У всех, кто участвовал в этот день в заседании совета ИААФ в Вене, естественно, уже изначально было свое мнение. От докладов – ни Михаила Бутова со стороны России, ни Руне Андерсена - председателя рабочей группы, которая была создана специально для того, чтобы контролировать реформы российской легкой атлетики, в принципе, уже ничего не зависело. Негатива на свет за последние месяцы был вытащено столько, что равноценный позитив собрать удалось бы лишь при поголовной любви к России и плотном закрывании глаз. А это – не в нашей жизни.
Весь день, на который был назначен совет ИААФ по решению возврата или дальнейшего отлучения российской легкой атлетики от международных стартов, как ни странно, преследовала мысль: если спортсменов вернут в лоно олимпийской семьи, они смогут это выдержать? Ведь появление сегодня любого россиянина на международном старте будет испытанием. Нервы – не в самом лучшем состоянии, стартов – нет, настроение – сами понимаете. Все то же самое – даже у нас, только на старт выходить не надо. Но ведь даже болеть уже не хочется!
И вторая мысль, более глобальная: почему для того чтобы начать изменения, нам снова понадобилось гробить судьбы? Да, последние месяцы мы шли по дорожной карте очищения от грехов. Вернее, пытались идти, иногда спотыкаясь и наталкиваясь на булыжники прошлого. Виноват – не виноват, применял – не применял, всегда применял или на каком-то этапе, - эти вопросы не нам решать. Отталкиваться есть смысл только от информации, а она угнетала: до полной кучи еще - перепроверка проб Пекина, Лондона… Да, лаборатории, даже самые известные, тоже могут допускать ошибки. И двоих наших спортсменов оправдали, что стало счастьем для них. Но процент тех ошибок – ничтожен по сравнению с доказанным.
Идти по предложенной карте надо было на опережение. В смысле – до ее появления. А мы - нюх потеряли. Или не было его никогда, отбил нам допинг с золотым отливом этот нюх.
Мы словно ждали, когда нас объявят мошенниками массово и на весь мир. Озвучившим то, что витало в воздухе, стал немецкий режиссер Хайо Зеппельт. Режиссер мог быть австралийцем или американцем, канадцем, не важно. Российским – не мог быть. Пока. Потому что нетерпимость к допингу у нас только сейчас наклевывается. И потому что правду у нас найти, ох, как трудно.
Где она правда в сложной история тренера Чегин и его ходоков? Чегин – пожизненно все же дисквалифицирован, но «ни о чем не жалеет». Ходоки, звезды мирового уровня, свою дисквалификацию отсидели, медали вернули, все тренируются, никто ни в чем, по их словам, не виноват, все хотят вернуться и ходить снова. Ни один из них не дал интервью.
Или: Родченков – гений, на нем все держится; Родченков – вынужден был уволиться, Родченкова – уволили за нарушения, Родченков – сливал, подменял, все сам; Родченков и тридцать серебренников… Народ уже говорит: если только цитаты нашего министра спорта проследить по развитию событий, то все колыхания из крайности в крайность, как на ладони видны будут. А на подобные колыхания мы не имели никакого права. На то, чтобы нас половина мира считала спортивными обманщиками, не имели. Обязаны были знать и пресекать.
«Сюда не ходи, там снег башка попадет…». Нас предупреждали много раз уже сами ситуации и громкие разбирательства, а мы все шли и шли. Нет, не тупили. Говоря языком улиц – борзели. И «снег» попал-таки. Взорвал все – мозг, веру, устои. Весь российский спорт поставил под сомнение. ИААФ сегодня не могла дать другого решения.
А что же Исинбаева, Шубенков, Кучина? Что наши звезды, у которых репутация чистейшая и за плечами ни грешка? Как мы без них на Играх? Как они – без Олимпиады? 21 июня пройдет заседание МОК, будет обсуждаться вопрос о коллективной и индивидуальной ответственности, на котором может быть принято решении о допуске отдельных атлетов из России на Олимпийские игры в Рио. Как? Поживем – увидим. Шоковая терапия проведена. Возможны и восстановительные мероприятия. Правда, малыми дозами. И в любом случае - горькими.
