Если когда-нибудь какому-нибудь чудаку-коллекционеру придет в голову идея создать музей футбольных диковин, проблем с экспонатами не возникнет. «Золотые» мячи и бутсы, медали, фотографии, экипировка и афиши встречаются повсеместно. Этим публику уже не удивить. Музеи при клубах и федерациях, выставки внутри стадионов сделались вещью привычной. Народ по-прежнему валит гурьбой, деньги за проданные билеты пополняют бюджет.
Но если захотеть провести параллель с искусством, там уже пошло четкое разделение на музеи прежнего, классического, типа и современного образца, с неизбежными инсталляциями, композициями, технологиями и всеми иными способами самовыражения художника.
В подобном музее футбола непременно нашлось бы место вычурности. Сэр Алекс Фергюсон мог бы обозначить присутствие бутсой, разбившей в раздевалке бровь будущему сэру Дэвиду Бекхэму и последней жвачкой, употребленной им у руля «МанЮнайтед». Сергей Фурсенко – первым, рукописным, вариантом «Кодекса чести Российского футбола» (который напрасно восприняли легковесно, тогдашний президент РФС вскользь обозначил главную цель хартии: «Отныне все прошлые грехи забыты, начинаем новую жизнь с чистого листа») и баннером с «аленьким цветочком» (если судить по цене, действительно произведением искусства).
Достойное место в таком музее должны занять и новые, технологические, экспонаты. Я бы отправил туда скриншоты телефонов Лучано Спаллетти и Станислава Черчесова с эсэмэсками от Алексея Миллера и Джевана Челоянца. С текстом в поддержку и текстом об отказе подписать контракт с главным и единственным кандидатом на пост главного тренера.
Самое удивительное в истории нестыковки «Спартака» с Черчесовым – формулировка отказа, вброшенная в СМИ информация о слежке за тренером и итоговом нежелании совета директоров клуба подписать своего единственного кандидата и факт, что кроме него вариантов не было.
Случившееся льет воду на мельницу идеи: Федун – неисправимый романтик. То, что происходило с красно-белыми в последние десять лет, это не Карпин, Старков, Эмери или Лаудруп – это все не их «Спартак». Это «Спартак» Федуна. Олицетворение его «я». Точно так же как ЦСКА – олицетворение Евгения Гинера, а «Зенит» – Алексея Миллера.
Давайте разберемся, что и как было. В СМИ уже появилась хронология событий, добавленная официально не подтвержденными фактами. Она, в принципе, верная. Просто не хватает нескольких важных деталей.
Во-первых, Черчесов действительно хотел вернуться в «Спартак». Это не было идеей фикс, но уверенность, что он свою историю в клубе не закончил, присутствовала. Когда пару лет назад он приходил в телецентр на Шаболовке, я попросил его в эфире закончить на листе бумаге фразу: «я вернусь в «Спартак», потому что...». Он дописал: «сделаю его чемпионом». Но у Черчесова не оставалось ни мыслей о реванше, ни о «Спартаке» как главной и единственной цели в жизни. Часто встречаясь с ним в последние лет семь, видя перед собой человека в разных обстоятельствах, могу утверждать это с полной убежденностью
Во-вторых, и это важно, «Спартак» действительно хотел именно Черчесова, о чем говорят факты. Черчесов был единственным кандидатом. Переговоры с ним проходили несколько дней: сначала был телефонный звонок, затем второй акционер «Спартака» Джеван Челоянц прилетел на своем самолете в Ростов-на-Дону и забрал оттуда в Москву тренера сразу после матча «Амкара». После чего у Станислава было три дня на раздумья перед разговором с Леонидом Федуном. И тот, понедельничный, разговор точки над i вроде бы расставил. По моей информации, оставалось только подписать контракт, стороны обозначили дедлайн вечером вторника. «Спартак» думал, но думал и Черчесов. Думал, как правильнее сформулировать свои вопросы к Федуну, даже если он предполагал возможные ответы.
В-третьих, и это обстоятельство становится одним из важнейших, во время встречи с Федуном, Челоянцем и Асхабадзе Черчесов прямо сказал, что считает логичным, чтобы вся предыдущая команда, не выполнив за столько лет стоящую задачу, ушла. Сразу обозначив болевую точку – несовместимость с теми, кто шесть лет назад убирал его из клуба. Но это не было сделано в ультимативной форме. Напротив, прозвучали слова: «Вы уверены, что это обстоятельство не помешает «Спартаку» идти дальше?» Никаких ультиматумов об увольнении Асхабадзе Черчесов не ставил, не мог и не хотел ставить, понимая, что вопрос о генменеджере не в его компетенции.
И что самое важное – с той встречи Черчесов вышел ГЛАВНЫМ ТРЕНЕРОМ «Спартака». Тогда казалось, пусть еще де-факто, а не де-юре.
Теперь начинается самое интересное. Как уже известно, Асхабадзе предложил Черчесову подвезти его, но тот сказал, что его встречают, после чего все разъехались. Тренер направился домой, переодеться с дороги, но ему позвонил Гурам Аджоев и пригласил приехать в его спортивный клуб на Кутузовском.
На недавнем юбилее Черчесова футбольный мир представляли несколько человек. Одним из них был Аджоев, с кем Станислав дружит не один десяток лет, и практика ежедневных разговоров по телефону тянется с давних времен.
Черчесов, как и Аджоев, уверяет, что тема прихода в «Динамо» на встрече не обсуждалась. Что в принципе было бы безумно, учитывая уже имеющуюся договоренность тренера со «Спартаком».
Опровергнуть это можно только фактом прослушки. Что относится к делам противозаконным, если даже не обсуждать нравственные аспекты. Факт слежки за Черчесовым, о чем сразу сообщил ИТАР-ТАСС, вещь не подсудная, но удивительная – если это так, то легко представить, под каким колпаком оказывался бы Черчесов с первого дня работы.
После встречи с Аджоевым Черчесов уехал домой и утром во вторник прилетел в Пермь. Где провел свою последнюю тренировку, после которой засел в кабинете президента «Амкара» Геннадия Шилова, в компании с ним и пресс-атташе, корпя над четкостью формулировок, описывающих его переход в «Спартак».
Разговор был прерван звонком из «Спартака». Челоянц интересовался временем прилета тренера в Москву, переговорил о каких-то аспектах с Шиловым. После чего обсуждение пермских клубных дел продолжилось. И вдруг последовал новый звонок с единственным вопросом: «Правда ли, что Черчесов встречался после того разговора с руководителем «Динамо»?» Черчесов, разумеется, сказал, что да, виделся.
Через какое-то время пришла СМС с информацией, что Черчесов «Спартаку» не подходит. Пораженный тренер перезвонил, удивился в трубку, поинтересовался стремительностью в перемене мнений...
Практически одновременно в твиттере – не на сайте «Спартака», а в личном твиттере – коллега сообщил, что Черчесова в «Спартаке» не будет. И озвучил причину: переговоры с «Динамо». Утечка информации вызвала бурю обсуждений.
Потом появились официальные комментарии Федуна, Челоянца и Асхабадзе. С формулировкой: «Черчесов «Спартаку» не подходит». И тренером до конца чемпионата остался Дмитрий Гунько.
Спецоперация «Спартак» без Черчесова» закончилась. Задуманная и реализованная гениально. А Леонид Федун действительно оказался романтиком.
