Самое счастливое время в жизни… Для Слуцкого это не ЦСКА, где он впервые стал чемпионом и наработал на сборную. Не «Москва», где он получил первый свой шанс в премьер-лиге и вывел команду без рода и племени на четвертое место в чемпионате и в финал Кубка.
Это «Олимпия».
По одному только этому периоду его жизни можно снимать кино. От счастья первых серьезных мальчишеских побед до предательства самого близкого человека. От ослепительного благородства одного из выпускников до бандитских «наездов». От пары десятков обожающих детских глаз до удара в челюсть судье. От мыслей, что в этой команде хочется работать до конца своих дней, до ямы, из которой, казалось, уже не выбраться.
■ ■ ■
Мы сидим с президентом Детской футбольной лиги Виктором Горловым в его кабинете в Доме футбола на Таганке и говорим о Слуцком: «В один и тот же год появилась наша Детская лига, а Леня Слуцкий, прочитав о ее появлении, пришел к Николаю Чувальскому с идеей создания своей команды. И тот загорелся. Сошлись три здоровые человеческие амбиции...»
А теперь послушаем самого Чувальского, ставшего позже чиновником и занимавшего кучу разных постов в Волгоградской областной думе, городской администрации и прочих властных структурах: «...Зашел молодой человек. Если говорить откровенно — пацан пацаном. Но уже тогда колоритная фигура. Очень эрудированный, грамотный, говорил хорошо. Наверное, мне это и понравилось. Когда ты его видишь — сразу начинаешь ему доверять. Тот же Гинер (президент ПФК ЦСКА. — А.Л.), уверен, пообщавшись с ним, как раз и понял, что перед ним стоит Человек с большой буквы. И тоже доверил».
■ ■ ■
Там-то, в повзрослевшей «Олимпии», молодой тренер Слуцкий и получил свой первый в карьере жесточайший урок. Это случилось 3 июля 2000 года, в Саранске...
«Слуцкий — педагог с большой буквы. Но судье может врезать», — сочно формулирует Чувальский. Тогда случилось именно так.
«Судейство во второй лиге оказалось специфическим, — вспоминал Слуцкий. — Клуб не делал ничего, чтобы оно было другим. Мы просто играли в футбол. Соперники поступали иначе; мы начали проигрывать — и я видел, как буквально на глазах ребята, привыкшие выигрывать, психологически ломаются.
В тот день сначала нам забили гол из километрового офсайда — и он был засчитан. Потом назначили пенальти — позже экспертно-судейская комиссия признала, что им там и не пахло. Футболисты начали выталкивать судью за боковую линию — как раз в техническую зону, где я находился. Тут арбитр показал парню, который даже не дотронулся в подкате до соперника (но был наказан 11-метровым), красную карточку...
В тот момент у меня было чувство, будто кто-то незаслуженно бьет моего ребенка, — и как отец я не выбирал методов защиты. Видел, что на меня смотрят эти 17–18-летние пацаны, которые не понимают, что происходит, и своими взглядами говорят: «Защитите нас как-то, в конце концов!» И на каком-то абсолютно рефлекторном уровне у меня «вылетел» правый боковой. Такую вот я выбрал форму защиты. Хотя, конечно, и ужасным способом. Бить судью — не самый эффективный способ изменить мир».
Дальше был разбор полетов на КДК РФС. В результате «бюро КДК отстранило до конца сезона от исполнения официальных обязанностей во время матчей первенства и Кубка России главного тренера волгоградской «Олимпии» Слуцкого, ударившего в ходе игры «Светотехника» (Саранск) — «Олимпия» (второй дивизион, зона «Поволжье») арбитра Николая Павлова. Руководству ФК «Олимпия» рекомендовано рассмотреть вопрос о целесообразности использования Слуцкого в качестве главного тренера».
Чувальский — пусть и спустя полгода — к этой рекомендации прислушается.
■ ■ ■
Дальше — больше.
Уволенный из родного дома Слуцкий собирает манатки и уезжает в станицу Полтавская Краснодарского края, где появилась команда КФК. Он увозит туда группу своих игроков «Олимпии», которая не была там на профессиональных контрактах, то есть фактически оказалась после выпуска у разбитого корыта. Тот же Горлов — человек в силу равно товарищеских отношений со Слуцким и Чувальским достаточно беспристрастный — оценивает тот его шаг так:
«В ситуации, когда было трудно, Леня не бросил ребятишек, которые не подходили «Олимпии». Никого из тех, кто был там на контракте, он в Полтавскую не забрал и забрать не мог. И многих вернул в большой футбол, причем некоторых не только во вторую лигу, но и в первую».
А потом...
«У него была какая-то старенькая иномарка. И она в Волгограде странным образом сгорела. Такие времена были», — рассказал Горлов. Стоило немного копнуть — и выяснились прелюбопытные детали. Слуцкий и его близкие пришли к выводу, что сделал это Чувальский. Доказать, правда, не удалось, хоть Людмила Николаевна (мама Слуцкого. — «МК») и подавала заявление в прокуратуру...
Людмила Слуцкая вспоминает:
«Это была маленькая старая «БМВ». Все пошло оттого, что Лёня забрал часть ненужных «Олимпии» ребят в Полтавскую. Как, мол, он посмел, кто он такой? Там ведь не только машину сожгли. Там были и бандюки, и «наезды». Это был нож в спину.
Но как-то разобрались. Точнее, я разобралась. Прямо пошла к этому человеку и сказала: «Знаю, что это вы. Нет-нет, я все знаю. Если еще что-то будет, мне в этой жизни терять нечего». Продолжения не было. Все закончилось...»
Сам Слуцкий вносит важное уточнение, после которого героизм его мамы становится еще очевиднее. Но до какой же все-таки степени время зарубцовывает раны, если при упоминании о сожженной машине он чуть ли не смеется...
«Да, было дело. Все удалось разрешить маме. Она пришла к Чувальскому, бросила ему ключи от нашей квартиры на стол. И сказала: «Зачем машину жечь? Вот ключи, можете зайти и забрать все, что хотите...» Сейчас уже абсолютно спокойно ко всему этому отношусь. Кстати, вы задавали Николаю Николаевичу вопрос насчет машины?»
Конечно, задавал. И вот что услышал:
«Бред, клянусь вам! — воскликнул Чувальский. — Год-полтора мы разбирались, кто это мог сделать. Были, конечно, мнения, что это мы. Но так совпало, что этот инцидент совпал с тем, что у нас с Леонидом как раз в этот момент был конфликт, как и у него с Попковым (сменившим Слуцкого на посту тренера «Олимпии». — «МК»). Я тогда был замом председателя Волгоградской городской думы. Где был он и где я?
Думаю, что это была чисто такая ситуация: какой-то урод на улицу просто вышел и это сделал. Тогда жгли много машин. Я с ним позже встречался и говорил: «Леня, ты фильтруй то, что тебе говорят, ты же взрослый мальчик. Кто-то тебе рассказал что-то про меня. Но я свою жизнь прожил и хочу тебе сказать: я рад, что ты в моей жизни есть. Что ты добился чего-то. С нуля, из ничего. Благодаря самому себе».
А там, наверное, у него эмоции взыграли. Может, кто-то ему наплел. Мне это было бы тоже интересно узнать. Но говорить и писать могут о чем угодно. Если бы я что-то захотел... И он об этом прекрасно знает. Всегда говорю ему: «Если кто-то тебе на меня что-то наговорил, набери мне напрямую. Ты же мне как родной — что мне скрывать?..»
Выводы предоставляю возможность сделать вам, уважаемый читатель. У меня в памяти почему-то всплывают кадры из фильма Андрея Звягинцева «Левиафан». Жестокого, депрессивного, но честного...
Впрочем, в отличие от «Левиафана» нашего героя ждал хеппи-энд. Бывает в России, к счастью, и такое.
