Суть истории такова. Андрей Крайтор прошел официальный отбор на Олимпийские игры, победив в чемпионате России. После этого он был включен Олимпийским комитетом России (ОКР) в заявку, которая была утверждена. Но сразу после этого случился нашумевший доклад комиссии ВАДА, апогеем которого стал «список Макларена", названный так в честь руководителя комиссии Ричарда Макларена. Этот список содержал имена спортсменов, в чьей чистоте усомнилось антидопинговое агентство. Международная федерация гребли отстранила Крайтора от любых соревнований до выяснения обстоятельств.
Андрей обратился в национальную федерацию за поддержкой и ему пообещали разобраться в ситуации, но только после Игр в Рио. Впору было опустить весла, но очень кстати пришелся опыт пловцов Владимира Морозова и Никиты Лобинцева, которые, так же попав в упомянутый уже список, сумели отстоять свое доброе имя и получить допуск на Олимпиаду. Выложив очень приличную, по словам каноиста, сумму за услуги адвоката, он подал иск в Спортивный арбитражный суд. И выиграл. Международная федерация гребли сняла с Андрея все обвинения.
Но счастье длилось не долго, Крайтор даже не успел начать паковать чемоданы в Рио.
Первым тревожным звоночком стала неадекватная реакция со стороны национальной федерации, где Андрея пожурили - мол, не стоило заваривать такую кашу. А через несколько часов гребец узнал, что за время его недельной дисквалификации в федерации решили перестраховаться и заменили его в заявке другим спортсменом - Иваном Штылем. И это при том, что, как говорит Крайтор, перед подачей иска он специально уточнял у главного тренера сборной, сохранится ли за ним, в случае успеха в суде, место в команде, на что получил утвердительный ответ. Ситуация, мягко говоря, неприятная.
В итоге Андрею предложили провести с Штылем контрольные заезды, которые и дали бы ответ на вопрос: кто сильнее и достойнее, но Крайтор от них категорически отказался, объясняя это тем, что свое право на участие в Олимпиаде уже доказал на первенстве страны, а подобный подход к делу идет вразрез со всеми спортивными принципами. В результате на Олимпиаду едет Штыль.
Так выглядит формальная сторона дела. А если просто, по-человечески, то имеем следующее. Крайтор стал одним из многих российских спортсменов, попавших под жернова молотилки ВАДА, уничтожившей перед этой Олимпиадой огромное количество карьер и даже судеб.
Но при этом Андрей стал одним из немногих, кто сумел доказать свою невиновность. Без какой-либо финансовой или организационной поддержки со стороны российских спортивных властей, за свой счет, на голом энтузиазме и уверенности в собственной правоте.
На фоне продолжающегося противостояния ВАДА и спортивной России он мог и должен был стать своеобразным знаменем, символом того, что справедливость в спортивном мире еще не превратилась в архаизм. Но вместо этого, как говорит сам спортсмен, он получил удар ножом в спину от своих же. Крайтор попал в кратер разъяренного вулкана, из которого ему теперь уже не выбраться. Как и не попасть на Олимпиаду, право выступить на которой заслужил честно, по всем правилам.
Спортсмена жаль до слез, но, к сожалению, история Андрея Крайтора не единична. Мы непрестанно соревнуемся с Америкой и Европой на финансовых, спортивных, музыкальных площадках, а проигрываем раз за разом в области подачи информации.
Можно понять желание руководителей национальной федерации подстраховаться и заменить дисквалифицированного гребца. Можно понять даже их неготовность к положительному исходу дела Крайтора. Но как объяснить выбор такого варианта выхода из ситуации? Неужели во всей федерации не нашлось ни одного человека, способного придумать иной сценарий, который как минимум не оскорблял бы чемпиона страны?
Наши заклятые враги сделали бы из своего спортсмена, прошедшего путь Крайтора, национального героя, сняли бы о нем документальный, а может и художественный фильм. Мы же бьем своих, не понимая, что чужие этого не боятся. И, скорее всего, посмеиваются.
Из досье «МК»: «Глава федерации гребли на байдарках и каноэ Евгений Архипов занимает этот пост с 2008 года. Он родился в Ленинграде, после армии работал на таможне в Пулково, затем учился на юрфаке Ленинградского университета.
Занимался бизнесом — трудился в руководстве «Балтнефтепровода», «Автотранспортных технологий», «Северной экспедиции».
