Казалось бы, ну что еще можно спросить у олимпийского чемпиона по современному пятиборью, которого после Бразилии разобрали на молекулы? Ан нет, всегда интересно: и рэп-баттлы обсудили, и молодое поколение, и взгрустнули по советскому кинематографу.
О счастье
— Чуть больше года вы олимпийский чемпион, насколько сильно изменилась ваша жизнь?
— Говорят, что олимпийская медаль совершенно меняет твою жизнь. Наверное, у кого-то, может, и меняет, у меня ничего особенного не произошло.
— Вряд ли вы жалеете о том, что стали олимпийским чемпионом.
— Ни в коем случае не жалею, но и того размаха, который я ожидал, тоже не случилось.
— Вы по-прежнему живете на базе?
— Нет, давно уже. Еще в начале 2016 года Вячеслав Маркович (Аминов, президент Федерации современного пятиборья России. — Т.А.) помог с квартирой. Это не связано никак с Олимпийскими играми.
— Семью перевезли в Москву?
— Нет, они так и живут в Белоруссии.
— Дочке чуть больше пяти — замечательный возраст. Что-то для себя уже в общении с ней отмечаете?
— Извините, а можно я не буду отвечать на такие личные вопросы? Убежден, что счастье любит тишину.
О дураках и дорогах
— Вам после Олимпиады подарили белый «БМВ», общественность интересуется судьбой автомобиля?
— Вот я как раз сейчас за рулем. Так на нем и езжу.
— Удавалось уже пообщаться с сотрудниками автоинспекции?
— Естественно, было время, когда они останавливали просто посмотреть, но оно давно уже прошло.
— Когда останавливают, узнают?
— Давным-давно уже не узнают, все-таки у нас вид спорта не очень популярный. И о нем очень мало говорят и пишут. Я и сам редко говорю, что олимпийский чемпион.
— Истории, когда те же футболисты на дорогах пользуются популярностью, чтобы избежать наказаний за какие-то нарушения, не раздражают?
— А какой популярностью пользуются футболисты? Они что, стали олимпийскими чемпионами? Понимаете, есть спорт высших достижений, а есть футбол. Это две разные вещи. В моем понимании, если ты нарушил правила, закон, то должен понести ответственность в любом случае. Для меня это строго.
— Вы, конечно, не нарушаете?
— По городу нет. Где-то на трассе могу себе позволить превысить скоростной режим, потому что машина и дороги позволяют. Тороплюсь иногда...
— Плюс 19 км/ч можно же по закону превысить.
— Плюс 19? Тогда мы не о тех скоростях говорим.
— Вы хороший водитель, не боитесь?
— Я сейчас скажу, что хороший, а через две минуты врежусь. Зачем мне карму напрягать? Нормальный водитель. В авариях пока не был. Надеюсь, что и не буду. Это же вопрос случая, тех, кто рядом с тобой на дороге. У меня был очень мудрый инструктор, когда я еще готовился сдавать на права, он говорил: «Помните, что на дороге все дураки. Бойтесь всех!». И действительно, меня это правило часто спасает.
— То есть белый «БМВ» для вас не средство самовыражения на дороге?
— У меня вообще автомобиль — это не инструмент самовыражения. Это способ добраться из пункта А в пункт Б. Вопрос только комфорта.
— А вы что-то из «допников» установили на машину уже?
— Установил решетку радиатора, потому что туда камни летят. А недавно оттуда птицу мертвую достали.
О насущном
— Вам сейчас насколько стало сложнее настраивать себя на соревнования?
— Для меня в некоторых моментах даже стало проще. Олимпийские игры — это здорово, круто, но современное пятиборье тем и отличается, наверное, от многих видов спорта, что самый трудный старт — это все-таки чемпионат мира в индивидуалке. Именно по физическим нагрузкам. А по психологии — конечно, это Олимпийские игры. Если ты школу Олимпиад прошел, все остальное становится проще и понятнее, по крайней мере для меня. И опять же в современном пятиборье соперники сталкиваются лоб в лоб только в фехтовании, в остальном борются с водой, лошадью, с мишенью — там уже другой настрой. Поэтому чаще всего я боюсь самого себя.
— И, наверное, здоровья? На недавнем чемпионате мира вы снялись с соревнований из-за спины.
— Это вопрос к организаторам. Они должны понимать: крупные турниры необходимо проводить на очень высоком уровне, иначе у нас будут происходить такие завалы, как, например, на последнем мировом первенстве в Египте, где я не смог продолжить борьбу.
— И все же что там случилось?
— Во-первых, ужасная трасса, очень мягкая — по ней ходить-то нельзя, не то что бегать. Сначала песок-мука, потом резкий переход на очень жесткий грунт, потом опять песок-мука. Далее: график соревнований был организован так, что мы состязались три дня подряд — полуфиналы, день фехтования и все остальные виды. Если бы был хотя бы день отдыха, я бы успел восстановиться.
— Вряд ли из злого умысла, может быть, в интересах экономии?
— Знаете, там много таких подводных камней. Я пока в спорте, трудно рассуждать, был бы функционером, обсудили бы.
— А давайте представим мифическую ситуацию: вам надо завтра уйти из спорта — готовы стать функционером или тренером?
— Тренером все же нет, потому что, как показывает практика, спортсмен высокого уровня редко становится наставником того же масштаба. Как мне кажется, это связано с тем, что слишком любим мы надевать свою рубашку на чужих, а не видеть потенциал в других. И это не я придумал, жизнь показывает. А функционером — да, я знаю, как спорт сделан изнутри, может быть, помогать нашей федерации очень хотел бы.
— Вам 29 лет — для профессионального пятиборца это много или мало? Вы задумываетесь, когда будете заканчивать, как?
— Да вы что, у меня еще так глаза горят, что как минимум еще года три в спорте я хочу побыть, а там будет видно. Главное, чтобы было желание и здоровье.
— На следующую Олимпиаду можете замахнуться?
— Такие планы есть. И не только у меня — у тренеров моих, у федерации.
О рэп-баттлах и Росгвардии
— Вы военнослужащий Росгвардии в звании старший лейтенант. Извините, это ваша инициатива или так сложилось?
— Давным-давно были внутренние войска МВД, сначала я там служил. Потом произошла реформа, и я оказался в Росгвардии.
— Надевали уже форму?
— Конечно, у нас был смотр — кителя, все как нужно. Когда нас приглашал генерал Росгвардии на встречу, была неофициальная часть и можно было быть чуть попроще, а когда показ войск — общение только по уставу.
— Говорят, что мужчинам на подсознательном уровне нравится форма...
— Не знаю насчет подсознания, но что-то сегодня молодежь не особо рвется в армию. Тут в другом вопрос: изначально пятиборье — это офицерский вид спорта, это огромные традиции, поэтому очень приятно от кителей, от петлиц, погон — лично я получаю огромное удовольствие.
— Говорят, вы стихи пишете и панк-роком увлекаетесь — тоже из чистого удовольствия?
— Насчет стихов врут, а панк-роком — да, увлекаюсь.
— Сейчас набирают популярность так называемые рэп-баттлы, следите за темой?
— Нет, не слежу и довольно равнодушно к ним отношусь. Это же существовало с давних времен, еще с частушек — история циклична, что поделать. А я люблю музыку, а не оскорбления слушать и рассказы, какой он крутой. Хотя, согласен, лет в 17–18 нравилось. Да и, если помните, тот же Александр Пушкин баловался подобным форматом, Сергей Есенин — возьмите их почитайте. Люди, которые хоть как-то увлекаются литературой, прекрасно понимают, что все это не ново.
— После Кубка Кремля в прошлом году вы сказали, что отправляетесь во Владивосток на Международный экономический форум. Это даже еще более неожиданно, чем видеть вас в Росгвардии, увлекающимся панк-роком...
— Почему? Меня пригласил Олимпийский комитет России, мы приняли участие в программе «Олимпийский патруль», провели уроки в школах. Потом спортсмены выступали, просто делились мыслями, опытом, как можно поднять дальневосточный регион, что сейчас очень важно. Не только для спорта, но и для страны, потому что три Олимпиады, две зимние и одна летняя, будут проходить в Тихоокеанском регионе.
— Какие в целом впечатления от Дальнего Востока?
— В целом? Я был только во Владивостоке, это немного другое — как сравнивать, предположим, Москву и Дубну. А так мне там очень понравилось, восторг — люди интересные, город красивый, столько уважения, очень здорово!
— Вы много участвуете в разных социально-общественных акциях, например, зарядку для студентов МГУ проводили... Какая вам больше пришлась по душе?
— Вообще, мне нравятся все, но вот то, что сейчас Олимпийский комитет России делает — «Олимпийский патруль», когда мы разъезжаем по селам и показываем, что мы можем и умеем, — считаю, самый важный проект. Одно дело — смотреть по телевизору, другое — когда в школу приезжает чемпион.
— А детям интересно? Нет ощущения, что между вами и детьми затесался какой-нибудь блогер с Ютьюба?
— Я тоже об этом думал, но у детишек действительно глаза горят. Особенно это чувствуешь в регионах, в Москве интерес чуть похуже, а там это все здорово и красиво. Ведь на экране история воспринимается совсем по-другому, а тут получаешь возможность увидеть вживую и задать вопрос.
— В 2016 году вы получили премию «Гордость России» в номинации «Спортсмен года». А если бы вам дали право выбирать? Не важно что: культура, кино, политика — кого бы назвали победителем?
— Культуру, кино и искусство даже трогать не буду — у них там своя какая-то каша, в которой я вообще ничего не понимаю и не хочу. Насколько силен театр, настолько же слабое кино.
— Ну как же, а вот популярные сегодня фильмы — «Аритмия», «Нелюбовь»... Все обсуждают.
— Слушайте, а давайте вспомним, что у нас снимали в СССР. Сегодня ни один фильм не добился «Оскара», только в советское время «Москва слезам не верит». О чем мы говорим? А «Любовь и голуби»? Мне кажется, что кино, на котором я вырос, было масштабнее, что ли, глубже. Но, конечно, это мнение дилетанта...
А что касается политики, то тут тяжело говорить об этом. Назовешь Владимира Владимировича — кто-то неправильно поймет. Скажешь «Лавров» — то же самое. Скользкий вопрос. А насчет «спортсмена года»… на самом деле моя победа меня удивила — я ждал, что будет Роман Власов, борец, двукратный олимпийский чемпион. Он мне симпатичен и как спортсмен, и как личность. Когда с ним общаешься, понимаешь, что это человек с характером, глыба, и такой в обиду не даст.
О космосе
— Последний вопрос: вы по-прежнему мечтаете в космос слетать?
— Конечно, а у вас есть варианты? Недавно американская компания выпустила новый тренд, и он уже пользуется популярностью — похороны в космосе.
— Александр, вы еще со спортом-то не закончили, а уже так далеко заглядываете.
— В любом случае я когда-нибудь туда доберусь.
