Супер-пупер высоко и…мимо
Мужской зал, одиннадцать утра. Сборная отрабатывает первую тренировку. У «станка» никто намертво не привязан. Самые подвижные из тренерского штаба – главный и старший, Андрей Родионенко и Валерий Алфосов. Не наблюдают за одним спортсменом, перемещаются от снаряда к снаряду. Говорят мало.
Николай Куксенков заканчивает одним из первых – на следующий день ему вылетать в Штутгарт на этап Кубка мира (там Коля стал призером в многоборье – ред.).
- Видите, никто без дела не сидит, - говорит Коля. - Конечно, мы все по-разному в форму входим, кто-то - быстрее, кто-то задерживается, но главная задача ясна: всей командой подойти к Играм, как надо. Чемпионат России, который начинается в конце марта, и чемпионат Европы в мае нужно пройти ровно, пойдет отбор в команду. А пик – это Олимпиада, ни для кого не новость.
- В мужской сборной серьезная конкуренция за попадание в команду, нерв олимпийский уже появился?
- У каждого из нас есть задачи. Иногда слышишь, как про спортсменов говорят – не умеют работать. Знаете, я и на Украине тренировался, и в Бельгии, и в Америке много раз был, если взять пять лидирующих стран в мужской гимнастике – Китай, Япония, Британия, Америка, Россия, – думаю, по работоспособности мы железно в тройке. Больше работают, наверное, только японцы. И ни один специалист не скажет, что у нас неправильные методики. Другое дело, что существует факторы, вроде и маленькие, и можно и не замечать их по отдельности, но в сумме они могут лишить пьедестала. И судейства это касается, и та же созданная сейчас допинговая ситуация. Мы-то знаем, что чисты, но о наших нервах и душевном комфорте никто, конечно, думать не будет. Звенья одной цепи, все понимают, как нас будут дергать в Рио. С тем, что политика и спорт – напрямую связаны, я столкнулся еще на Олимпийских играх в Лондоне. Щипать нас будут со всех сторон.
- Болезненно на критику реагируете?
- Нам надо делать свое дело – тренироваться. Не обращая внимания ни на критику извне, ни на комментарии. Это люди со стороны. Как говорит моя сестра – диванные войска. Люди не были в «горячих» точках, а дают советы. Не видели наши тренировки, но делают выводы. Компетентные люди обязательно должны давать советы, но не чтобы задеть, а ради корректировки процесса. Но комментарии-провокации или сведения счетов, как в биатлоне том же, это не очень спортивно. Но, честно говоря, я постарше ребят, всю эту кухню уже изучил. У меня есть цели, я тренируюсь, знаю, как это делать, мне помогает тренерский штаб – весь. Здесь в зале на каждом метре люди, которые разбираются в гимнастике. Подменять их мнение чьим-то бестолковым – какой смысл?
- Николай, не в каждом виде спорта сегодня могут сказать: мы-то чисты от милдроната…
- Знаете, еще четыре года назад в сборной Украины его всем давали. Эффект? Честно скажу, все равно, что бабушкам раздают Доппельгерц. Почему так к нему привязались? Не тайное оружие, это явно. А сама гимнастика - такой вид спорта, что нужно в важный момент лишь справиться со своим нервами. Это в легкой атлетике или плавании, где секунды важны или метры, можно выше головы прыгнуть на адреналине. У нас, можно, конечно, съесть какой-то допинг, супер-пупер высоко взлететь и… пролететь мимо. Техника и нервы – вот наше оружие.
«Сели вокруг друг друга»
Двукратный призер Олимпийских игр Денис Аблязин выполняет вместе с тренером Сергеем Старкиным специальные упражнения прямо у выхода из зала. Пока жду его минуты отдыха, разговариваю с Евгением Николко, знаменитым тренером знаменитого Алексея Немова. Николко приехал на сбор с молодым гимнастом. «Меня пять лет не было на «Круглом», приехал – порадовался за сборную. Ребята на подъеме, никаких «заносов», хорошая ситуация. В каком состоянии подойдут к главному старту – это другой вопрос, на него только время и ответит. Но то, что вижу, – мне нравится. Все должно быть хорошо, никакой давиловки нет, процесс со всех сторон, я бы так сказал, идет корректно».
«Корректно» отмучил тренера Денис, отпустил его самого «качаться».
- Денис, я сейчас с Николко разговаривала о том, как к Алексею Немову ребята тянулись, вокруг «кучковались». У вас в сборной есть такой спортсмен?
- У нас, мне так кажется, по-другому – не вокруг одного, а все вместе. Сели «вокруг друг друга».
- И часто садитесь?
- Перед началом тренировки и в конце, вечером – отдыхаем. Без ссор живем.
- А ведь сидите здесь, как селедки в бочке, неужели не надоели друг другу? Характеры разные, все с амбициями.
- Да времени на эти глупости нет. Все готовимся, работаем. Никто тут не выступает против кого-то, все - за результат. Победит сильнейший, естественно. У нас ни поводов, ни сил нет, чтобы адреналин по-пустому выбрасывать. Дедовщины тоже нет.
- Да ладно, совсем не гоняете молодых?
- Почему? Гоняем. Если провинятся. Мусор не выбросят, где сидят, там и едят. В бане стаканы пластиковые оставляют, за это, конечно, по шеям получают. Или в бассейн заходишь – там орехи плавают. Хорошо? За эту невоспитанность и получают. Научим манерам, нас же научили. В мужском зале, если обратили внимание, криков нет, никто не бесится, дисциплина позволяет работать нормально. Если настроения нет, не получается что-то – можно и понервничать, но либо тренеры загасят, либо сам остынешь.
Шесть утра. Стук в дверь
Эмин Гарибов после нескольких лет отсутствия в команде из-за травм снова готовится вместе со сборной. «Вон, с капитаном поговорите», - кивает в его сторону старший тренер, переходя от снаряда к снаряду в очередной раз.
- Для меня это серьезный шаг – то, что я смог вернуться, - говорит Эмин. - Конечно, еще не хватает той рабочей формы, которая была до травм, но я готовлюсь к чемпионату России. Могу готовиться – это главное. Могу и хочу. Обстановка благоприятная – рабочая очень. Все трудятся – и упорно. Бывают негативные моменты, но это ведь вопросы делопроизводства, как без них?
- Эмин, вы уже были на Олимпийских играх, есть опыт внутреннего настроя, делитесь с коллегами?
- Пока идем пошагово, те ребята, которые были со мной в Лондоне, понимают, что заранее дергаться ни к чему, можно и сжечь себя. Но и разрешать себе послабления – тоже нельзя. Сачковать? Откуда этой возможности взяться? Это вообще не про нас. То, что для всех на поверхности – олимпийский год. Но и просто так, в обычном сезоне у гимнастов нет времени для «задвигания» работы. Если только перед Новым годом - чуть-чуть себя расслабить, восстановить.
Обстановка в зале очень эффективная – все хотят, все стараются, друг друга заводят. Я смотрю на тех же молодых ребят, меня их умение задевает. Но не кровь портит, а подстегивает. Ведь в голове все равно сидит мысль: я же мог быть лучше, я умею это делать! А пришлось возвращаться назад и начинать практически все с нуля. Ребята поддерживают, это очень приятно, вообще как-то держатся друг за друга.
- Когда вернулись, поняли, что вас ждали все?
- Это ведь не обязательно, чтобы кто-то подошел и сказал слова. Было такое ощущение все время – что я хочу помочь команде, нужен команде, меня это подогревало, дает мотивацию для работы каждый день. Очень тяжело на самом деле, когда болят плечи, все тело, заставлять себя. От мыслей - а надо ли, стоит ли? - никуда не денешься. Но и сама команда, и тренеры, и общая атмосфера – все сливается, не дает отступать. А на фоне допинговых событий какая-то дополнительная мобилизация появляется.
- К вам ведь вчера приезжали допинг-офицеры?
- Да, хотя я лично минуты две участвовал в событиях. В шесть утра мы с Давидом проснулись, думаю, неужели проспали тренировку? Давид пошел открывать: «Давид Белявский? – Да. - Допинг-контроль». Главный офицер разговаривал с акцентом, мы так и не поняли, из какой он страны. Давид оделся, ушел, до 11 утра все это длилось. Достаточно жесткий подход был. Еще и кровь сдавали, а ребята, естественно, не позавтракали. Давид попросил: можно я пойду с вашим сопровождающим позавтракаю? Нам раньше разрешали подобные действия в сопровождении офицера, пробирки только с собой надо брать. «Нет, сиди и смотри на пробирки». В общем надо перечитывать все эти правила. Потому что виноват уже изначально.
- Как по минному полю прошли.
- Много неожиданного: нужно сдать, например, анализ - 90 миллилитров. Если за один раз не можешь это сделать – оставляешь, потом «досдаешь». Офицер говорит: если не сдаешь сразу, заново надо сдавать. Как хочешь, так и выкручивайся? Офицер говорит, мне все равно, могу весь день сидеть.
Денис у нас, конечно, как самый активный, на тренировку рвался, поторопил офицера, сказал - давайте быстрее или что-то в этом роде. Тот сразу отреагировал: вы давите, торопите меня, сейчас флажок вам красный повешу! И это в гимнастике, которая, как известно, в приеме допинга не замечена.
- Давид, говорят, досталось вам, от допинг-офицера? – к нам подошел Белявский, которому «досталось» дважды – он только что вернулся с этапа Кубка мира, и там тоже сдавал допинг-тесты.
- Да, я только вернулся из Глазго и сразу, на следующий день постучали. У нас в этот день поздний подъем планировался, без зарядки, я решил накануне посмотреть матч Лиги чемпионов – в час ночи только лег. Ну, потренироваться толком в этот день уже не смог, конечно. Зато узнал, что обе ноги у меня должны на полу стоять, когда сидишь. Офицер меня заставил десять минут сидеть, ничего не делали, ни он, ни я. Спорить нельзя – флажок поставит и все, никто не будет разбираться, за что. Или еще эпизод: кровь мы сдавали в колбочки, и нужно опять десять минут сидеть и смотреть на кровь. Попробуй спросить, зачем? Сразу: ты читал правила, ты знаешь?..
Ювелирная работа
«Надо всем уметь обходить острые углы», - говорит тренер Сергей Старкин, когда мы разговариваем о том, кто должен быть главнее в зале: тренеры или спортсмены.
- Атмосфера в зале – это движение многих векторов. Нельзя сказать, что тон задает конкретный человек. Если появляется негатив со стороны спортсмена, тут важна реакция личного тренера или руководства. А создание рабочей атмосферы зависит от всех, через пример друг другу. Если пять человек работают позитивно, с отдачей, а два – нет, то они либо будут отторгнуты, либо начнут работать, как и те пять. Когда-то я, приехав маленьким мальчиком с отцом в московский зал, первый раз услышал, как взрослые, великие для меня спортсмены ругаются на весь зал. С тренером и между собой, при всех, при самых маленьких. Это был шок. Батя у меня вообще не матерится никогда, это было неожиданно. У нас в зале этого нет в принципе, как тренер, я это приветствую.
Дело даже не в нормах поведения. Это внутренняя дисциплина для спортсмена, а она – один из залогов успеха. Значит, ты можешь с собой совладать, поставить себя в грамотные рамки, когда нужно. Если в целом в зале царит спокойная обстановка, никто спортсмена не пинает, то он также спокойно и «вкатывается» к соревнованиям. Понятно, что какой-то накал всегда есть, без него нельзя. Но нервозность не этим создается. Избыточными неконтролируемыми эмоциями. А вот как раз на это и есть руководитель. Чтобы увидеть, объяснить, пресечь.
- Когда что-то не получается на стартах, самое распространенное обвинение и объяснение со стороны, что «спортсмены не дорабатывают». Это выражение для блоггеров?
- Я буду говорить в основном про себя и своего спортсмена. Мы ни разу не приезжали на старт в состоянии неготовности. Всегда существует план, по нему работаем, его и выполняем. Но можно говорить – удача или неудача, справился или нет? Два главных старта в году – где тут халтурить? В каждую голову не залезешь, конечно, но парни все взрослые, все понимают, зачем они здесь. Это не хобби, а работа, которую они выбрали и любят. Это некоторая «хотелка», потому что не хочешь – собрал вещи и уехал. Кто-то фуру водит, кто-то мешки грузит, захотел – перестал. Здесь то же самое. Гимнасты хотят, работают, защищают честь страны, зарабатывают деньги для себя, семьи. Можно ли еще больше вынуть из них? Может быть, тут предела никогда нет. Но это ювелирная индивидуальная работа, и большая роль отводится именно личному тренеру: именно он должен понимать, на какие точки надавить, что сделать?
Нулевая точка отсчета
Главный тренер сборной России Андрей Родионенко называет сегодняшнее время для сборной именно так – нулевая точка отсчета.
- Сейчас такое время, что говорить о том, что было до того или будет после, – бессмысленно. Все команды мира готовятся ответственно и сознательно, всем предстоит особое волнение. Мы прошли чемпионат мира не так, как многие оценили. В чем-то мы поскромничали – неполная была сложность ради попадания в финалы. Ребятам было дано задание как можно меньше ошибаться. Медальные ставки были на Дениса Аблязина – не сложилось. Это не укор, не упрек. Важно было понять после чемпионата, с чем связано такое выступление. Возникла психологическая проблема, гимнаст вышел на потолок собственной сложности и не справился с этим. Это вопрос «вызревания». Идти на этой сложности - а ее выполняют два-три человека в мире, - очень трудно. А Денис еще и парень очень ответственный, честный по отношению к своим обещаниям, даже, может, излишне старательный и взрывной.
После чемпионата мира началась подготовка к Олимпийским играм. Почему сразу к ним? Потому что все остальное, в том числе и Европа – это промежуточный вариант. Это рассмотрение программ, которые гимнасты показывают, их возможность попадания в команду. Заключительный этап подготовки именно из этого и складывается – сумма все соревнований приводит к тому, кого мы имеем.
Через несколько дней – начинается чемпионат России, ждем показ полных программ, без снисхождения, без оговорок на какие-то субъективные или объективные причины. Мы хотим видеть то, из чего сложится команда и ее программа в целом. Настроение очень рабочее, атмосфера – сами видите, чтобы ее создать, мы работали не один год. Чтобы люди себя чувствовали в зале раскованно, ответственно и очень честно выполняли свою работу. Это касается и тренеров, и гимнастов.
