— Вот вы говорите — “для меломанов главное звук”, — смеется Анатолий Яковлевич, — я в Гомеле был недавно, там неплохой концертный зал, сейчас его реконструируют. Приезжаю к архитекторам, пытаюсь как-то подправить их “дизайнерские решения”, на что в ответ слышу: “Не надо! Акустика неважна, главное — чтоб выглядело красиво!” В БЗК, по счастью, иная ситуация. Здесь мы имеем дело с реставрацией, а потому качество используемых материалов должно быть идентично прежним, столетней давности… Задача группы — как раз смотреть, чтоб не было никаких отступлений. Строители все с головами — прежде чем что-то сделать, спрашивают у нас: “А можно так?”
— Так какое сейчас качество звука?
— Пока работы не будут завершены — сказать об этом невозможно. Хотя мониторим ситуацию постоянно. И вероятность того, что зал не потеряем, — достаточно высокая.
На прошлой неделе сняли леса — закончили восстановление потолка (его называют декой), сделанного из деревянных брусков, — не поверите: на 99,9% они были в хорошем состоянии. Заменили буквально 10 досок. Единственное, между досками образовались щели (видно, были не самые сухие, когда их прибивали сто лет назад). Так что между брусьев вбили узкие деревянные клинья, дека стала еще лучше. Затем — грунтовка, оклейка холстом, шпаклевка, еще одна оклейка финишным холстом, еще раз шпаклевка и покраска.
Сейчас решаем вопросы по трюму сцены — там меха органа и электрощитовая.
— А что это за дырочки в паркете по всему залу? Кстати, паркет будет меняться?
— Обязательно, почему нет? Будет положен новый, дубовый, на крафт-бумагу, а отверстия к акустике отношения не имеют — это вентиляция. Будут заменены и кресла. Именно сегодня идут испытания — пытаемся достичь тех же акустических показателей, что и у кресел старых, подушки которых были набиты конским волосом… Хотя не так много этого волоса сейчас наберешь. В конце концов, кресла — не самое страшное. Их можно легко поменять. Страшно — если допускаются ошибки в реставрации потолка, пола, стен… чего пока не было.
— Если мы зайдем в Зал Чайковского или в Светлановский зал ММДМ, то увидим звукоотражающие экраны. Что-то подобное может появиться в БЗК?
— Нет, ничего нового там не появится, зачем? Вы поймите, что о БЗК нельзя говорить как о тяжелобольном, которому нужна была серьезная операция. Акустика и была, и, надеюсь, останется очень хорошая.
— Арлекин тряпичный над сценой БЗК останется?
— Это непринципиально, но его желательно снять. Будет чуть лучше. Что касается органа — декоративные стенки справа и слева от проспекта (куда прячутся крупные инструменты) сохранятся, но на значительно меньшей высоте, то есть буквально на высоту двери, — это реально лучше для акустики.
Так что осталось ждать конца мая — все уберем, поставим кресла, музыканты смогут заходить и играть. Но сразу хочу сказать, это важно: ни один зал, ни одна стройка не обладают застывшей акустикой сразу после реконструкции. Пока он был открыт (мусор, например, выносили) — влажность где-то набиралась, еще какие-то процессы шли, так что до начала отопительного сезона 2012 года акустика будет меняться. Будут в июне дожди — одна акустика, будет жара — другая. Лучшее звучание — в морозные сухие зимы…
Итак, лучшие специалисты-акустики уверены, что зал мы не потеряем. Поставить бы на этом точку, да последнее слово все равно за музыкантами. В июне.