— Не представляете, какой это адский труд — постоянно разрабатывать ногу, чтобы мышцы не застывали, чтобы не застаивалась кровь, — делилась она. — Нагрузка — как на полноценных тренировках. Но иначе можно не рассчитывать после такой травмы вернуться в спорт...
— Сколько в целом времени займет твоя реабилитация?
— Уверена, что под наблюдением такого специалиста, как Владимир Юрьевич Преображенский — руководитель Центра спортивной реабилитации, который курирует нашу команду и будет контролировать весь мой восстановительный процесс, — к следующему сезону я буду уже в полном порядке.
— А как твои родители восприняли такой поток информации: не успели отметить твою победу на чемпионате мира, как им уже сообщили о том, что дочка получила серьезную травму?
— Мама, например, вообще не знала, что я была на чемпионате мира. Знала, что где-то в Испании, и все. Потом ей сообщили, что я выиграла, и весь ее офис кричал мне в телефон: “Молоде-е-е-ец!!!” А папа был в командировке. У него на самом деле давно уже другая семья, и у меня растет сводный маленький братик Ромка, ему всего 6 лет. Папа решил поставить его на горные лыжи, а не на сноуборд. Но Ромка все равно очень за меня болеет и гордится моими достижениями. Когда я выиграла, он был суперсчастлив, сказал: “Поздравляю, я смотрел по телевизору!” У него уже ведь тоже свои детские соревнования проходят, и он даже что-то выигрывает, но когда я его спрашиваю, как успехи, скромно отвечает: “Ну, пока не очень... До тебя далеко!”
— Скажи, у тебя есть какой-нибудь талисман?
— Да! Свинка, на которой я нарисовала всякие русские уголовные татуировки. Смешные такие. Не спрашивайте, почему уголовные. Ну просто вроде как национальный фольклор. Мы же постоянно за границей. Скучаем по дому...
— Наверное, тебе уже миллион раз этот вопрос задавали, и все-таки почему с детства выбрала жесткий сноуборд — любишь риск?
— Обожаю. Смотришь на старт, и мурашки пробирают: это такой дух опасности, он так будоражит кровь! Мне вообще очень нравится бордкросс, но когда я начинала, у нас еще не было команды в этой дисциплине.
— Но ведь бордкросс — реальная жесть! На моих глазах ребята вылетали с трассы на жуткой скорости. Неужели тебе не жалко собственного здоровья?
— Действительно, те, у кого хорошо все идет в параллельных дисциплинах, в бордкросс не рвутся. Но я бы рискнула...
— Не могу не затронуть безумно грустную тему. Гибель твоей 14-летней землячки из Новосибирска Полины Петроченко во время сбора в Швейцарии...
— Да, все мы тогда были там. И сразу хочу сказать, что в такой ситуации винить никого нельзя. Вы только представьте, какое огромное пространство занимает сноуборд-парк. И сколько народу тренируется на разных трассах и снарядах. Каждый момент отследить физически невозможно. Конечно же, никто не заставлял Полину прыгать с больших трамплинов, она могла просто увидеть, как это делают девочки постарше, и тоже решиться попробовать. А приземлилась, видимо, на кант. Это очень больно и опасно. Знаю по себе. Я познакомилась с Полиной совсем недавно, она ведь только появилась в сборной. Но сразу было видно, что очень милая, светлая девочка. Только начинала жить — и вот сгорела! Словно Снегурочка, которая прыгнула через костер...
— Как вы в команде это пережили?
— Тяжело безумно. Тогда буквально пронзила мысль, как часто жуткие трагедии случаются даже в обычной жизни, на ровном месте. Вспомни то же “Домодедово” — я ведь прилетела из Ла Молины буквально за два часа до взрыва! Но все равно ведь все будут летать на самолетах. Так и мы все равно будем снова и снова выходить на старт.
— После разочарования на Олимпиаде в Ванкувере ты долго отходила? Ведь тогда все наши фаворитки, в том числе и ты, остались без наград, а единственной медалисткой стала Екатерина Илюхина, которая фавориткой не считалась.
— Даже не говори, до сих пор не могу об этом вспоминать. Для меня участие в той Олимпиаде было по эмоциям как первая любовь. Я так долго к ней готовилась, так много от нее ждала! А потом просто понять не могла, как же это так быстро и неудачно все закончилось. Только задавала себе вопрос: “И что — это все? Это и была моя Олимпиада?!” В этом же сезоне на этапах Кубка мира я так часто сходила во вторых попытках, что уже стала побаиваться саму себя. Неудивительно, что перед чемпионатом мира в Ла Молине у меня случился настоящий эмоциональный коллапс. И если бы не Катя Тудегешева и, конечно, наш главный тренер Денис Тихомиров, не представляю, как бы все сложилось...
— Но Катя ведь твоя главная соперница — как же такое возможно, чтобы она помогала тебе настраиваться?
— Катя для меня в первую очередь подруга. Она видела, как я нервничаю перед стартом. И вечером накануне мы посидели, она меня успокоила. До этого я пыталась успокоиться сама. Слушала музыку и выписывала на бумаге жизненные приоритеты. Хотела все разложить по полочкам, потому что в голове все запуталось... Но без Катиной поддержки ничего не распутывалось! Конечно, на трассе мы прежде всего соперницы, и от этого никуда не деться. Но ведь так соперничать гораздо интересней, когда и ты, и твой конкурент в форме. Тут нет никаких уловок и игр. Мы же и тренируемся по возможности вместе, потому что это здорово для нас обеих. И это совершенно искренне. Я вот, когда победила, грешным делом искала в Катиных глазах что-то такое нехорошее, ну, ревность, может быть... Но ничего такого даже близко не увидела и не почувствовала. Она была так рада. Они со Стасом Детковым, который стал четвертым на Олимпиаде в Ванкувере, а на этом чемпионате рассек колено бракованным древком, до хрипоты кричали: “Зина, давай!!!” И это при том, что сама Катя выступила неудачно, стала только шестой. В тот момент я особенно сильно почувствовала, как дорог мне этот человек. И когда получила такую нелепую травму — надо же было порвать колено даже не на трассе, а во время обычного спуска, да еще после победы в первой попытке — можно сказать, в шаге от второго “золота” чемпионата мира! — поняла, что всей душой теперь буду болеть за свою подругу. Тем более что у нее были все шансы выиграть Кубок мира, и я с самого начала чувствовала, что Большой хрустальный глобус в этом году завоюет именно она!
