— Нина Ивановна, пару лет назад вы мне сказали, что мечтаете стать бабушкой. И вот свершилось. Дочь Олеся родила вам внука Константина. Говорит, что вы потрясающая бабушка, только слишком балуете малыша. Все ему разрешаете, никаких запретов.
— Ходит маленькое смешное существо. (Тихо смеется.) Олеся мне ребенка не дает, потому что боится, что я его затискаю и избалую.
— Рассказываете ему сказки?
— Нет. Я слишком давно их сочиняла. Мои сказки ему не годятся, они для взрослых.
— Олеся рассказала, что вы поете для внука, причем все подряд, и получается такое сумасшедшее попурри, начиная с колыбельных, песенок из мультиков и заканчивая романсами. Для себя поете?
— Пою.
— Я тут прочитала про имя Нина. Как же оно вам подходит! Вот смотрите: “Нину отличают упорство, бешеная работоспособность и настойчивость”.
— Абсолютно точно. Недаром же я ношу его так долго.
— “Ее цель — состояться в профессиональном плане и удачно выйти замуж…”
— Первая часть — да, а вторая — нет, совсем не про меня. Что там еще?
— “В личной жизни Нина мягкая и женственная, но домочадцев эмоционально подавляет…”
— Я никого никогда не подавляю, а насчет мягкости и женственности — правда.
— И вот еще что: “Нина слишком бескомпромиссна, принципиальна”.
— А вот это точно про меня. Ничего не изменилось. Характер такой.
— Трудный?
— Я не считаю, что у меня трудный характер! Просто он есть.
— Даже журналисты вас боятся. Вы и итальянскую звезду Микеле Плачидо на место поставили, когда снимались в картине “Афганский излом”.
— Вы такие древности до сих пор помните. Напишет тот же Садальский, а вы цитируете. Хрен его помнит, этого комиссара Катанья!
— Нина Ивановна, а пенсию вам наконец прибавили?
— Сейчас прибавили. У меня пенсия — 7 тысяч рублей.
— Стыд и позор нашей стране! Любимая актриса Алексея Германа и Киры Муратовой…
— У Киры Муратовой есть и другая любимая актриса — Рената Литвинова. А с пенсией, конечно, скотство. Так и напишите. Пусть меня посадят за эти слова, но от этого они скотами быть не перестанут. Не только мне обидно, но еще очень многим кроме меня.
— Вы снялись более чем в 130 фильмах. Многие роли признаны лучшими!
— У меня много наград. Я — лауреат Государственной премии, у меня “Золотой орел”, “Ника”, и не одна. Французская академия искусств вручила мне приз “За лучшую женскую роль” в картине Александра Итыгилова “Встреча”. Фильм демонстрировался на фестивале короткометражных фильмов в Лилле.
— Вы ездили на вручение во Францию?
— Нет, по-моему, никто из съемочной группы там не был. Поехал чиновник. Потом мне позвонили из Госкино и сказали: “Вы знаете, что у вас первая премия?” — “Я не знаю”. — “Можете получить деньги в кассе “Мосфильма”. Я, конечно, решила поехать. Даже такси взяла, хотя денег не было. Пришла в кассу, а мне дали 100 рублей…
— Вы снимались у Александра Итыгилова в “Смиренном кладбище”. Работа была отмечена премией “Ника”.
— Я сыграла алкоголичку с трагической судьбой. Тяжелая картина. Вскоре после нее Саша ушел. Десять лет прошло, как его не стало.
— Нина Ивановна, вы очень востребованная актриса. Я специально подсчитала: только в этом году вы снялись в семи картинах!
— Это были маленькие роли. По два-три дня. Вот и набирается.
— Ваши маленькие роли всегда очень выразительные. Как вспомню вашу квартирную хозяйку в картине “Будьте моим мужем”, до сих пор смешно! А Катька Аэропорт из “Цыгана”, Лариса из “Зимней вишни”…
— Как ни странно, многим людям я запомнилась в “Собачьем сердце”. Там очень маленькая роль. Моя повариха, Дарья Петровна, появляется и исчезает, а все ее помнят.
— Сегодня в кино хорошо платят.
— По сравнению с кем и с чем? Раньше хлеб стоил 13 копеек, а сегодня 30 рублей.
— Слышала историю, как во времена горбачевского “сухого закона” на съемках актеры командировали вас в винный магазин за спиртным, потому что Русланову все знают. Часто приходилось работать лицом?
— Я ходила квартиры выбивать, телефоны. Уже не помню, за кого просила.
— А за себя когда-нибудь просили?
— Попросила Никиту Михалкова, и он мне помог.
— Нина Ивановна, у вас были проблемы со здоровьем. Как себя чувствуете?
— Сейчас выхожу из этого состояния. Недавно мне сделали операцию на сердце. Когда врачи сказали, что другого варианта нет, мне было все равно. Страха не было.
— Врачи, наверное, предупреждали, что вам нельзя волноваться?
— Предупреждали. Надо носить себя, беречься, но мне не удается. Я волнуюсь по любому поводу. Такая натура.