтите, что придираюсь, но меломаны обратили внимание: в жюри сидит прекрасный пианист Дмитрий Алексеев, а ведь вы у него три года учились в лондонском Королевском колледже музыки… Но критиковали же все прошлые конкурсы, чтоб в жюри не было учителей.
— С одной стороны, вы правы: не должны учителя судить учеников. С другой — ну несправедливо было бы отказать мне от участия в КЧ только потому, что в жюри пригласили Алексеева. С тех пор как я закончил у него аспирантуру больше года назад, нам ни разу не довелось встретиться. И о том, что он в жюри, я узнал в день, когда отправил заявку. Просто случайность. Так что эту проблему не решить. Пусть она останется на совести тех, кто стремится подкупать и жульничать…
— Как играть на конкурсах? Без зажима, “на публику” или сосредоточенно, как на экзамене?
— Конечно, конкурс — это специфическая ситуация. На обычном концерте — 2–3 профессионала, остальные — любители. Здесь — 90% профессионалов даже среди публики. И это сказывается на твоем состоянии. Могу понять Мацуева, который на торжественном открытии играл первую часть концерта Чайковского перед 30 конкурсантами и членами жюри, сидящими во 2–3-м рядах… Какая ответственность! Я ни с кем тут не соревнуюсь, просто надо играть, как на своем лучшем концерте…
— Карты в руки, у вас же родители учились на психологов…
— Это верно, хотя папа стал предпринимателем, мама же растила нас — у меня есть младшая сестра, ныне она мой официальный менеджер, всегда со мной… Да я случайно стал музыкой заниматься. Лет с семи учителя сказали, что музыка дается легко, и мне тут же купили кабинетный рояль. Это обязательно. Совсем иное ощущение, чем от пианино.
— Дальше вам исполнять обязательный для всех “Чайковский-этюд”, написанный Родионом Щедриным специально для конкурса…
— Пьеса на 6 минут, очень интимная, интересная, в ней много разных стилей. Она не то что мелодичная, скорее токкатного толка… очень понятная для восприятия на слух, но довольно запутанная для исполнения, надо все держать под контролем, не расслабишься.
…Итак, начинается второй тур, и мы, критики, очень надеемся, что оргкомитет соблаговолит выделить для прессы места в переполненном Большом зале.