Я не сторонница теории заговоров. Всегда считала: надо искать проблему в себе. Кто-то у нас так и делал, кто-то – нет. А «они» искали в наших спортсменах. И нашли то, что искали. Милдронат, который только-только вошел в огромную допинговую семью.
Это препарат – то ли безобидный восстановитель, то ли нет, – может оказаться нашим похоронщиком. Конечно, не всего спорта и не всех стартов. Но Рио-де-Жанейро оказывается под угрозой не только для легкоатлетов.
Читайте материалы: Марию Шарапову подвело лекарство из Риги: что пишут зарубежные СМИ
Шарапова из-за допинга может лишиться титулов, контрактов и Олимпиады
Помните основное обвинение, которое предъявлялось в первом фильме-разоблачении? – Государственная поддержка допинга. Что мы думаем по этому поводу и как обстоят дела на самом деле – сейчас уже не вопрос.
Тогда же появились первые голоса: а почему только легкоатлеты отстранены? Надо не допускать до Олимпийских игр всю спортивную Россию.
В докладе независимой комиссии ВАДА на пресс-конференции в Женеве упомянуты были и Игры в Сочи (и сегодня идет уже атака и чистоту олимпийских проверок), и «жучки» в допинг-лаборатории, и представители ФСБ, которые оказывали «давление» на официальные проверяющие структуры. Основная мысль – многоярусная система, как спрятать допинг, о которой прекрасно известно министерству спорта.
Возглавляющая комиссию спортсменов ВАДА канадка Бекки Скотт (олимпийская чемпионка по лыжным гонкам) рассказала, что к ней обращаются спортсмены с вопросом: почему международные структуры анализируют только ситуацию в легкой атлетике?
«Мы словно находимся на перекрестке. Я ощущаю, что огромное количество атлетов сейчас смотрят на нас и ждут. И мы просим вас учесть интересы этих атлетов и рассматривать весь спорт».
Это был пробный шар. Президент ВАДА Крейг Риди, правда, заявил тогда, что факты дают возможность говорить только о ситуации с легкой атлетикой. Но тут же отметил, что «общественность требует большего количества расследований». Общественность – она такая.
Мы все это знали. И что повышенное внимание есть и будет, и что статистика существует – препараты, которые любят применять страны бывшего СССР, «на карандаше» давно. И что подставляться ни в одном виде спорта не имеем права. И про злосчастные «витамины для сердца» – тот самый милдронат – тоже знали, что ни-ни с первого января. Нельзя.
Почему тогда это все случилось? С топовыми спортсменами, не с победителями районных стартов. Если нельзя, но очень хочется, то можно?
Вступать в полемику – безобиден ли препарат, бесполезно. И справедливо ли включено в список запрещенных – тоже. С кем вступать? С ВАДА, которое его же и запретило, причем не втихаря, а, как положено, сообщив всем и сразу?
Вопрос катастрофы, по сути, только один. Принимали наши спортсмены милдронат, как аскорбинку (так Евгений Плющенко решил его назвать), исторически так сложилось, – и хорошо им было. И, что называется, на здоровье. С маленьким, но решающим все, уточнением: пока он был разрешен.
А вот почему продолжили принимать, когда его запретили?
Олимпийский чемпион по шорт-треку Семен Елистратов и пятикратный чемпион мира конькобежец Павел Кулижников потребовали вскрытия допинг-пробы Б. Отказалась от него Катя Боброва. И волейболист сборной России Александр Маркин отказался. Потому что команда «Динамо» в декабре ( а о его запрещении стало известно еще осенью) принимала этот препарат курсом, а допинг-проба была взята 9 января на сборе.
Нет больше слов. Хочется просто орать. Или плакать – зависит от темперамента.
