– Для начала — ликбез: Федерация спортивной борьбы России объединяет вольную, греко-римскую и женскую борьбу, правильно?
– Сразу хочу сказать, что Мировая федерация UWW (Объединённый мир борьбы) тоже объединяет разные виды. У нас федерацию объединил Иван Сергеевич Ярыгин, двукратный олимпийский чемпион, представитель вольной борьбы. Представляете, как сложно это было сделать: соединить воедино все чемпионские амбиции. Потом уже присоединились женская борьба, панкратион и грэпплинг. Координация происходит очень просто: есть президент, в нашем случае Михаил Мамиашвили и есть вице-президенты, которые курируют каждый вид борьбы. Есть еще Георгий Брюсов, который осуществляет общую координацию. И все работают на одну цель: популяризация спорта, расширение географии. Также очень важной задачей для нас всех сейчас является проведение соревнований. Нужно, чтобы они проходили не только для специалистов, но были еще и интересными для зрителей.
– Соревновательная практика, конечно, очень важна для спортсмена, и чем чаще он выступает, тем лучше. Но есть ли отличия, так скажем, внутренних соревнований от международной арены? Или ковер везде одинаковый?
– Повторюсь, основная задача проведения соревнований в России — привлечение зрителя. Чтобы у нас были полные трибуны, чтобы создавалась атмосфера. И вот уже тогда можно сравнивать с международными соревнованиями. Нужно чтобы спортсмены были готовы к публике. Ведь шум на трибунах может кого-то «расплющить», а кого-то наоборот — воодушевить. Проблема в том, что часто ты у нас приезжаешь на турниры, где полтора болельщика, а потом оказываешься на турнире в условной Скандинавии, где от накала страстей ты можешь мгновенно потеряться! Нам важен не сам факт проведения соревнований, а сделать так, чтобы это было интересно и доступно всем: специалистам, болельщикам, журналистам.
– С интересом болельщиков все ясно, но ведь ситуация с изменениями правил борьбы способна его и запутать...
– Она способна его не запутать, а просто отвратить! Мы за 20 лет 36 раз поменяли правила. 36! Получается, мы каждые полгода что-то изменяли. Ко мне на чемпионате мира в Баку подходили люди, которые еще за меня ездили болеть в свое время, и спрашивают: «А что здесь происходит, почему за это дают оценку, а здесь, причем за тоже самое — не дают?». А самое ужасное в том, что даже я не могу объяснить этого! Хотя вроде внутри нахожусь... Нам нужны стабильные правила. Какую-то «косметику» можно делать, но не более того. Считаю, что зря мы избрали для себя статичность, начиная с костюмов для судей. Потому что арбитр всегда был участником некого театрального события. Всегда активно смотрит, есть лопатки, нет. А в пиджаке, осанисто восседал всегда только главный судья да жюри. Все остальные, на ковре — активные участники процесса. Как по мне, галстук, костюм, брюки со стрелками они предполагают более статичную работу. Уже из-за этого мы потеряли своего болельщика, который иначе стал воспринимать схватку. А потом нам рассказывают, что, оказывается, мы непопулярны...
– В чем основные разногласия по правилам в мировом борцовском сообществе? Почему одни ратуют за одно, а вторые — за другое?
– Каждый хочет получить конкурентное преимущество. Традиционно сильные школы, например, американцы или венгры, которые рубятся до конца и им неважно, какой счет, считают, что нужно предоставить больше времени для борьбы в стойке. Чтобы как раз проявить свои лучшие качества: выносливость. А кто-то, кто предпочитает борьбу на характере, с изобилием различных приемов, тактику, например, Грузия, например, хочет, чтобы больше было партера. Вот на фоне этого и возникают разногласия.
– А чего хочет российская сторона?
– Беспристрастного и категоричного судейства. Потому что у нас при таком раскладе больше всего шансов. К нам ведь до сих пор относятся с некой завистью, еще со времен СССР. Престижнее всего выиграть именно у нас. Я всегда говорю своим действующим коллегам-борцам: помните, когда иностранный спортсмен узнал, что он будет бороться с русским, ему уже неприятно, потому что ему не повезло с жребием. И эту ответственность надо переложить на его плечи, надо использовать это преимущество.
– Как при этом идет развитие борьбы у нас? Подготовка кадров, начиная от спортсменов, заканчивая тренерами... И есть ли приток в секции?
– Стратегия проста: у нас сейчас максимальный набор в школах. Первоначальная подготовка, потом уже возможность претендовать на внимание со стороны бюджета: если ты попал в национальную сборную, то здесь уже государство берет на себя ответственность по обеспечению. Тренеров готовим точно также. У нас есть профильные ВУЗы, техникумы. Мой тренер, Виктор Михайлович Кузнецов, такой путь и прошел. Сначала техникум, потом заочно окончил институт. Кстати, он до сих пор изо дня в день приходит на ковер. Тренирует, требует, выгоняет из зала тех, кто пытается лениться... В общем, задачи у нас сейчас две: массовость и результат. Что касается притока, то он не везде одинаковый. В женскую вольную борьбу, например — высокий, потому что раньше это был закрытый вид спорта, только для мужчин, а сейчас иначе.
– Говоря о вашем тренере, его требования относятся только к тому, что происходит в зале, или, например, за двойки в школе он тоже может выгнать?
– У нас до сих пор тренеры проверяют дневники. Отчасти из-за моей инициативы ребята сейчас во время летних сборов постоянно пишут сочинения-эссе, со сквозной короткой темой: почему они выбрали борьбу. Также мы включили в программу чтение, причем вслух. Мы не должны забывать и об этом воспитании. Последний раз я дал им книжку про Ивана Поддубного и сказал: читаете в присутствии своих товарищей вслух, по 15 минут. Кто-то сначала стесняется, кто-то буквы глотать начинает... Но ничего, потихоньку же научились и теперь могут свои мысли спокойно формулировать. Кстати, это еще и хорошая подготовка к публичности, в общении с журналистами поможет. Как сказал однажды мой папа: «Нам даже очень здоровые дураки не нужны!».
– Что промелькнуло у вас в голове, когда борьба получила так называемую «черную метку» на участие в Олимпийских играх?
- Первая мысль: доигрались. Это нельзя назвать неожиданностью, мы же к этому шли. Каждая федерация, которая участвует в олимпийской программе, она по итогам Олимпийских игр должна отчитаться. Там, по-моему, 22 пункта. Международная федерация борьбы же прислала в Международный олимпийский комитет (МОК) ответы только на 10 вопросов! Те, соответственно, возвращают, и второй раз тоже не ответили. Соответственно — на выход. Мы даже не смогли сформулировать количество стран-участниц. Потом уже, когда разобрались, оказалось, что у нас под 200 держав. Так мы одни из самых представительных!
Вопрос: почему молчали об этом? И только тогда мы смогли все вместе объединиться, сгруппироваться и добиться своего. Да о чем говорить, если именно во время «Борьбы за борьбу», общую точку зрения смогли найти даже Россия, США и Иран!
– Вы стали послом ГТО. Скажите, что изменилось с тех пор и как проходит возрождение комплекса?
– Уже проходят сдачи нормативов, некоторые уже даже получили свои значки. Всего 11 возрастных категорий, для каждой свои нормативы. Я вот для себя с радостью обнаружил, что у меня один из зачетных пунктов — стоя на прямых ногах достать кончиками пальцев до пола. Это как бы намек, что если ты без живота, то это уже неплохо! (смеется) Вообще сегодняшние нормативы они более мирные. Это не возрождение, это создание нового. Создание цели — быть здоровым и спортивным. Это престижно, правильно. Что касается того, что для этого делается, то мы стремимся каждый двор снабдить неким спортивным городком: турники, брусья. Совершенно нехитрые сооружения. Это доступные, антивандальные тренажеры. Продолжаем и дальше продвигать это, чтобы это стало частью правильных ценностей.
– Как считаете, для среднестатистического человека эти нормативы сложные?
– Нет. Не считаю, что слегка пробежаться, достать до пола, отжаться и подтянуться — это что-то невыполнимое.
– У вас был весьма необычный опыт схватки: с Акирой Маэдой, бой по правилам смешанных единоборств. Вы одержали победу, не нанеся ни одного удара. Не могли бы поделиться воспоминаниями об этом?
– Я поехал поддержать ребят, которые поехали выступать в Японии. Был там больше для мебели, так скажем. Потом пошли как-то на тренировку, слегка покувыркались там. В этот момент пришли японцы и стали уговаривать провести этот бой. Смотрю, а с ними стоит какой-то человек и говорит мне обидные слова... Ну, судя по интонации. Я говорю, что он хочет? Побороться. Я сдуру и согласился. А все, что из этого вышло, вы уже сами видели. Печалит одно. Они смогли это упаковать так красиво и преподнести зрителю, что ни один турнир планетарного масштаба, на котором я показывал неплохую борьбу и где было, на что посмотреть, не может с этим сравниться.
– Просто сейчас как раз очень активно развиваются смешанные единоборства. Борьба — одна из основных школ в подготовке к переходу в ММА. Как вы относитесь к этому виду спорта?
– Как к системе проведения соревнований. Я говорил это неоднократно, повторюсь еще раз: если мы начнем это использовать как вид спорта, введем его в классификацию, создадим детские секции, то у меня вопрос: а где тут «смешанное»? Что с чем смешивать? Основная интрига ведь в том, что на схватку друг против друга выходят условный самбист и боксер. Или айкидо против вольной борьбы. Для меня интересно именно это. В ММА взяли все лучшее, собрали ребят, создали вокруг этого ажиотаж. Но это именно система проведения соревнований. Нельзя сделать так, чтобы спорт учил ребенка, который занимается в секции, бить лежачего. О каких тогда принципах будет идти речь? Когда взрослые, это одна история. Мы понимаем, что ударная техника противостоит борьбе. В любом случае, в самом начале нужна какая-то школа. И вот тогда это виды спорта.
– Вам интересно наблюдать за ММА?
– Из того что я вижу сейчас — нет. Может быть, я испорчен тем, что долгое время был частью сильнейшей сборной команды в мире. Когда я знаю, кто бьется, и понимаю, в чем его козыри — тогда да.
– На фоне этого — реально ли когда-нибудь окончание спора о том, кто сильнее: борец или боксер?
– Никогда! Это будет всегда! Начиная с повседневных, на уровне столовой, шуток. Но это часть, так скажем, ритуала. Мы же все равно все дружим, чтобы быть сильными, и не важно, из какой ты дисциплины. Зато, это самый верный способ расшевелить сонную компанию: просто задай вопрос, кто сильнее, это сразу сдетонирует!
– Не могу не спросить про нашего молодого таланта Сергея Семенова и их противостояние с Билялом Маховым...
– Семенов моложе. Его не сопровождают травмы и у него хорошая, яркая, приемистая борьба. У него есть все качества, и он способен показывать хорошие схватки. А Махов — бумеранг. Он был классиком, потом ушел в вольную борьбу, там стал трехкратным чемпионом мира, и сейчас, после травмы, после двухгодичного перерыва он снова вернулся в греко-римскую. И сейчас на чемпионате России он показал свой класс. Но я не хотел бы их противопоставлять друг другу. Лучше просто через них популяризовать борьбу!
