И все-таки мы живем в стране с у-ди-ви-тель-ней-шей властью! Мало того, что она непредсказуема и взбалмошна, как девица. Она еще со спокойной совестью управляет нами, опираясь на одно лишь настроение. Или на какие-то внутренние убеждения, подчас прямо противоречащие законам, этой же властью принятым. Наглядное подтверждение тому я получила, поприсутствовав на последнем заседании Совета по правам человека при Президенте. Серьезный, казалось бы, орган. А я чуть не упала со стула...
Тема заседания: положение заключенных в российских СИЗО и колониях. Пришла пора подводить итоги первого этапа реформы уголовно-исполнительной системы, и у правозащитников накопились много вопросов к власти.
Ее, родимую, представляли первый зам. министра юстиции Александр Смирнов и руководитель Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Геннадий Корниенко. Начали господа с доклада о том, как за решеткой на Руси становится жить все лучше и лучше. И теперь надо только «углубить, расширить, усилить». Я утрирую, конечно, но общий смысл такой.
А дальше началась «битва титанов». Больше похожая, впрочем, на поединок Слона и Моськи. Правозащитники оказались на голову выше высокопоставленных чиновников. В ходе ответов на их вопросы стало очевидно, что и зам. министра, и директор ФСИН либо никогда не знали, либо основательно подзабыли законы и даже Конституцию РФ.
Дошло почти до анекдота. Правозащитники интересуются: почему адвоката пускают к подозреваемому в СИЗО только с разрешения следователя по делу?
Директор ФСИН делает печальное лицо, вздыхает и отвечает:
— А что мы сделаем, если тот говорит «пускать только по-моему разрешению»?
Я практически уже под столом. Более толерантные правозащитники, скажем так, в шоке:
— Так его и спрашивать не надо! В Конституции написано, что человек имеет право на защиту с момента задержания.
Зам. министра за подчиненного заступается, но как-то неубедительно.
Правозащитники разжевывают представителям власти действующее законодательство:
— Вопрос был рассмотрен Конституционным судом, чье решение обязательно для всех! Он подтвердил, что спрашивать разрешения следователя не нужно, что не пускать к арестанту адвоката из-за того, что следователь запретил, не-за-кон-но. Вы постановление КС видели? Неужели вы не читали?
Вопрос повисает в воздухе. Правозащитники называют номер документа, обещают передать его «гражданам начальникам». Директор ФСИН и зам. министра вздыхают и молчат...
Был и еще один «распрекрасный момент» — когда зашел вопрос об ОНК (общественно-наблюдательных комиссиях). Господин Смирнов тут сразу признался: дескать, в теме он не силен (хотя, собственно, это была одна из заявленных тем заседания). Закон об ОНК, напомню, писался с прямым участием Минюста.
Слушаю все это, сижу и размышляю: ну не может же быть такого, чтобы у первого зам. министра юстиции не было юридического образования? Не может. Тогда, возможно, директора ФСИН кто-то ввел в заблуждение по поводу следователей, а он поверил на слово и в закон не заглянул?..
Незнание законов, как известно, не смягчает ответственности. Но как могут карать преступников те, кто сами законов не знают? И не должны ли чиновники нести за свою потрясающую «грамотность» хоть какую-то ответственность?
Актер Евгений Леонов говорил: выше законов может быть только любовь, а выше права — милость. Похоже, у нас не осталось ни того, ни другого.
