Вы как думаете, хайдайверы – чокнутые или экстремалы? И второй вопрос, насколько первое и второе определение совпадают по содержанию?
«Я совершил небольшую ошибку в третьем прыжке, но выступлением доволен. На этом чемпионате мира я поставил перед собой одну простую задачу – получать удовольствие от своих прыжков, – это услышали журналисты от Сильченко. – Осталось два прыжка. Сейчас я в зоне досягаемости до медалей. Пусть я на седьмом месте, но по очкам немного проигрываю ребятам, которые в тройке сильнейших. В хай-дайвинге два прыжка – это пропасть. Может измениться абсолютно все».
Они выходят на вышку и прыгают. Высота – девятиэтажный дом. Вышел на крышу, упал вниз. Внизу – водолазы, мало ли что может случиться? Высота – 27 метров. А падают спортсмены ведь не просто. Сальто да винты, да слепые входы в воду…
Зачем им это надо? Прыгали бы с традиционной вышки, оттачивали мастерство. Чего не хватает?
Артем Сильченко начал прыгать хайдайв в 2004 году, в 2005-м у него уже была самая сложная программа в мире. В 2006-м приехал первый раз на чемпионат мира и сразу обыграл всех.
Все началось для него в Китае, куда он поехал в 20 лет, поняв, что больших высот – не правда ли, звучит теперь смешно? – в «обычных» прыжках не достигнет. В Китай отработал около восьми лет в водном шоу. Три раза в день прыгал с вышки 25 метров. В
любую погоду надо было напяливать на себя водолазный костюм – дождь ли, ветер, холодно или очень холодно.... Выходной, если он случался, раз в десять дней – счастье.
Сегодня Сильченко говорит, что мышечные рефлексы – как раз оттуда, «сделанные в Китае» и, хотя прыжки теперь приходится делать более сложные, зато тело помнит и знает, как надо удержаться после шокирующего удара об воду.
Бр-р! Все-таки хайдайверы – не совсем нормальные, применим более изящную формулировку вместо «чокнутые».
Тем более что от слова «экстремал» тот же Сильченко, например, категорически открещивается. Говорит, что никогда себе не позволит, например, чересчур быстро ездить на машине или прыгнуть с «тарзанки». Это – риск, который ничем не оправдан. И что вообще он сам – осторожный и спокойный человек.
Интересно, что думают водолазы, каждый раз готовясь к приему тела под вышкой?
Сами хайдайверы знают наверняка одно: нельзя, чтобы было не страшно. Не в том смысле, что в страхе вся прелесть и жить они без него не могут. А в том, что прыгать с такой высоты, не боясь, нельзя. Потому что когда к высоте начинаешь относиться, как к привычному и естественному, тут-то все травмы и случаются.
Только вдумайтесь в их подход – высоту надо уважать. Страх – составная успеха. Но не надо путать чувство страха и панику.
В Казани хайдайверам осталось сделать еще по два прыжка. Сильченко конкретизирует свою программу: «Остался обязательный прыжок с ограниченным коэффициентом сложности, один из моих коронных прыжков – сальто под себя. Этот прыжок я исполняю один в мире, как и третий, который не удалось сделать идеально. И еще надо будет сделать прыжок с коэффициентом 5,6. Сложность не самая большая, но зато все отточено до мелочей, не первый год его исполняю. Очень рассчитываю, что сделаю все чисто и красиво. Вода – конечно, достаточно жесткая поверхность, но в Казани хорошая вода - пресная и мягкая, еще бы ветер убрать...».
«МК» начинает обратный отсчет дней, оставшихся до старта Игр XXXI Олимпиады в Рио-де-Жанейро. Сегодня — ровно год, или 366 дней, поскольку 2016-й будет високосным. По этому случаю в столице летних Игр включат традиционные электронные часы.
