После того как закрытие Игр закончилось традиционной вечеринкой для спортсменов, выходившие с «Фишта» люди не стремились быстро покинуть Олимпийский парк. Хотелось еще разок взглянуть на красиво подсвеченные «Большой» и «Айсберг», прогуляться по «Медальке». Народ фотографировал погасший факел. Заходили на «Фишт» — горел, вышли — он стоит безжизненный.
«Сегодня мы пересечем финишную черту, и олимпийский огонь погаснет, но его тепло навсегда останется в сердцах людей со всего мира» — так в сценарии, розданном каждому зрителю, описана прощальная часть. Именно в этот момент, по расчету организаторов всех церемоний закрытия Олимпиад, люди на стадионе и у экранов должны пустить слезу. И в Сочи авторы церемонии, на мой взгляд, этого добились. Грамотно включив сначала старую, знакомую мелодию Пахмутовой, под которую, прощаясь с олимпийской сказкой в 80-м, рыдали наши мамы, бабушки и мы, еще малыши. Народ должен был расчувствоваться, вспомнить того улетающего мишку... Получилось. Слезы, сначала робко навернувшиеся на глаза, уже было не остановить. Новый мишка задул огонь и так же, как его бурый папа 34 года назад в Москве, заплакал. Экран показал, как гаснет пламя на «Медальке». Вот и все. Они были безусловно жаркими. Они без сомнений были зимними. И они навсегда останутся нашими — Олимпийские игры в Сочи.
И очень здорово, что после этой Олимпиады зарубежные гости запомнят: у русских отличное чувство юмора. Как только не издевались, как только не смеялись над этим чертовым нераскрытым пятым кольцом на открытии Игр. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Особенно если он смеется над самим собой. И когда танцоры, изображавшие раскрывающиеся олимпийские кольца, подзадержались с раскрытием того самого пятого, трибуны взорвались восторгом: «Молодцы! Круто! Супер! Только русские могут так тонко стебаться над самими собой!»
И пусть прикусят языки критики наших золотых побед, злорадно вспоминая, что две из них России принес американец Вик Уайлд, а три — кореец Виктор Ан. То, как всколыхнулся «Фишт» во время кадров с чемпионского финиша Ана, доказывает: Виктор — по-настоящему народный герой. Наш. Витька. Таких оваций не досталось даже Транькову и Зубкову.
* * *
Люди неохотно, но все-таки текли к выходу из парка. Выпустить одновременно сорок с лишним тысяч через один выход — задача непростая. Поэтому на пути иногда вставали кордоны секьюрити: «Подождите минут пять, пожалуйста! Сейчас толпа впереди рассосется, и вы пойдете. Ведь никто же не хочет попасть в давку». Я стояла и ждала: когда же проявится та самая привычная Россия? Когда хочется прорваться, высказать недовольство, потеснить соседа. Нет. Стояли спокойно, усталые, слегка опустошенные только что пережитыми эмоциями. Ждали. Тут же скромно с друзьями стояла певица Алсу. И никто ее не узнавал, кроме корреспондента «МК». И одного из секьюрити, который, когда поток людей снова пришел в движение, спросил у коллеги: «Алсу видел?» — «Где?» — «Да только что мимо прошла».
Знаете, меня ведь Олимпиада не сразу торкнула. Приехав буквально на несколько дней, первые из них ходила с ощущением, что прав был друг и коллега Дмитрий Любимов, писавший еще с лондонских Игр, что убита детская мечта. Когда ты далеко от этого спортивного праздника, он кажется сказкой, несбыточной грезой, чем-то грандиозным и чуть ли не святым, к чему очень хочется прикоснуться, но далеко не у всех получается это сделать. А попадешь в его эпицентр и теряешься. Те же люди, только улыбчивее. Та же музыка и веселье, как у нас на Поклонной горе 9 мая. Да, хоккей, фигурное катание, но ведь и в Москве мы все это видели. И ведешь себя на трибунах скованно, удивленно улыбаясь людям, скачущим с флагом и танцующим прямо на своих местах. Но потом, час за часом, ты начинаешь заряжаться, как аккумуляторная батарейка. Заряжаться атмосферой. И уже вполне естественно себя чувствуешь, когда вопишь, свистишь и рычишь на секторе. Когда я озвучивала эту мысль женщине, сидевшей рядом на церемонии закрытия, она сказала: «А мы ведь здесь с первого дня, побывали и на открытии. И вот именно там нас так зарядили драйвом, что мы сразу поняли, что мы на ОЛИМПИАДЕ!» Именно так, большими буквами, она и сказала. И уже покидая Олимпийский парк, я поняла, что она на сто процентов права. Вот именно сейчас я окончательно готова каждой клеткой своей почувствовать, что это ОЛИМПИАДА. Но полтора часа назад президент МОК Томас Бах объявил двадцать вторые зимние Олимпийские игры закрытыми.
