Я болею за ЦСКА, к счастью. Хотя многие тогда эту команду ненавидели за то, что переманивала к себе лучших игроков. Они просто переходили на службу в Вооруженные силы СССР, только и всего.
Я могу назвать весь состав той команды из 70-х, абсолютно весь. Потому что каждый из них — часть моего детства. Но там была тройка, самая главная тройка…
Их по отдельности воспринимать очень трудно. Как-то так Тарасов подобрал их друг к дружке, что не разлей вода. По жизни и по игре. Юркий, необыкновенно техничный, но и мужественный также необыкновенно, идущий в обводку один против троих — не важно, у ворот или у борта, — Валерий Харламов. Настырный, герой «пятачка», лучший бомбардир всех времен и народов, абсолютный лидер по натуре, вожак, заводила на площадке и в раздевалке — Борис Михайлов. И Владимир Петров…
Мощный, непробиваемый, необыкновенно адекватный, разумный, все видящий и слышащий… Казалось, он играл в каком-то своем темпоритме, даже чуть медленно. Но происходило чудо: игроки команды соперников вдруг замирали, не попадая в такт, носились вокруг него, сквозь него как угорелые. А он просто не обращал на них внимания. Так казалось… Видел на площадке все, играл с высоко поднятой головой, никогда не смотрел на шайбу. Она и так у него была на привязи, на крючке, как дрессированная. Раздавал сумасшедшие голевые пасы и сам забивал очень много.
Они чувствовали друг друга с закрытыми глазами. Это даже не автоматизм был, доведенный до совершенства, нет. Они жили и играли в такт, в лад, как будто у них билось одно сердце на троих. Первым не стало Харламова, когда ему было 33. Мы помним этот ужас 81-го года — автокатастрофу, предательски скользкую после дождя дорогу. А сборная тогда билась на Кубке Канады, который с блеском выиграла, посвятив свою победу Харламову.
И вот теперь Петров… Легенды ходили о его непростом характере. Он мог послать вот так, напрямую даже самого Тарасова. И с Тихоновым у него не очень сложилось. Петров ушел в ленинградский СКА, когда ему было уже хорошо за 30. СКА тогда был явным аутсайдером, совсем пропащим, не то что сейчас. Но вот эта картинка стоит передо мной как вылитая: играющий тренер Петров, уже не такой быстрый, даже немного полноватый, на ограниченном пространстве, на «платке», обводит троих по очереди и забивает, забивает… Старик Петров, уже давно не в сборной, а как играл тогда…
Сколько радости этот человек из моего далекого детства приносил всем нам, сколько гордости за страну внушал он. Да, вроде немного неуклюжий, но это только на первый взгляд. Он обладал филигранной техникой и видением игры. Если Петров был на льду, значит, «в Багдаде все спокойно», значит, он вытянет, дай ему Бог.
И еще запечатленный кадр: Петров становится на вбрасывание. Подъезжает к точке деловито, правая рука почти совсем у крюка клюшки, осматривается, оглядывается назад, на своих защитников — Гусева, Лутченко или Цыганкова и… Он выигрывал вбрасывание почти всегда.
И если есть в нас, мальчишках 70-х, хоть что-то хорошее, значимое, откровенное, то это во многом благодаря тому советскому хоккею. Той команде. Тому звену: Михайлов — Петров — Харламов.
Благодаря той легендарной тройке, которая называлась, как и положено по неписаным хоккейным законам, по фамилии центрфорварда.
Она так и останется в истории на все времена — тройкой Петрова.
