— Учти, через полчаса закрываюсь, — произнес стоявший на разливе шеф. — Мне надо успеть на Елисейские.
— И зачем тебе это? Там — неуправляемая толпа, скачущая по крышам машин, а здесь — приличная публика. Или тебе адреналина не хватает?..
— Ты неправ. Глобально неправ! Там сейчас не толпа, совсем не толпа. Там — нация! И если я к ней не присоединюсь, то никогда себе этого не прощу!
И закрыл ведь Рене лавочку — правда, где-то через час после обещанного, не раньше. Но нас с Венейблсом обрыв халявы в ту безумную ночь не остановил — нашли где продолжить. Больше всего запомнилось, как Терри настаивал: сборную должен тренировать свой человек, не иностранец. Тот пока в менталитет въедет…
…Через два десятка лет Елисейскими Полями в Москве станет Никольская. И российской сборной для этого вовсе не придется выигрывать домашний мировой чемпионат: на фоне стабильных неудач длиною в десять лет для того, чтобы сделать страну на время счастливой, вполне достаточным окажется и попадания в четвертьфинал. И бабушки на лавочках у подъездов знают теперь, кто такие Черчесов, Акинфеев и Дзюба.
В 2008 году у нас уже было подобие такого футбольного успеха — и даже круче, поскольку на том первенстве Европы сборная дошла до полуфинала. Но то сладилось не здесь — в сытых Австриях со Швейцариями — и спровоцировало только кратковременный всплеск зрительского интереса. Вернулись-то на свои допотопные стадионы и убогие поля: тогда одни только «Лужники» осовремененные котировались на уровне проведения финалов Лиги чемпионов, да и там при возведении крыши как-то забыли учесть, что из-за сокращения площади попадания солнечных лучей трава начнет гнить. Вот она и начала, из-за чего «Лужу» метко — и очень даже справедливо — прозвали «болотом».
Правда, было постелено несметное количество полей и под открытым небом: футбольным госкошельком тогда был назначен Роман Абрамович, и кто был к нему поближе, тот в обход общей бесконечной очереди просителей эти мини-стадионы и получал. Но в масштабе страны все происходившее походило на зарытие богатеньким Буратино пяти золотых монет под очередным назначенным деревом, на котором гроздьями должны были вырасти футболисты. На деле же Александр Головин чеканил в Кемеровской, своей родной, области на асфальте мяч, купленный на деньги его родителей, под присмотром тренера из шахтеров Плясунова с окладом в 4 (четыре) тысячи ежемесячных рублей и знать не знал, что существует, оказывается, такая программа — государственная! — по воспитанию и развитию юных футболистов. Не совпадали никак почему-то в одном месте Плясунов, Головин и газон от Абрамовича — это вам все-таки немножечко не «Челси».
Однако звезды над нашим футбольным небом раскинулись однажды до того затейливо, что не сошедшие с футбольной сцены герои десятилетней давности — Акинфеев, Игнашевич, Жирков — дождались-таки в сборной пробившегося сквозь асфальт таланта Головина. И тренер, по заветам моего давнего собутыльника Венейблса, после забугорных неудач был приглашен отечественный (к слову, Англия тоже достигла давно не виданного успеха под водительством «своего» коуча Саутгейта).
И паззл сложился! Вдруг, неожиданно и вопреки всему.
Но никто ведь толком не знает, что с этим свалившимся на голову успехом делать дальше. Развивать? Да куда уж выше-то?! Поддерживать? Но как?!
Это был бродячий, на десять городов и одиннадцать стадионов, цирк, который классно пошумел, завлек громкой афишей, выдал невиданный тут доселе у нас аттракцион, собрал кассу и уехал, на прощание пообещав не возвращаться. Никогда.
А мы с вами тут остались. Навсегда.
Остались гордые тем, что диковинный матч Тунис — Панама запросто способен собрать в городе Саранске сорокатысячный аншлаг. Да, один раз уважающий себя и размах события житель Мордовии готов гордо выложить полторы тысячи кровных рублей за билет последней категории комфорта, но для нормального функционирования стадиона-наследства необходимо, чтобы этот же зритель десять раз за сезон пожертвовал по полторы сотни целковых на игры «Мордовии» с «Армавиром», «Тюменью» и «Чертаново».
И вот в том, что он их туда донесет, я очень сильно сомневаюсь: прошлой осенью на одном радиоэфире болельщик из Пензы поделился со мной статистикой своей рутинно-провинциальной жизни. Всех цифр уже не вспомню, но вот что врезалось в мозг надолго: за вычетом всех жизненно необходимых расходов человек может позволить оставить три тысячи рублей на еду себе и еще одну — собаке. (Жену, в отличие от пса, при таких доходах он «завести», понятно, не в состоянии.) Поэтому и рад бы поддерживать местный «Зенит», но голодать ради него не готов.
А буквально через месяц — так уж совпало — я попал на матч «Торпедо» и того самого пензенского «Зенита». Гостевая команда, которая с начала сезона не видела денег, приехала в столицу на автобусе под обещания мифического спонсора выплатить перед игрой все долги. Но потом означенный спонсор то ли передумал, то ли просто не пришел — и в итоге удалось уговорить выйти и сыграть «за честь клуба и города» ровно одиннадцать футболистов, без единого запасного. Судя по событиям на поле, далеко не все из них выступали на своих позициях, да и вообще, если честно, профессионалов в некоторых из них распознать было довольно затруднительно. «Торпедо» выиграло тогда 9:0, а могло набить и много больше, но сказалась цеховая солидарность.
Я разговаривал потом с представителями «Зенита» — они рассказывали, что пытаются притянуть спонсоров, но те заходят на стадион — а там народу кот наплакал. Ну и смысл раскошеливаться?.. И дотянул до зимы тот «Зенит» — да и обанкротился. Что ж, у моего радийного знакомого одной статьей расходов стало меньше.
Нет, может, конечно, это один такой регион у нас на всю страну неблагополучный в футбольном смысле. Был же я недавно в Волгограде на финале Кубка России — шикарный просто, под завязку забитый громадный стадион. Но это было бесплатно — как та выпивка у Рене. А когда чемпионат мира закончился и настала пора платить за билеты на матчи «Ротора» деньги, в городе случился дождик — подобное в Поволжье летом изредка, но все-таки происходит, — да такой, что размыл песчаный настил рядом со стадионом.
Вот так: еще не все гости улететь успели, а мы уже объекты их посещения восстанавливать начинаем.
Право, как по новой из-за границы вернулись.
