— Вера Кузьминична, только честно — цифра не угнетает?
— Цифра не угнетает, жизнь угнетает. За это время очень много прекрасных людей исчезло из моей жизни. Ощущение пустыни вокруг. Я знаю, что есть тысяча прекрасных людей, но… В общем, грустно. А 85… Ну, конечно, чувствую, но пока работаю.
— Чтобы сохранять форму после 80, что нужно делать? Может быть, все просто — зарядка, диета или..?
— Никогда в жизни у меня не было ни одной зарядки. Я живу, знаете ли, как растение. И диеты у меня никакой нет. Если я люблю хлеб с маслом, я его ем.
— Именно хлеб с маслом или это фигура речи? И при этом такая потрясающая фигура у вас.
— Да нет — обожаю черный хлеб с маслом и еще если посыпать солью. Я поела, вкусно поела, но обязательно спрошу хлеба с маслом. Очень люблю хороший хлеб.
— А в бассейн по-прежнему ходите?
— Ходила и буду ходить. Но только теперь не одна. Я ведь зимой, знаете ли, очень сильно упала. Был перелом, к счастью, без смещения, но я уже про это забыла. Теперь буду ходить, держась за свою крестную дочь. Когда я упала, я поняла, что судьба дала мне знак: “Тебе не 25”. Вообще этот год непростой для меня: у меня было три таких знака. Первый, когда я прилетела с гастролей, вышла из самолета и попала под пропеллер. Ну как объяснить? Упала — и сильным ветром от пропеллера меня буквально протащило по земле, причем лицом.
— Ужас! Пострадали?
— Нет, обошлось. Второй случай произошел, когда я выходила из машины. Я дверью прищемила край своего мехового пальто. Машина тронулась, а я упала. Прямо в свою шубу. Шофер не заметил, поехал. Еще бы секунда, и я была бы смята задними колесами машины. Ну и про третье падение я вам уже рассказала. Вывод один: сама судьба как будто сказала мне: “Вера, будь осторожна и помни, сколько тебе лет”.
— А до этого, хотите сказать, и в паспорт не заглядывали?
— Я вообще никогда не думала о возрасте. Бегала себе и бегала.
— Причем всегда на каблуках.
— Вот от каблуков пришлось отказаться — трудновато стало. Только на сцене могу. Ведь когда играешь, не чувствуешь тела. Чувствуешь только душу.
— Вера Кузьминична, сколько у вас на сегодняшний день спектаклей в театре?
— Спектаклей около десяти. Но ведь я играю не только в Театре сатиры. У меня есть спектакль в театре “Модерн”, я играю “Эту странную миссис Сэвидж” в театре Образцова. Да-да, с куклами играю. И в своем театре у меня четыре названия.
— Театр сатиры как раз сегодня для вас подготовил представление. Вы участвуете?
— Да, я выйду на сцену. Вечер готовит Шура (Александр Ширвиндт, худрук театра. — М.Р.).
— А, простите, в каком платье будет на сцене юбилярша?
— Платье мне сшили специально для номера. Может быть, оно покажется излишне претенциозным: оно такое светленькое, с цветочками, наивное, что ли… Номер мой отменили, а платье осталось. Правда, я сыграю еще два отрывка в других костюмах, и, возможно, таким образом сгладится впечатление от моей наивности.
Правда, мне сказали, что Шура сильно заболел, температурит. Так что точно не могу сказать, что будет сегодня вечером. А звонить я сама не буду — не люблю никого затруднять собой. Вы извините, но мне уже надо идти, у меня столько дел…
Ну что тут скажешь? 85, 70, 60 — какая разница? Цифры — это не про нее. Вера Кузьминична, Верочка, как по-прежнему зовут ее в театре, как будто и не меняется. Те же ямочки на щеках, прямая спина, подчеркнутая вежливость с деликатностью. Ни одной ноты на повышенных тонах — лучше в сторону отойдет, лучше промолчит: ведь чья-то невыдержанность или хамство — факт не ее биографии. Она остается все той же мягкой, но все той же сильной. Потому что только по-настоящему сильные женщины могут позволить себе не иметь возраста. А каких сил это стоит Вере Васильевой, знает только Вера Васильева.
Мы поздравляем замечательную актрису и прелестную женщину. Желаем ей… Ну что пожелать ей, кроме здоровья и сил? Быть рядом, чтобы, глядя на нее, как в зеркало, не распускаться, не опускать руки и бежать по жизни, не считая годы.