Начну с самой свежей новости. Пресс-служба крупного турнира в Мадриде, который будет проводиться в мае, сообщила о том, что выделила Шараповой специальное приглашение (wild card) в основную сетку. Людям, далеким от тенниса, это может показаться щедрым жестом в адрес Маши. Тем, кто в теме, наоборот, ясно, что любой турнир будет счастлив предоставить лучший корт российской суперзвезде.
А ранее приятным сюрпризом для всех оказался рабочий визит Марии в Москву для участия в нескольких рекламных мероприятиях. Разумеется, не обошлось и без общения с прессой.
Тут я вынуждена констатировать, что заданные журналистами вопросы вызывают смешанные чувства, среди которых доминируют оторопь и недоумение, переходящие в возмущение. Общее впечатление от нескольких интервью: задача была просто поснимать на видео Шарапову, которая что-то говорит, что угодно.
Вот Мария говорит: «Я мечтала вернуться на свою сцену». И на недоумение журналиста поясняет: «Корт — это моя сцена». Журналист пожимает плечами и продолжает про то, что Шарапова для своих 29 лет не так уж и плохо сохранилась.
Я сижу в растерянности: а подробнее-то? Маша, соскучились по теннису? По корту? По ударам по мячу со всей силы, по сжатому кулаку и оглушительному: «Камон!»? Она хочет об этом говорить, ну спросите же ее, что она пережила, когда у нее пытались отобрать дело всей ее жизни! Она смогла доказать в суде, что нарушение было непредумышленным и добилась сокращения дисквалификации! Она самая титулованная из всех теннисистов в истории страны, она объехала весь мир, в ее честь поднимают наш флаг и звучит наш гимн, и она возвращается, поговорите с ней о спорте!
Но нет, нет, нет… «Маша, вы прекрасно выглядите». — «Спасибо». — «Как вам это удается? А то мы никак от праздников не отойдем». Серьезно?!
Найдутся потом люди, которые в соцсетях возмутятся приторностью этих бесконечных «спасибо», а как еще воспитанный человек должен отвечать на комплимент? Если тебе так неймется сообщить красивой женщине свое мнение о ее внешности, ну сделай это! Этикет позволяет! Но в финальную версию официального интервью твоего телеканала это зачем включать?
А что можно ответить на вопрос одной из журналисток: «Как вы сгоняете калории?» Ну, ребят, давайте подумаем. А что могла ответить профессиональная спортсменка Мария Шарапова, а не заплывшая тусовщица из московского ночного клуба? Да-да: «Я вкалываю в спортзале, пью много воды и зеленых соков, соблюдаю расписание и обо всем этом без утайки пишу в открытом доступе в соцсетях». И, в конце концов, «мне всего-то 30 будет в апреле, а не 67, как вашим местным звездам», думаю я про себя.
Очередной вопрос от телевизионного корреспондента: «Мария, почему именно сладости?». И Маше только и остаётся, что сдержать усталый вздох и в тысячный раз ответить на вопрос, который она, конечно, уже слышала здесь же, в Москве, на презентации своего бренда, несколько лет назад.
Такое впечатление, что пришедшие на интервью люди просто не понимали, кто перед ними. И я с тоской думаю о том, что пара человек, которые действительно знают теннис и в состоянии оценить уникальность Марии, и среди них мой давний приятель Даниил Сальников, как раз в это время работают на турнире в Питере. И никто не задаст ей вопросов, ответы на которые болельщики будут жадно читать и обсуждать. В пресс-релизе, конечно, нет прямой речи Марии с ответами для цитирования, предупреждающими все эти распространенные (хотя и понятные по формату) вопросы. Да и самого пресс-релиза нет — «только после мероприятия». А почему? Отстаньте, вот почему.
Зато в пост-релизе, полученном всеми российскими СМИ после мероприятия, красуется перл «четырехкратная победительница ТБШ», ну в самом деле, не исправлять же текст четырехлетней давности из-за такой мелочи, как победа Марии на Открытом чемпионате Франции в 2014-м году? На пресс-службу рассчитывать не приходится, из обрывков информации, снисходительно сцеживаемых представителям СМИ, известно только, что на интервью «никаких шансов».
Потом стало известно, что все вопросы были согласованы. Что ж, это многое объясняет. Понятно, что Маша не избалована российской журналистикой. В интернете есть видео (моё, например), как ей задают откровенно идиотские вопросы или долго читают пошлые стихи под тягостное молчание сорока человек в зале пресс-конференций международного турнира.
Беспомощная организация общения с прессой преследует Марию в России, от этого у многих натурально срывает резьбу, они начинают спрашивать ерунду или… дарить подарки.
В феврале 2016 года в Москве девушка, ведущая пресс-конференцию, при мне — и при Маше — врет в глаза главе голландской делегации, которая в коридоре подходит узнать, почему пресс-конференция закончилась без вопросов на английском. Маша пару секунд ждет, скажут ли ей, что необходимо вернуться и закончить работу, но, увидев, что уже выдана другая информация, покидает пресс-центр. Дело закрыто, голландцы остались ни с чем, девушка уверена в своей правоте.
Это вообще бич этих мероприятий, эти люди, уверенные в своей правоте. На московских сотрудников, временно говорящих от имени Маши, нападает одна и та же болезнь. Они не только демонстрируют сложное выражение лица и преисполненность чувством собственной важности, но и полнейшее безразличие к тому, чего журналисты — профессиональные журналисты — собственно, хотят от международной звезды спорта, которая сама держится куда проще и уважительнее. Они не так много и хотят — нормально снять видео или записать четкое аудио.
Я прихожу на мероприятия с участием наших игроков как представитель СМИ, и у меня есть определенные ожидания. Однако, любые наши вопросы о расписании и хронометраже предстоящего события встречаются как претензии. Просьбы дать место нормально поставить камеру воспринимаются как капризы и нытьё. А уж требование выйти из кадра и не закрывать собой Марию и вовсе воспринимаются, как личные оскорбления. И я опять слышу бормотание людей с камерами: «Всё как всегда».
И всегда, всегда фотографы от организаторов встают в полный рост и мешают работать операторам, не потому, что, как может показаться, организаторам искренне плевать, получится ли у операторов картинка, а потому, что они никогда не интересовались этим вопросом в силу низкого уровня профессионализма или его полного отсутствия. У меня есть видео с разницей в несколько лет, но с одинаковым сюжетом, которые никогда не увидят свет, и не потому, что там слышен мат парней с телевидения, а потому, что они безвозвратно испорчены слоняющимися в кадре людьми.
И пусть это звучит, как нытьё — мне всё равно. Люди, которые бывали в этой ситуации, знают, что второго дубля не будет, знают, каково это и знают, что я говорю правду, этого мне достаточно. По мнению одного из специалистов старой школы, кому я доверяю, спортивная журналистика у нас находится на уровне дна. Люди цитируют соцсети, не глядя — и не вникая — копируют друг у друга новости, по свистку умалчивают о том, о чём велят.
В ночь приезда Марии крупная и когда-то приличная спортивная газета выпускает новость с заголовком «Шарапова приехала в Москву и заказала борщ и пельмени». И с текстом из одной строчки… про борщ и пельмени. И фотографией еды из соцсетей. И всё. Всё. Крупная спортивная газета — всё!
Причины ограждать Машу от неадекватов есть. Но как это допускают сами журналисты? Почему нельзя говорить о том, о чем сама Мария желает сказать открыто? Как будто это не Маша рассказывала Чарли Роузу, как всё было, когда она находилась в расположении сборной или в зале, где проходило слушание — надо просто спросить.
Год назад в Москве во время командных соревнований я спросила у ее агента Макса Айзенбада, уместно ли задать Марии вопрос о феминистском книжном клубе Эммы Уотсон, в который она вступила, или об акции Стеллы Маккартни в поддержку жертв домашнего насилия, в которой она участвовала. «Если она перед вами — вы можете задавать ей любые вопросы», — последовал ответ.
«Мария, какие условия вам предлагала международная федерация тенниса, предложив умолчать о вашей положительной пробе, как они это делали с другими спортсменами?» Почему не задать этот вопрос? Возможно, ответ Марии на него придаст импульс процессу выяснения обстоятельств и установления порядка, процессу, который, я подозреваю, не закончен. Ведь менеджеры, например, олимпийского чемпиона Поветкина, коллеги Маши по несчастью с мельдонием, тоже были убеждены, что у них все вопросы решены, о чем и сказали мне, объясняя свое нежелание судиться за вынесение препарата из списка запрещенных, куда он добавлен без оснований. А ведь убери его из списка — и сотни допинговых дел канут в небытие, дисквалификация той же Маши отменится, а у Поветкина исчезнет пункт «повторное нарушение» на будущее. Но нет, они выбрали бездействие. И были повторно атакованы.
Не можете спросить напрямую: «Мария, это по вашей просьбе физиотерапевт Глебов сделал заявление о положительной пробе на мельдоний у американки Лепченко?»... Ну зайдите издалека, узнайте, поддерживает ли она или кто-то из ее команды связь с врачами сборной страны, упомяните о его интервью, дайте ей возможность выдать информацию в формате, безопасном для ее окружения. Вы журналисты или кто?
Спросите, когда она узнала, что группа европейских врачей, которые сотрудничают с МОК, доказала, что мельдоний не допинг. Об этом ей писали болельщики в соцсетях, кстати. И о других исследованиях тоже. И это написано в решении суда по ее делу.
Спросите, известно ли Марии о планах наших чиновников судиться с WADA за выведение препарата из списка? Или ей дали понять, что судиться за нее никто не будет? Ни одного вопроса про спонсоров, особенно тех, кто не отказывался от контрактов и стоял с Машей с начала до конца судебного процесса! Конечно, ведь эти вопросы не пропустят коммерческие отделы СМИ, которые не хотят делать кому-то бесплатную рекламу… Как-то мало журналистку показывали, думаю я с сарказмом после просмотра одного интервью, в котором, конечно, нет ни одного серьезного или нового вопроса. «Вы просто завидуете!», отвечаю я сама себе.
Потом Маша говорит о том, что ее очень поддерживала команда. А ее тренер, хотя речь шла и о деньгах, остался с ней. И она это очень ценит. Почему вот сейчас не спросить, оказывала ли поддержку Федерация тенниса России? И, увы, нельзя исключать, что кто-то из сборной опять наврет в социальных сетях, как год назад, что Маша давала автографы только тем, кто купил конфеты ее бренда. При том, что Маша принесла с собой стопку открыток для тех, у кого с собой нет чего-то подходящего для росписи.
Еще одно видео — и опять всё то же… И получается замкнутый круг, «журналисты» в очередной раз покрасуются в кадре с бесполезными вопросами. Их рекламные отделы настойчиво будут убирать из текстов упоминания торговых марок. Маша сядет в кадр на фоне логотипа, на который работала с детства, но фон размоют. Ее партнеры, люди, которые сделали большую работу, создали продукт, вложили силы, время, деньги, получат минуту славы… Рекламодатели заплатят за размещение рядом с пустышкой. Аудиторию завлекут заголовками, а увлекательного интервью не покажут. В результате обмануты оказываются все.
Беспомощность телеканалов в переговорах — и на выходе мы имеем рекламное видео о деловой женщине на фоне ее продукции, скучное интервью с вопросами под копирку и одинаковыми ответами. С женщиной, которая, если захочет, может часами рассказывать интереснейшие вещи о себе и спорте, надо просто спросить. С женщиной, которая, в конце концов, была участницей самого громкого скандала в спорте за последние годы и вышла из него победительницей. А самым громким он был именно из-за нее. И как вот из такого материала сделать проходные интервью?
Какой-то один большой «цирк с конями». Я присутствую при игре, в которой люди используют друг друга и пытаются друг с друга поиметь максимальные выгоды при минимальных вложениях. Я, как болельщик, разочарована. Люди называют себя журналистами, а по сути, это говорящие головы, читающие подводку к рекламному ролику. И им, видимо, хватает факта присутствия в одном кадре с Машей для удовлетворенности собой и ощущения себя профессионалами. А Маша приехала в Москву и использовала центральные российские СМИ в своих целях, так им и надо.
Это те же самые люди, которые больше полугода добавляли в каждый заголовок с ее фамилией слово «допинг» или «скандал». Одни — даже в цитату Тарпищева. При том, что он слово «допинг» не произносил вообще.
Это те же самые люди, которые публиковали, например, откровенное враньё организаторов турнира в Питере о том, что Маша так хотела там сыграть выставочный матч, и они даже делали об этом куда-то запрос и им даже на этот запрос ответили отрицательно…
Один из телеканалов гордо назвал интервью «Мария Шарапова о допинг-скандале». Угадаете, о чем именно не было ни слова в этом интервью? О допинг-скандале.
Это лживые фразы, написанные в расчете на клики (то есть просмотры), а значит — на лучшую продажу рекламы. А скандал…
Скандал-то собственно был в том, что Международная федерация тенниса попыталась угробить карьеру лучшей российской теннисистки с молчаливого согласия наших спортивных чиновников. Честное слово, всему есть предел. И если они доведут ситуацию до того, что Маше придется выступать под нейтральным флагом, я первая крикну с трибуны «Вперед, Мария!».
По динамике всего происходящего я давно сделала вывод, что Маша не заинтересована в российском рынке. А сама она говорит обратное, «именно потому, что продажи мармелада идут хорошо, мы решили привезти и шоколад». Но тогда мне, как опытному менеджеру сферы услуг, совершенно не ясна стратегия по распространению бренда в России. И почему в партнерах нет крупного интернет-магазина с доставкой по всей стране. А есть небольшая сеть, представителями которой мне было сказано, что в прошлый раз им чуть не разнесли магазин, что показалось организаторам совершенно излишним (болельщики еще какие-то ходят тут, топчут по помытому), поэтому в этот раз сеть магазинов устроила закрытый междусобойчик для держателей карт.
В чем я разуверяю обратившегося ко мне за информацией давнего читателя моего сайта. И говорю: «Обязательно приезжайте!» Потому что знаю, что Маша никогда при возможности не откажет в автографе. И вечером того же дня я получаю счастливое сообщение с благодарностью, потому что впервые с 2004 года человеку удалось пообщаться с Машей, она сказала «Здравствуйте!» и подписала фотографию!
…Возвращаясь к специальным приглашениям: началось всё с того, что организаторы одного из любимых турниров Марии, в Штутгарте, сделали всё необходимое для выступления трехкратной победительницы соревнований прямо в день завершения дисквалификации. Билеты на 26 апреля — день первого матча Маши — были проданы за 1 день (!) в начале января, сразу после сообщения о ее участии.
Ситуация усложняется тем, что у публики уже есть определенные ожидания. Сказать, что турниры в последнее время некоторым образом изнывают от однообразия — это ничего не сказать. Ведь, помимо прочего, сейчас в отпуске по уходу за ребенком находится бывшая первая ракетка мира и двукратная чемпионка турниров Большого Шлема белорусская теннисистка Виктория Азаренко, в апреле 2016-го года приезжавшая в Москву и игравшая за свою сборную, как нам подсказывает простейшая математика, на раннем сроке беременности. Вика вернулась после травмы и набирала ход. На пике формы Азаренко демонстрирует фантастический теннис, и красивейшие, полные мощи и эмоций, матчи с великими соперницами — Машей Шараповой и Сереной Уильямс — уже вошли в список лучших матчей, как минимум, десятилетия. И всё шло к тому, чтобы белоруска претендовала на большие титулы второй половины сезона, но уже летом она официально объявила о перерыве в карьере. И это окончательно убило интригу в туре на ближайший год, в котором остался только один вопрос: хватит ли у Анжелик Кербер сил противостоять Серене Уильямс? Ответ мы все знаем.
Знаменитые хакеры, обнародовавшие список причин на разрешенный прием допинга известными спортсменами, не имеют перед нами обязательств. А жаль. Мне бы лично очень хотелось у них узнать, что на этот раз одобрил сотрудник международной федерации тенниса доктор Миллер для приема лучшими американскими теннисисткам всех времен и народов, сестрами Уильямс, 35 и 36 лет от роду соответственно… Такого одобрил, что они в блестящей манере громили молодых и мощных соперниц две недели подряд и разыграли между собой титул на первом в году турнире Большого Шлема. Героически, полагаю, при этом преодолевая душераздирающие диагнозы, в лечении которых помогают только сильнодействующие препараты из списка WADA…
И меня изумляет степень табуированности этой темы в публичном пространстве мирового сообщества. Я вполне допускаю, что получу обвинения в расизме и сексизме за мое любопытство по этому вопросу, это отработанная схема в этой компании. Я, конечно, не Евгений Слюсаренко, который — страшный человек — за 5 месяцев(!) до Машиной «всё пропало»-пресс-конференции черным по белому написал, что кто-то из наших, ребята, будьте осторожны, вот-вот попадется на мельдонии(!). Но то, что эта группа людей продолжит атаку на российский спорт, я вам скажу и без сверхспособностей, это не вызывает у меня сомнений.
На данный момент Женская теннисная ассоциация (WTA) по-прежнему не ответила на мое письмо с перечнем вопросов о нескольких ситуациях в этой сфере. Ни о разрешениях на допинг в соревновательный период для узкого круга игроков, ни о положительном тесте Лепченко. Это нарушение закона РФ о средствах массовой информации, и, видимо, с этим нужно будет что-то делать в обозримом будущем. Зато сразу после получения запроса к прессе вышел директор WTA и заявил, что Машу с нетерпением ждут в туре и будут ей очень рады. Это здорово сняло градус напряженности, все публичные флюгеры наконец получили направление для формирования «собственного мнения». Тоже результат, подумала я, остальное может и подождать.
Год назад, за месяц до злополучной пресс-конференции, агент Марии Макс Айзенбад в интервью Владасу Ласицкасу сказал, что это последний приезд Шараповой в сборную. Специалисты смеялись в кулак от включения Маши в заявку на парный матч, вице-президент ФТР Евгений Кафельников язвил в твиттере, что «она приехала на лавке посидеть», а сама она строила планы на завершение карьеры. Насколько я поняла, по расчетам Марии, в 2016-м, после завоевания еще одной медали (может, и золотой? а почему нет? сами видите, как оно вышло в Рио), она должна была уходить из профессионального тенниса и сосредотачиваться на своем бизнесе, играя в теннис только на своем, именном, турнире в Лос-Анджелесе. И путешествуя по миру по собственному расписанию. Теперь же ей придется приложить максимум усилий, чтобы вернуть своей фамилии незапятнанное чемпионское сияние. И сделает она это через победы на крупнейших турнирах.
Здесь интересно понаблюдать, как изменились озвучиваемые перспективы. Еще осенью официальной версией был план Маши играть как минимум до 2020 года, до летней Олимпиады в Токио. Это вселяло уверенность в болельщиков и, полагаю, спонсоров. Однако в своих интервью в Москве 1 февраля Маша выдала первые нотки сомнения в такой долгой карьере, ссылаясь на зависимость от своих физических кондиций.
Мария обычно прямо отвечает на прямые вопросы. И к этим словам явно стоит прислушаться. Говорит, что может не сыграть — увы, так и будет. Понятно, что Международная федерация тенниса, хозяйка столь любимых Марией соревнований, вряд ли изменила свое отношение к теннисистке, карьеру которой пыталась сначала использовать, а потом, не преуспев, разрушить. Давать им в руки очередной козырь самой богатой спортсменке планеты явно не следует. И поэтому в СМИ идет информация про то, что неизвестно, что там с Токио, дайте пока что в этом сезоне сыграть нормально. Для меня это признак того, что реабилитация репутации Маши идет лучше, чем планировалось. И попытки завистников продолжать раздувать негатив проваливаются. И женщина, за 15 лет выдающейся карьеры ставшая символом женского тенниса, опять становится для них недосягаемой.
И публика устала и хочет хороших новостей о своей любимице, трудолюбивой умнице, великой чемпионке, чье весеннее возвращение в профессиональный спорт будет оглушающе прекрасным. Остается только от души пожелать Марии Шараповой новых больших побед.
Давай, Маша!
