- Я представить не могла, что придет столько детей! Даже немного растерялась, потом испугалась, смогу ли все провести, как надо. Но все сложилось, как мне кажется, неплохо, а по эмоциям – вообще классно. Мне сказали, что на мастер-классе будет около 100 детей, я дома сделала 200 специальных открыток с памятными моментами в спорте и пожеланиями. Ни одной карточки не осталось, да вот еще люди подходят со своими открытками. Знаете, это не мелочь. У меня до сих пор хранятся похожие сувениры от известных прыгуний – Тамары Быковой, Хайке Хенкель, Елены Елесиной. Я храню их в спортивных дневниках, может, кто-то из сегодняшних ребят сохранит и мою открытку. Надеюсь, не очень замучила детей на разминке, я помнила, что у них потом будут соревнования, но реагировали они очень позитивно. Дети такими глазами на тебя смотрят, все хотят обняться на удачу – не представляете, какой это заряд энергии!
- Турнир «Русская зима» в этом году пройдет без вас, вы делегировали на него дочку, забег «Дети чемпионов» - это, конечно, эффектная находка турнира.
- Выступать не буду, пока не готова. Но это очень важно - поддерживать вид спорта в тех обстоятельствах, что на нас свалились. Пусть радоваться пока нам нечему, если мы говорим о самом большом спорте, но в любой ситуации нужно искать плюсы, даже если их меньше, чем минусов. Если мы сейчас перестанем проводить турниры, то что будем делать потом, когда ситуация изменится? «Русскую зиму» например, ждут многие, а интерес публики нужно и учитывать, и поддерживать. И лидеры сборной никуда не делись, им нужно где-то выступать.
- А как прошел сбор в ЮАР, вы ведь только вернулись?
- Хорошо прошел, плодотворно, мой тренер так вдохновился тамошними условиями, даже решил, что и в марте неплохо было бы туда съездить. Есть мягкий трек, что важно для работы в щадящем режиме: если примитивно объяснять, то движения получаются такими, какими и должны быть. Мы стали плясать от того, что есть, и общую направленность тренировок решили сохранить подольше. Поэтому надела шиповки и в сектор я вышла первый раз только накануне мастер-класса. Почувствовала, что, в принципе, неплохо выгляжу. И вроде бы ничего такого криминального, что может помешать прыгать, нет. Сейчас посмотрю, как пойдет дело до чемпионата России, в марте – снова сбор в Африке, в апреле – в Сочи. Все идет по плану.
- Зато «криминал», как известно, пришел внезапно со стороны ВАДА и ИААФ. Какие вы слова нашли для себя, чтобы примириться с ситуацией?
- Пришлось пройти, наверное, через все фазы эмоций, от потрясения до отчаяния. Когда казалось, что все неразрешимо: один процент – «за», девяносто девять – «против». Но после второй части доклада ВАДА, не знаю, почему, стало легче. Не скажу, что уже надо радоваться, но появилось больше надежды. Когда приехала на сбор, смотрю: все готовятся к олимпийскому сезону - кругом камеры, всех снимают, интервью берут, идет процесс, чувствуется предолимпийская суета. Мне тоже как-то легче уже там стало, словно сама обстановка повлияла, ведь все вокруг были в стороне от того, что у нас происходит. Хотя, когда я появилась, много было и удивленных лиц, и вопросов.
- А что спрашивают иностранцы?
- То же, что и здесь. Причем – с сочувствием. Как вы относитесь к происходящему, что будете делать? А как можно тренироваться, когда не очень понятно, что будет дальше?…
- Как?
- Я для себя придумала такое: сложившуюся ситуацию принимаю. И понимаю, что сделать больше, чем делаю в создавшихся условиях, уже не могу. Но если вдруг настанет момент, когда все это «страшное колдовство» растворится, а мы будем не готовы? И что тогда делать? Значит, выход только один – нужно находить возможность идти дальше. И тут все средства хороши, помимо непосредственных тренировочных планов. Я, например, смотрю прыжки в записи – буквально неделю назад просматривала Олимпийский финал, не только свой. Смотрела прыжки легендарных прыгунов. Кажется, Денис Капустин (призер Олимпийских игр в тройном прыжке – ред.) выложил в фейсбук фильм про Виктора Санеева.
Может, меня кто-то и старомодной назовет, но в этих старых фильмах так много мотивации для человека, который любит легкую атлетику, живет мечтами о победе! А Санеев – тот самый яркий пример: три олимпийских золота человек завоевал подряд в тройном прыжке на трех Играх, почти четыре – было ведь еще и серебро потом. Двадцать минут фильма у меня пролетели, как секунда.
- Но вы сами-то себе в олимпийском финале понравились?
- Представьте, да! Тогда мне казалось, я так плохо прыгала, а сейчас – ничего… И подумала: «Ань, ну ты там же выдержала? Давай соберись, все будет нормально!». Надо даже не делать вид, что все в порядке – по сути, мои планы ничего не нарушает, зимой я не собиралась выступать, – а просто готовиться. Конечно, это не очень легко. Ведь к тому, что я сама по себе, как и любой наш легкоатлет сейчас, переживаю, болею, добавляются вопросы со стороны, которые тебя каждый раз откатывают назад. Невозможно абстрагироваться. Для себя я внутренние шоры придумала. И конечно, живу надеждой, что все будет в порядке – дай бог, чтобы это ощущение нас не подвело. Потому что и сложившуюся ситуацию, конечно, никто не мог предполагать. Я не зря как-то сказала, что преследует чувство, будто кино смотришь. Страшно поверить, что это происходит. Но есть и такие исторические моменты - со знаком минус, что с этим сделать?
- Момент действительно исторический. И не только для российской легкой атлетики, хотя ей досталось в первую очередь.
- Что делать? Надо пережить. Как всегда – когда в жизни происходит что-то, выпадающее из естественного ряда событий. Знаете, вроде столько за спиной уже сделанного, что можно было бы и успокоиться. Я ведь разумный человек и прекрасно понимаю, что жизнь идет. Жизнь за сектором. И, может быть, уже не один мой ребенок должен хвастаться, что научился пуговицы пришивать, а и второму уже было бы пора из памперсов вылезать, но…
Я хочу для себя дойти до логического завершения карьеры - еще раз внутренне настроиться, собраться, несмотря на то, что происходит, преодолеть все. И начать новую страницу с чувством: все, что могла, ты сделала. Все! Лучше сделать, чем жалеть о том, что не попробовала, и всю жизнь мучить себя грезами: как же это я, а ведь могла… Мне кажется, это будет верно.
