Джуд Лоу, один из членов жюри, был замечен на вечеринке Chopard. Там выступали танцовщицы парижского кабаре Crazy Horse, девушки невероятной красоты, обаяния и обладательницы потрясающих фигур. Они так понравились Джуду, что тот весь вечер снимал их на камеру мобильного телефона. Продолжилось ли знакомство — неизвестно. На этой же вечеринке был замечен Джо Джексон, отец Майкла Джексона, вышедший из тени благодаря смерти сына. Его присутствие в Каннах совершенно необъяснимо.
Звезда фильмов “Такси” Семи Насери тоже замечательно выступил. Совсем недавно он вышел из тюрьмы, где провел некоторое время за нанесение ножевых ранений. На Лазурном Берегу он тут же ударился в загул, как только понял, что его все еще помнят и любят и просят поставить автографы на банкнотах достоинством 10 евро. А несколькими днями позже с дикими криками он уже рвался в ресторан, где обедали члены жюри, — вероятно, хотел засвидетельствовать свое почтение Роберту Де Ниро. Однако был уведен заботливыми друзьями.
В отеле Martinez была замечена Джейн Фонда. Оказалось, вечно молодая кинолегенда посетила кабинет косметической компании L. Raphael, где царил и вовсе разнузданный гламур: своим посетительницам здесь предлагают уход из вытяжки белого трюфеля стоимостью 1000 евро. Говорят, после таких грибов звездные лица выглядят просто потрясающе.
Но ни с грибами, ни с неумеренным употреблением спиртных напитков, ни даже с девушками из Crazy Horse не сравнится Ларс фон Триер. Как всегда, он главная звезда фестиваля, главный поставщик споров, сплетен, возмущений и восторгов. После пресс-конференции, которую он провел, все достоинства его нового фильма “Меланхолия” о неумолимом приближении планеты Меланхолия к планете Земля и последующей гибели всего живого отходят на второй план. Хотя, по мнению большинства, фильм действительно достойный — и его в отличие от “Антихриста”, показанного два года назад в Каннах, не освистали. Здесь он не провоцирует зрителей, а, наоборот, умиротворяет. Красивые планы, великолепная музыка и общее возвышенное настроение героев, которые радуются перед лицом неминуемой гибели, — а то, что все они умрут, зрителю известно с самого начала. Кажется, это тот тип меланхолии, которая может с легкостью придушить все живое, и в этом Триер остается верен себе. В том, что мы все когда-нибудь умрем. И тут с ним не поспоришь.
— Меланхолия — просто хорошее название, — говорит режиссер. — Все настоящие произведения искусства содержат в себе меланхолию. У меня было несколько периодов меланхолии в жизни, мне нравится понятие страдания и чувства вины.
Кстати, в прошлый свой приезд на фестиваль фон Триер точно был под властью меланхолии и на неугодные вопросы журналистов отвечал просто: “Я снял фильм не для вас и не для зрителя, я снял его для себя”. В этом году Триер, кажется, выбрался из депрессии, он был весел, шутил, извинялся за свои шутки, шутил снова и снова неудачно, путался еще больше и договорился до того, что снимет порно. Хотя, может, как раз это он сказал всерьез. Но роковым оказался вопрос о немецких корнях:
— Я долгое время был уверен, что я еврей, и был очень рад этому обстоятельству. Пока не увидел фильм Сюзанны Биер… Шутка. Нет, на самом деле я думал, что я еврей, а потом сообразил, что часть моей семьи из Германии и что я вполне могу быть нацистом. И это знание тоже доставило мне определенное удовольствие. Что я могу сказать? Я понимаю Гитлера. Я понимаю, что он был не прав, но могу себе представить, как он сидел в бункере… Нет, дайте мне закончить. Я могу понять этого человека. Да. Он не из тех, кого вы назвали бы хорошим парнем, но в чем-то я ему симпатизирую. Нет, конечно, я не за Вторую мировую войну, и, конечно, я ничего не имею против евреев, и Сюзанна Биер тут вовсе ни при чем. Опять шутка. И да, я за евреев. Может быть, не всей душой, но я за них. Слушайте, дайте мне как-нибудь выбраться из этого… Ну ладно. Я нацист.
Пресс-конференция закончилась весьма плачевно, и чуть позже Триеру пришлось принести официальные извинения: “Если я кого-нибудь обидел сказанными утром словами, приношу свои искренние извинения. Я никоим образом не антисемит, не расист и не нацист”.
Европейская критика отказалась видеть шутку в высказываниях режиссера, и теперь поговаривают, что это последний Каннский кинофестиваль в его жизни.
Ну и о главном. Когда-то, в 1974 году, в Каннах освистали фильм Алена Рене “Стависки”, где Жан-Поль Бельмондо сыграл главную роль — афериста. Именно тот тип ролей, которые ему всегда удавались. Тогда актер пообещал, что ноги его не будет на фестивале. Но в 2001 году он все-таки приехал на чествование Жерара Ури, у которого снялся в нескольких фильмах. А потом — инсульт. Десять лет актеру было не до ролей в кино, он едва мог ходить. Сейчас Бельмондо говорит: “Судьба нередко ставила мне подножки, но в творчестве я был обласкан и снимался в самых лучших фильмах и с самыми лучшими режиссерами. Мне не о чем жалеть. Сегодня меня радуют мои дети и внуки, особенно младшая дочь, Стелла”. В этом году Бельмондо приехал в Канны, чтобы получить почетную “Золотую пальмовую ветвь”. Это событие действительно выдающееся. Иначе почему все фотографы забыли о своих прямых обязанностях и аплодировали великому актеру? А 800 зрителей зала Дебюсси, где показывали документальную ленту “Путь Бельмондо”, аплодировали стоя 15 минут. На сцене актера приветствовали его друзья и партнеры по фильмам, а после старая гвардия отправилась по каннской традиции в ресторан — и завершился вечер фейерверком и показом для публики на пляже “Великолепного”.