— Елена, насколько я знаю, вы собираетесь ехать в Сочи, чтобы посмотреть следующее выступление Юли на Олимпиаде?
— Да, я поеду обязательно.
— Правда, что вас позвала мама Липницкой?
— Юля и ее мама очень хотели, чтобы я присутствовала на всех выступлениях, чтобы была там с самого начала. Но у меня в Екатеринбурге много работы, я не могла бросить детей, которые тоже занимаются фигурным катанием, на такой большой срок — сейчас много тренировок. Так что изначально я вообще не собиралась в Сочи. Но все-таки согласилась. Не могу не поддержать свою бывшую воспитанницу. Полечу всего на пару дней. Посмотрю на Юлю — и сразу обратно.
— Вчера Липницкая прилетела в Москву, чтобы здесь подготовиться к своему выступлению. Я слышала, что от этой идеи ее якобы отговаривали и тренер, и мама, но сама Юля настояла на этом решении?
— Мне кажется, это грамотное решение. В Москве Юля подготовится к выступлению в спокойной, тихой, привычной для нее обстановке. Дома, как говорится, и стены помогают. В Сочи сейчас кругом царит атмосфера праздника, что не способствует продуктивным тренировкам. В Москве и времени больше на катание, и ничто отвлекать не будет.
— Вот это уж вряд ли! Теперь столичные журналисты будут отслеживать каждый шаг новой звезды.
— На каток, где планирует заниматься Юля, никого из посторонних не пропустят, поэтому она сможет работать спокойно.
— В последнее время все только и говорят о том, что Юля — девочка с железным характером. В обычной жизни с ней тоже непросто?
— Да, она у нас дама с характером. Юля с самого раннего детства имела собственное мнение по любому вопросу. В этом плане она упертая. Но не было бы характера — не было бы результата. А самое главное — она всегда четко знает, что хочет, и напролом идет к цели. Поэтому у нее все и получается.
— По некоторой информации, Юля сама выбирала музыку, под которую катается на Олимпиаде, платье... С вами такая же ситуация была? Липницкая диктовала условия, в чем выступать и под какую мелодию?
— Поначалу мы, конечно, без Юли решали такие моменты. Когда она была совсем маленькая, я самостоятельно выбирала музыку, фасон платья. Когда она немного повзрослела, то стала высказывать свое мнение. И мы не могли к нему не прислушиваться. Юля как-то быстро повзрослела, стала личностью. Она буквально фонтанировала идеями по поводу музыки, сценария выступления. Так что постановка большинства серьезных программ Липницкой — результат нашего обоюдного решения. В обсуждении выступления также активное участие принимала и мама Юли. Но сейчас, я уверена, у Юли уже есть свое четкое сформировавшееся мнение по поводу любого выступления, и с ее мнением считаются все.
— В спорте важен характер? Или спорт даже из слабого человека делает сильного?
— Спорт делает человека сильнее. Но побеждают только люди с изначально сильным характером. Слабые в момент неудачи расслабляются и опускают руки. Если же у Юли что-то не получалось на льду, она, наоборот, собиралась и шла дальше семимильными шагами. В Екатеринбурге Липницкую считали лидером. Со мной она не проиграла практически ни одного турнира в своем возрасте и по старшим возрастам занимала высокие места. Я могу вспомнить только один случай на первенстве России, когда у Юли не заладился прыжок. Тот прыжок будто стал для нее уроком. Больше промашек она не допускала.
— С какого возраста Липницкая встала на коньки?
— Ее привела к нам в спортшколу «Локомотив» мама. Ей тогда было 4 года. Помню, когда я заметила эту девочку на просмотре, то поразилась ее уверенному взгляду, бесстрашию и тогда подумала: «Хоть бы она досталась мне». Так что мне повезло.
— Тем не менее на Олимпиаду она попала с другим тренером. Липницкая покинула Екатеринбург в 10-летнем возрасте, потому что в родном городе были недостаточно хороши условия для тренировок. Это так?
— Она все сделала правильно. Условия тренировок в Екатеринбурге, конечно, далеки от Москвы и Питера. У нас элементарно не хватает льда, недостаточно катков. Вся периферия с этим борется. В Москве совсем другие перспективы и условия для того, чтобы вырастить спортсмена высокого уровня. Собственно, все это мы видим по результатам, которые сегодня показывает Юля. Расстались мы с ней хорошо. Более того, скажу: это было наше совместное решение. Мне приятно, что сама Юля и ее мама всегда звонят мне, поддерживают нас. Липницкие не забыли всех тех людей, с которыми начинали работать. А московский тренер Юли тогда сказал нам: «Огромное спасибо за девочку. Такие рождаются одна на миллион».
— Выходит, вы все время с ними на связи?
— Да, мы постоянно общаемся. Юля в соцсетях переписывается с моей дочкой, которая на пару лет ее моложе и тоже занимается фигурным катанием. Мне приятно, что наши труды в Екатеринбурге не прошли даром. Когда я смотрела выступление Юли на Олимпиаде, на моих глазах выступили слезы. Сказать, что я рада за Липницкую, — не сказать ничего.
— По слухам, Липницкие приехали в Москву ни с чем, вроде как до сих пор у них нет своей квартиры?
— Сейчас им вроде есть где жить. Но этот момент пусть они сами комментируют. Я никогда не лезу в личную жизнь людей.
— Правда, что Юля, как только попала в вашу группу, сразу выделилась на фоне своих сверстников?
— Практически с первого дня мне стало понятно, что она не такая, как все. Она выделялась своей яркостью, активностью и необыкновенной серьезностью. Если за бортиком она еще могла пошутить, то когда ступала на лед, от смешка и задоринки не оставалось и следа. К фигурному катанию она всегда относилась как к работе. Я бы сказала, слишком серьезно и ответственно.
— Она часто плакала?
— Она вообще при мне никогда не плакала. Липницкая — боец. Даже когда падала, ей было больно, то собирала волю в кулак, поднималась и бежала дальше. Никогда не останавливала тренировку после падения. Также Юля поражала меня и других тренеров тем, что никогда не стояла на месте. Даже мои старшие дети, когда приходили на тренировки малышей, поражались активности Липницкой. Я же им всегда говорила: «Вот с кого надо брать пример». Она буквально горела фигурным катанием. Со льда уходила последняя. Когда я ей говорила: «Юля, давай заканчивай, стоп», то каждый раз слышала в ответ: «Сейчас, еще последний разок».
— Для фигуристок важен хороший вестибулярный аппарат?
— Этот момент очень важен на льду. У Юли от природы хорошо развит вестибулярный аппарат. Его не нужно было тренировать специально. Поэтому она с такой скоростью вращения легко выезжает из элемента и едет дальше на прыжок. Ей легко удается все это совмещать.
— В ее семье были спортсмены?
— Насколько я помню, мама вроде занималась волейболом, но это было недолго. Но вот что касается железного характера Юли, то она точно в маму.
— Маме Липницкой пришлось бросить работу ради карьеры дочери?
— Да, ей пришлось уйти с работы. Но оно того стоило. Так что мама у Юли — герой.
— Она до сих пор не отпускает от себя дочь и на все соревнования едет вместе с ней?
— В последнее время она уже перестала повсюду следовать за Юлей. На Олимпиаду, естественно, поехала.
— Мама Липницкой смотрит ее выступления?
— Нет, не смотрит. Пересматривает только повторы, в записи. Говорит, сердце не выдержит от волнения, если будет сидеть на трибунах. Я ее понимаю. У меня у самой дочь когда выступает на соревнованиях, я готова под стол от волнений залезть, лишь бы не видеть этого.
— А как же сама Липницкая справляется с нервами? Каково это — выступать перед зрителями и когда знаешь, что на трибуне сидит президент твоей страны?
— Юля в этот момент отключается, она не видит, кто сидит на трибуне, — Владимир Владимирович там, Михалков или Малахов. Она умеет сосредотачиваться. Хотя, честно говоря, я не понимаю, как у нее это получается. Наверное, опять в силу серьезности и стального характера. Когда Юля выходит на лед, она остается один на один со льдом. И только после выполненной работы она позволяет себе немного эмоций.
— Сама Юля в интервью призналась, что не считает свое выступление на Олимпиаде лучшим. Вы заметили ошибки, которые она допустила?
— Юля — самокритична, это за ней водится. Да, конечно, но эти ошибки были незначительными, и на «минус» они не шли. Грубых нарушений она не допустила. Технически чуть-чуть сорвала. На последнем вращении ее немножко понесло. Небольшое смещение на затяжке, которые она обалденно делает на скорости. И с прыжка чуть-чуть потеряла равновесие. Но благодаря хорошему вестибулярному аппарату она как кошка вышла из того прыжка.
— А если она за время Олимпиады наберет пару килограммов — это разве смертельно?
— Если Юля поправится даже на килограмм, то это уже серьезная нагрузка. Ей будет тяжелее кататься, прыгать. Более того, скажу: с каждым прибавленным граммом тяжелее оторваться ото льда. Поэтому необходимо все время держать форму. В период взросления удерживать вес сложнее — наверное, поэтому Юля перешла на особое питание.
— Переходный возраст считается сложным для спортсменов?
— Пожалуй, это самый сложный возраст. Таким спортсменам сложно и физически, и морально, и эмоционально. Так что на Олимпиаду Липницкая попала не в самый благоприятный момент. Но, как видите, она и с возрастными нюансами справилась.
— Сколько часов в день тренировалась Липницкая, чтобы достичь таких высот?
— Когда она только пришла к нам, то проводила на льду не больше часа — столько положено по нормам СанПиН. С каждым годом прибавляли к ее тренировкам по часику. В последние годы со мной Липницкая проводила по 3–4 часа на льду. Плюс еще занятия в зале — ОФП и хореография. Юлю я часто приводила к старшим ребятам; она с ними тренировалась, подкатывалась, наблюдала за ними, тянулась к ним — и в итоге обогнала их всех. Могу сказать, что в 6–7 лет Юля выполняла такие сложные упражнения, как дети в 12–14 лет, когда они уже кандидаты в мастера спорта.
— В Москве Липницкая наверняка тренировалась в два раза больше?
— В Москве она тренировалась каждый день по многу часов.
— То есть не до учебы 15-летней девочке с таким графиком тренировок? Собственно, сама Юля в этом призналась: в школу она не ходит, кое-как учится на дому.
— Когда она жила в Екатеринбурге, мы расписание детей подстраивали под школьные уроки. Школа Липницкой находилась рядом с катком. Юля проучилась всю начальную школу. Каждый день у нее было по четыре урока, а тренировки начинались в 6–7 утра. Так что с утра Юля могла спокойно откататься, а затем отправиться на уроки. Вечером — снова тренировка. Попроще здесь с этим было.
— В Москве ей пришлось забросить учебу?
— В Москве и тренировок гораздо больше. Ну а насчет «забросить учебу» — почему бы и нет? Сейчас можно спокойно обучиться всему по Интернету. Юля — умная, грамотная, образованная девочка. В Екатеринбурге ей удавалось совмещать школу и лед. Не сомневаюсь, в Москве у нее тоже все получится.
— В одном из своих интервью Юля сказала, что ей неинтересно общаться с ровесниками, — почему?
— Возможно, сказался тот момент, что больше времени она проводит с людьми гораздо старше ее. Юля действительно рассуждает как взрослая, наверное, поэтому ей неинтересно с ровесницами.
— После выступления Липницкой вам удалось поговорить с ней?
— Нет, с Юлей поговорить не удалось. Я пыталась дозвониться ее маме, но связь была ужасная. Наверное, им в тот момент было не до меня. Но я отправила СМС маме Юли с моими поздравлениями. В ответ получила: «Спасибо, будем бороться дальше».
***
О том, как пробивались другие спортсмены к олимпийским медалям
Яна Рудковская о своем супруге Евгении Плющенко:
— Просто невозможно поверить, что мальчик из такой малообеспеченной семьи смог достичь таких вершин. Ведь он до этого был призером двух Олимпиад, в одной из которых выиграл золото. Сегодняшняя победа в Сочи — вторая! Но время его становления было очень тяжелым. Они приехали с мамой в Ленинград, когда в Волгограде закрыли спортивную школу, и жили там в абсолютной нищете. Снимали комнату в коммунальной квартире, один туалет на целый этаж, но это еще ничего — им элементарно было нечего есть! Маму на работу не брали, не было прописки, Женя ходил в рваных кроссовках, яблоко с матерью делил пополам. Да что там, бывало, он просто голодал! Они бутылки собирали, чтобы еду купить. Отец-то его был вынужден остаться в Волгограде со старшей дочкой, зарабатывать хоть какие-то деньги, чтобы прокормиться...
У него был тренер Мишин, конечно, он с ним много занимался. А дети Женю ненавидели за его талант. Он пережил страшную дедовщину в спортивной школе! Немудрено, ведь он уже в 11 лет прыгал тройные! Его били за его способности старшие ребята, травили, требовали: «Уезжай!». Поэтому, когда Женя вырос, он сделал все возможное, чтобы о таком понятии, как дедовщина, в школе забыли.
А как у них?
Не следует думать, что на Западе дорога к олимпийским победам выстелена бархатом. Скажем, родители американской сноубордистки Кейтлин Фэррингтон — фермеры в Санни-Валли в штате Айдахо, где и выросла Кейтлин, — продали всех коров, чтобы оплатить дочери подготовку к состязаниям в Сочи.
24-летняя спортсменка — серебряный призер чемпионата мира-2008 среди юниорок, бронзовый призер этапа Кубка мира в Парк-Сити (США), победительница общего зачета Гран-при США — в интервью NBC рассказала, как это было:
— Каждую неделю перед поездкой на соревнования, по средам, я была похожа на торговку рогатым скотом. Рано утром мы загружали корову в грузовик, отец отвозил ее на рынок и продавал. Деньги шли на оплату поездки на состязания, которые проходили по выходным. И в итоге коров у нас совсем не осталось. Родители мне очень сильно помогли и понимали, что я люблю сноуборд. И хотели, чтобы я добилась успеха в спорте.
Один из лучших сноубодистов мира американец Джастин Райтер был вынужден еще в ноябре на своей страничке в социальной сети обратиться к соотечественникам с просьбой о финансовой поддержке — он написал: «Деньги нужны не на шубу из шиншиллы, а на поездку на Олимпиаду». При этом сам Джастин, у которого не нашлось средств, чтобы принять участие в двух предыдущих Олимпиадах, экономил на чем мог — он целый год жил в грузовике. «Считайте его моим тренировочным лагерем. Вот здесь моя спальня, — показывал Джастин на багажник своего грузовичка, где была смонтирована складная кровать. — Вот здесь, в кабине, мой кабинет. Но я не жалуюсь и не хочу никого заставить плакать, это мой осознанный выбор». Все это время серебряную медаль вице-чемпиона мира Джастин хранил в бардачке своего автомобиля, бережно завернув ее в носовой платок.
А филиппинский фигурист 17-летний Майкл Кристиан Мартинес, единственный представитель своей страны на Олимпиаде в Сочи, и вовсе ради подготовки к соревнованиям заложил дом матери. При этом мать фигуриста Мария Тереза просила помощи у президента Филиппин, но ее обращение осталось без ответа. «Не думаю, что президент или кто-нибудь из его окружения вообще знает о филиппинском фигуристе, выступающем на Олимпиаде», — сказала Мартинес.
