— Очень многие говорили, что лучше не ехать на Игры вообще, нежели ехать под нейтральным флагом. Ваше мнение каково?
— Однозначно лучше ехать. Я попал на Олимпиаду, когда мне было 18. А потом, в 1992-м, мне было уже 22 года, и я был уже не в такой хорошей физической форме. Получается, упусти я свой шанс в Калгари-88 — мог бы и не выступить никогда на Олимпийских играх.
— Итоги «Турне четырех трамплинов» — сенсация? Как поляк Камил Стох сумел выиграть все 4 этапа?
— Стох в последние несколько лет — лидер. И здорово для него, что в преддверии Олимпийских игр он набрал хорошую форму. Что касается «Турне»... Я однажды участвовал в этом легендарном соревновании, начинавшемся в конце 1987-го и завершавшемся в начале 1988 года. Там еще был такой момент: когда мы шли с моим тренером на трамплин, то увидели трубочиста. А есть такая примета, что встретить его — к исполнению желания. Мне было 17 лет, моя единственная мечта была попасть на Олимпийские игры. И все получилось! Что касается Игр-2018, то считаю польскую сборную фаворитом, там есть не только Стох, но и еще несколько спортсменов, которые могут показать отличный результат. Очень надеемся, что когда-нибудь и в российской команде будет такая длинная «лавка», как выражаются футбольные тренеры.
— Сенсаций на Играх ждать не стоит?
— Сейчас сенсации редкость. Все трамплины загнали под один стандарт. Судейские оценки тоже очень стандартизированы. При нынешней системе, за которую, кстати, проголосовали все спортсмены, все-таки больше шансов выиграть у тех, кто находится в хорошей форме и показывает стабильный результат. Того, что было в Саппоро в 1972 году, когда выиграл поляк Войцех Фортуна, который до этого никогда ничего не выигрывал, вряд ли случится. Тогда ему дунуло в одном прыжке, а скорость ветра еще не вычитали. Второй прыжок он сделал как обычный середняк. Но результата первого хватило для победы.
«Рекорд Васильева не засчитали»
— В чем секрет дальнего полета — в отталкивании? Чем отличается техника на полетных трамплинах, например?
— Очень хороший вопрос. В прыжках важно отталкивание от стола и переход в фазу полета. Есть ребята, которые хорошо выступают на малых трамплинах, есть те, кто на больших. А есть те, кто именно на полетных... Самый дальний прыжок, кстати, в истории совершил наш друг и брат Дмитрий Васильев — перелетел всех в норвежском городе Викерсунн, показал цифры 254,5 м. Другое дело, что он приземлился на почти уже плоское место, очень сложно удержаться на ногах было... Упал, ударился спиной и головой, у него отлетели очки. К счастью, никакой травмы в итоге не было. Но результат как рекордный не засчитали. Хотя по факту это был самый дальний прыжок.
— В лыжных гонках, например, не фиксируются рекорды, поскольку трассы разные, снег то рыхлый, то нет, погодные условия меняются. На прыжки с трамплина тоже влияют внешние условия: снег, ветер... А рекорды есть. Почему?
— На трамплинах нет снега, они ледяные. Лыжню вырезают специальным станком, поэтому она везде одинаковая. Едешь по ледяной колее, как паровоз по рельсам. Лед может только подтопиться солнцем и чуть-чуть замедлить скорость. Но чтобы защитить от этого, натягиваются специальные сетки.
— А ветер?
— Ветер бывает разный. Встречный помогает прыгуну, попутный осаживает, как бы это ни звучало парадоксально для обывателя. И при прыжке от конечного результата компьютер либо высчитывает скорость ветра, либо прибавляет. Получается для болельщиков запутанная ситуация. Они видят, как прыгнул спортсмен. За красную, например, прыгнул, и все думают: чемпион! А потом на табло высвечивается, что он занимает место ниже. Сразу думают, что засудили. Причем результат ведь высчитывается не только от длины прыжка и скорости ветра, но и еще от оценок судей за технику.
«Корейцы очень дружелюбные»
— Бывали случаи, когда действительно засуживали?
— Приведу свой пример. Мне было 17 лет. Первенство Советского Союза, все маленькие — 16–17 лет. До этого я выигрывал не раз это первенство, считался одним из сильнейших. И вот город Чайковский, Пермский край. Был такой прыгун Коба Цакадзе, все, наверное, его помнят. Прыгал до 42 лет, участник четырех Олимпиад. Мы с его сыном постоянно соревновались. И вот я прыгаю 95 метров, после меня прыгает Грузин, как мы его по-дружески называли. Прыгает 92 метра. По второму прыжку прыгнули, опять между нами разница в 3–4 метра в мою пользу. После второго прыжка один из наших тренеров поздравляет меня с чемпионством. Я говорю: «Подождите, еще Грузина дождемся». Он прыгает. Обычно в течение 5–10 секунд объявляют результаты, а тут тишина... И видим, как в судейскую вышку поднимается папа... И объявляют: Цакадзе — первое место, я второй. И вот это, конечно, до сих пор обидно. Правда, я через год на Олимпиаду поехал, а его не взяли.
— По-вашему, как наших спортсменов будут встречать болельщики в Корее? Станут ли освистывать?
— В Южной Корее люди восточные, вежливые. Не думаю, что болельщики будут хулиганить на трибунах. У России и Кореи, тем более сейчас, хорошие отношения. Я там не был пока, но, судя по информации, корейцы очень дружелюбный и милый народ.
