«Не рассчитывал, что бой с Кенни Гарнером будет таким скоротечным»
– … В фонтанах когда-нибудь купался?, - весьма своеобразно поздравил я Сергея с прошедшим днем ВДВ.
– Нет, как-то без этого обходился! (смеется). Но и не осуждаю тех, кто так делает. Хотят — пусть гуляют. Я же в этом году отметил праздник в Подольске, встретились с Сашей Поветкиным, Денис Лебедев и ребятами, с которыми служил. Получилось очень душевно.
– От дел праздничных, к рабочим будням: этот год ты начал сборами в Чечне и готовился под реванш с Кенни Гарнером, который и состоялся совсем недавно. Расскажи о подготовке и о самом поединке. Расстроился, что он не прошел на Красной площади, как планировалось?
– Очень расстроился! Готовился под это, но из-за определенных проблем этого сделать не получилось. Однако несмотря на отбой, я продолжил работать и тренироваться, не выходил из формы. Потом мне позвонил Вадим Финкельштейн и предложил провести реванш в Астане. «Почему бы и нет?», подумал я и не раздумывая согласился.
– Ожидал, что бой окажется таким скоротечным?
– Нет, рассчитывал провести три раунда. Но это супертяжелый вес, здесь каждый может пропустить роковой удар. Вот я и попал, а затем успешно добил.
– Могло показаться, что удар был не самый сильный, однако Гарнер оказался в глухом нокауте...
– Ничего удивительного. Я весил 126 кг, и был тяжелее Кенни на 5 кг. Во время подготовки много работал с «железом». И в этом поединке я просто был на голову сильнее.
– Что дальше? Может, уже знаешь: где, с кем, когда?
– Много предложений, но пока я хочу отдохнуть. Все переговоры начну только в сентябре. Хотел бы вновь выйти в ринг в октябре.
«Очень хотел побоксировать на Олимпийских играх, но...»
– Недавно о своем возвращении на ринг объявил Федор Емельяненко. Как к этому относишься?
– Ему нужно было давным давно вернуться. Федор много говорил, что решение уйти — чисто его и он больше никогда не появится в ринге, что ставит точку в своей карьере. Но я знал, я предполагал, что он все равно вернется, потому что Федор не реализовал себя. Думаю, что за три года, что он оставался не у дел, он смог переосмыслить все, поездил по миру, посмотрел, как готовятся другие и понял — что он еще может. Это большой плюс для нас всех. Открыто говорю и хочу посоветовать ему: подтягивать молодежь. Я стараюсь делать точно так же. Вот идет он в одну организацию, пускай ведет за собой молодежь. Федор есть сегодня: год, два, не знаю, сколько еще он продержится. Но молодые пацаны, которые потенциально могут себя раскрыть, не сделают это без помощи опытных профессионалов, коим Емельяненко и является. А это приведет к тому, что у нас будет больше качественных спортсменов, тогда и появятся ожидаемые чемпионы UFC, Bellator и так далее из России.
– Общался с ним по этому поводу?
– Конкретно о возвращении — нет. Но часто встречаемся с ним на различных турнирах.
– Как думаешь, нужно ли ему добиваться реваншей со своими обидчиками — Фабрисио Вердумом, Антонио Сильвой и Дэном Хендерсоном?
– Думаю, что пока не нужно. Надо тренироваться, выступать, выиграть пару боев, а потом уже решить, нужно ли идти на высокий уровень UFC. Для начала, в идеале, надо бы выступить в Россия. Однако сейчас ходит очень много слухов, что он может провести бой в Японии. Там его любят и уважают, поэтому в прицнипе — не самый плохой вариант.
– Япония, кстати, для вас обоих — очень знаковая страна в плане выступлений.
– Да, и я бы с удовольствием там подрался, давно не выступал там — полтора года.
– Чем она тебе нравится?
– Совершенно другая атмосфера, другая публика. Что наш зритель, что европейский и американский, воспринимают бои как шоу. А в Японии — как боевое искусство, там оценивают именно так. Если японец фанат какого-то вида спорта или какого-то рода деятельности, то он в это вникает, он этим живет и больше ориентируется во всяких нюансах. А мы, ну такой народ: сегодня болеем за кого-то, а завтра спортсмен проиграл и все, он уже лошара. Начинаем болеть за того, кто выиграл. В Японии болельщики, даже если ты проиграл, за тебя переживают и хотят как-то тебе помочь.
– Выступления в М-1 не препятствуют боям в той же Японии, в других организациях?
– Нет, все решаемо, если поступают хорошие предложения. Я могу выступать и в Glory, и в кикбоксинге, и в профессиональном боксе. Эксклюзивного контракта у меня ни с кем нет.
– Ты хочешь выступить в боксе?
– А я люблю непредсказуемость и новые вызовы! Дело в том, что я ни разу не выступал по профессионалам. По любителям — да. Я очень хотел побоксировать на Олимпиаде, но не всем суждено. Поэтому выйти на профессиональный ринг — это, наверное, больше для себя. Плюс у меня организм больше склонен к такому формату боев, к длительным раундам. Очень хочу поединок из 12 раундов!
– Что сложнее: 12 раундов по 3 минуты или 5 по 5?
– По разному. В свое время, когда занимался рукопашным боем, я от одного трехминутного раунда уставал больше, чем в ММА от 5 по 5. Все зависит от организма. Для меня — чем длиннее поединок, тем лучше.
– Очень несвойственно для тяжеловеса...
– Ну вот а я люблю такое. Не нравится, хоть часто и получается, заканчивать поединки в первых раундах.
– Правда, что в свое время ты не перешел в UFC как раз из-за того, что они хотят на 100% владеть правами на бойца и больше нигде выступать нельзя?
– Скажу честно: я просто считаю, что UFC не нужен русский чемпион. Этот вывод я сделал долгое время наблюдая за этим промоушеном. Наши ребята бьются, бьются, а права на титульный бой не получают. Далеко за примером ходить не надо — тот же Хабиб Нурмагомедов, ведь он, объективно — один из главных претендентов на пояс. Но мы пробьемся. Рано или поздно. Хоть нам и ставят палки в колеса. Что касается меня, то мне 35 лет, я уже не молодой спортсмен. Если я подпишу контракт с UFC, то они будут давать мне один бой в год. А сейчас я за предыдущие почти два года провел 7 поединков. Поэтому считаю, что я выбрал правильную позицию. Я выступаю там, где хочу и где мне дают возможность. Дерусь при этом с достойными бойцами.
– А нет ли какого-то особого чувства, что действующим чемпионом UFC является человек, которого ты побеждал — Фабрисио Вердум?
– Я к этому отношусь спокойно. Но если поступит предложение, я бы с удовольствием провел еще один матч с Вердумом.
– На какой контракт с UFC ты согласился бы?
– Контракт на один год с тремя боями, где при условии выигрыша первых двух, мне дают титульный поединок.
– А на деле что имеем?
– Они хотят на более долгий срок. Но понимаешь, в ММА ведь никто не застрахован от поражений. Ты один раз проиграл — и все, три года сидишь без дела, могут просто не давать поединки, при этом и в других местах нельзя выступать.
«В случае войны российская молодежь пойдет воевать взяв в руки планшеты»
– Ты акцентировал внимание на молодежи. Тогда вопрос больше жизненный: куда предпочтительнее отдавать ребенка в плане боевых единоборств?
– В этом плане мне всегда была по душе система советских времен. Тренеры смотрели на родителей и исходя из этого делали выводы, к чему больше предрасположен ребенок. Если папа с мамой под два метра ростом, то скорее всего и юный спортсмен будет не маленький. Так уже и думали, куда в итоге отдавать: кого в бокс, кого в борьбу, кого в баскетбол и так далее. Была мощная и правильно выработанная система.
– Ты говоришь о плюсах советской подготовки. Но наверняка там были и минусы?
– Такой был один. Спортсмены не могли заниматься и там, и там. Нельзя было быть и борцом, и боксером, и кикбоксером. Смотреть смешанные единоборства в 90-х годах было откровенно скучно. Потому что это были не ММА: выходил либо боксер против борца, либо дзюдоист против каратиста и так далее. Сейчас же наш спорт эволюционировал и продолжает это делать. Теперь молодым ребятам доступны различные виды одновременно. В клубах присутствуют и тренеры по боксу, и по борьбе, и по общей подготовке. И, главное, они умеют это взаимосвязать. Правда, я считаю, что если бы еще работали те тренеры, которые готовили спортсменов в советское время, или уже тогда у нас была федерация смешанных единоборств, которая есть сейчас, то в совокупе это дало бы нам сейчас чемпионов мира в каждой весовой категории.
– Почему?
– Потому что победить Советский союз было невозможно. Выиграть чемпионат СССР по любому виду спорта — означало почти стопроцентную медаль чемпионата мира! Даже областные соревнования были высочайшего уровня. А сейчас как? Я приезжаю на турниры, а у ребят в одной весовой категории по 15 противников. Тогда же в одном весе было по 150 человек! О чем тут говорить? Была огромная конкуренция и был здоровый коллектив. Сейчас же, как бы мы не кричали об этом, все иначе. Я заканчивал военное училище, и знаю, о чем говорю. Когда я туда поступал, я стометровку бегал, как сейчас помню, за 13.01 секунды, спокойно подтягивался 25 раз, причем мог бы и больше: просто спросил, надо ли еще? Мне ответили, что хватит, и так я на «отлично» сдал все экзамены. А потом, когда я пришел командиром взвода, мне было больно смотреть на поступающих. Солдаты при беге на один километр хватались за бок! Ты не поверишь, но когда мы пошли подтягиваться, то результаты были: один, два, пять раз максимум. Молодые ребята, им по 18 лет. Из 100 человек только пятеро подтянулись 12 раз. Понимаешь, как общество деградировало? В СССР за такое было бы стыдно.
– Есть ли предпосылки к тому, что бы хотя бы в спортивном плане эта мощь и результаты возвращались?
– Трудно сказать. Очень радует, что у нас такой президент — сам спортсмен, и который помогает в развитии спорта. Мы провели отличную Олимпиаду в Сочи, хорошо выступили на Европейских играх в Баку. У нас стали появляться отличные спортивные клубы, количество занимающих увеличивается, но меня не покидает ощущение того, что если произойдет какой-то мировой конфликт или на Россию нападает одно из государств, то наша молодежь пойдет воевать... Взяв в руки планшеты.
– Как эту деградацию остановить? Что должно произойти, что, может, государство должно предпринять?
– От части мой ответ не будет относиться к вопросу, но я считаю, что чтобы что-то поменялось, перевернулось, должна произойти беда. Была Великая Отечественная война, и тогда наши люди объединились и жили с верой в светлое будущее, работали для этого. Да, погибли люди. Но страна встряхнулась, все стали братьями и у нас не было национальностей.
– То есть нам нужна война?
– Конечно, этого не хочется! Я просто говорю об истории. Что каждый раз, когда случался мировой конфликт, страна потом объединялась. А сейчас у нас нет чувства плеча рядом. Из серии «лишь бы меня это не коснулось». Недавно история была. Стоят два парня на остановке, к ним подходит пьяная компания и просто без всяких разговоров их бить начинает. Они попытались выбежать на дорогу, но никто не остановился, чтобы хоть как-то помочь. Лет 20-30 назад можно было такое представить? Да я когда в детстве с четырехколесного велосипеда упал и коленки разодрал, весь двор подошел поднять меня и отряхнуть! Человек 50, бабушки, дедушки, все столпились, стали помогать, утешать, спрашивать где мои родители. Поэтому я и говорю про встряску.
– Ты, как боец ММА и значимая персона нашего спорта, пытаешься что-то с этим сделать?
– Я радуюсь, когда наш спорт показывают по телевизору и как-то его пропагандируют. Не для собственной узнаваемости, нет. Просто мы своим примером можем многое показать молодым ребятам. Я часто бываю в регионах, провожу там семинары. И под конец я вижу: у ребят загораются глаза. И у меня появляется уверенность, что завтра они уже не пойдут на лавочки пить пиво или курить, а будут заниматься спортом и дальше. Да и я не буду далеко ходить за примером: вот моя девушка, Кристина. Когда я с ней познакомился ей было 23 года. Она с 13 лет курила! Представляешь, что это такое? Мне пришлось приложить не мало усилий, чтобы она это дело бросила, а сегодня она мне благодарна и ходит заниматься в зал.
– Но не все спортсмены, к сожалению, так поступают. Ребята могут увидеть и плохие примеры.
– В нашем спорте, наверное, такой пример только один — Саша Емельяненко. И мне очень больно смотреть на это. У нас была с ним перепалка в одно время, и люди стали обсуждать наш конфликт. Кто-то был на его стороне, кто-то на моей, но я тогда еще сказал: время покажет. Многие меня осуждали, что я так себя вел из-за того, что когда-то ему проиграл и у меня на него обида. Никогда! Я проигрывал не только ему, но со всеми я в нормальных отношениях. Тут совершенно другое. Он — позор нашему спорту. Быть может, спустя 4,5 года срока он одумается, но я считаю, что этого не произойдет никогда, потому что его уже много раз предупреждали. Но он приезжал на семинары пьяный, он оскорблял людей, устраивал пьяный дебош. Он не может понять одного: на него смотрят дети, а это самое страшное.
– Это может помешать популяризации ММА?
– Конечно. Родители посмотрят на это и спросят: зачем мне туда отдавать ребенка? Чтобы он таким же стал? У каждого есть свои недостатки. Если ты понимаешь, что неадекватно себя ведешь когда выпьешь, ну так уедь из города, километров за 100, купи себе дом, поставь перед собой ящик водки. Напейся, побей по стенам, покричи, проснись утром — и живи дальше! Но хорошо, что у нас такой негативный элемент только один. Вон, лучше посмотрите на Федора, который всегда пропагандирует здоровый образ жизни. Это и есть правильные ценности в жизни.
– Со здоровым образом жизни, вроде, все лучше становится, разве не так?
– Может быть, только при этом у нас все равно в общественных местах курят и пьют. Причем даже родители — при своих детях! Убрать бы вот это, запретить, проследить... И поколение будет расти нормальным. Тогда и встряски вышеупомянутые нам не понадобятся.
