— Киносоюз — это объединение кинематографистов России, которые, с одной стороны, хотят, чтобы их голос был услышан обществом и сообществом, а с другой — не хотят, чтобы от их лица делались заявления, которые с ними перед этим даже не согласовывают.
Вообще мы не создавали союз против Михалкова. Просто он довел СК до того, что определенная часть сообщества поняла: дальше играть бессмысленно. Все равно ты будешь обманут. Да что тут говорить, Михалкова уже лет десять как нет в союзе. Через нарушение устава и всех корпоративных принципов он одним своим распоряжением назначал людей, которых никто, кроме него, не выбирал и которые руководили союзом от его лица. И как только такой человек входил в положение дел, он через какое-то время становился Михалкову в оппозицию. Все без исключения. Пока не появился Михаил Пореченков, которого все устраивало. Он-то не видел никаких проблем в том, чтобы даже стать его преемником. Но к тому моменту стало окончательно понятно, что как общественная организация мы пропустили период становления отечественного кинематографа. Он создавался без нашего участия, без учета наших интересов.
— Кого вы имеете в виду? Тех, кто подписал письмо “Нам не нравится” и создал новый союз?
— Боже упаси! То письмо не подписали, например, ветераны, которые уже давно вне кинематографа и трудовой деятельности и получают сегодня через союз 600 рублей прибавки к пенсии. Но эти люди, может, не до конца понимают, что если в момент становления киноиндустрии, написания и принятия законов СК как общественная организация занимался бы лоббированием целого ряда поправок, то сейчас они бы вели более достойное существование.
— Когда вы еще были в составе СК, писали открытые письма. Под ними подписывались Рязанов, Сокуров, Герман. На них была какая-то реакция?
— На них была реакция, но всегда наши письма понимали как обращения частных лиц. И когда мы поняли, что любые наши попытки что-то изменить изнутри кинематографического сообщества натыкаются на глухую оборону Михалкова, подкрепленную немыслимыми госресурсами, мы приняли решение создать новую организацию. Пусть даже она будет менее влиятельной.
— Вопрос о Доме кино. Что с ним теперь будет?
— Ситуация предельно простая: все имущество остается за СК. У новой организации нет никаких на него претензий.
— То есть вы готовы им пожертвовать?
— Нет. Но мы поняли, что бороться бессмысленно. Мы знаем, есть внушительная группа кинематографистов, которые не вышли из СК, но собираются бороться по-своему. Вплоть до требования у Минюста ликвидации СК как общественной организации. Потому что вытравить определенных людей иными путями оттуда уже невозможно.
— Что взамен предлагает Киносоюз? В чем отличие между вами?
— Новый союз — союз кинематографических профессиональных объединений, то есть гильдий. Руководить им будет, по сути, совет президентов гильдий. Причем будут привлекаться те гильдии, которые уже существуют, а их членам совсем необязательно выходить из старого союза, чтобы быть зачисленными в новый. Гильдии выбирают своих руководителей, и те автоматически становятся руководителями Киносоюза. Каждая гильдия внутри себя сама может принимать какое-то решение, и с ним приходит ее руководитель и ставит вопрос на обсуждение на совете президентов. Председатель при такой схеме, по сути, английская королева. Он нужен для того, чтобы нашу организацию зарегистрировали в Минюсте. Председатель только утверждает решения, принятые на совете президентов гильдий. Он может, конечно, инициировать постановку тех или иных вопросов, но не вправе принимать никаких решений единолично.