— Владимир Ефимович, что у вас за уникальная система оценки работы арбитров?
— Я много лет слежу за происходящим не только в судейском корпусе, но и в футболе в целом. У меня есть определенное понимание не только того, как все устроено, работает или не работает, но и почему так происходит. Что касается арбитров, то на каждого из действующих рефери у меня есть подробнейшее досье, по которому я могу отследить всю его карьеру. Стороннему человеку будет непросто разобраться в моих записях, но я в этих графиках и таблицах вижу футбольного судью как на ладони. Вот здесь он ошибся, здесь просто плохо отработал, а вот здесь намечается определенная тенденция.
— Вы можете простым языком объяснить суть вашей методики?
— Даже профессионалы футбола не всегда способны понять ее до конца. Сидели на одном матче рядом с Борисом Игнатьевым. Он свои записи делает, я — свои. Борис Петрович меня спрашивает: «А сможешь дать оценку играющим сегодня командам?» Отвечаю, что едва ли. Если только отмечу пару-тройку игроков, которые были наиболее заметны. Ну и в ответ спрашиваю: «А вы способны дать оценку работе арбитра?» Он: «А как это? Могу сказать, что отсудил хорошо или плохо». Я говорю: «У меня целая система. Я слежу не только за решениями, которые рефери принимает непосредственно во время матча, но и за тем, как выбирает позицию на поле, как перемещается. Ведь главное в оценке действий арбитра даже не в том, совершил он ошибку или нет, а в том, почему он ее совершил. Только получив ответ на этот вопрос, можно добиться какого-либо продуктивного результата».
— Вы рука об руку с Анзором Кавазашвили трудились в совете РФС по выявлению договорных матчей. С какой долей вероятности вы можете по результатам просмотра видеозаписи определить, честно отработал арбитр или нет?
— Практически со стопроцентной. Естественно, если у меня будут какие-то сомнения, то я никогда не позволю себе обвинять кого-либо. Но, опираясь на богатый опыт работы рефери, я обычно в первые 20–30 минут матча получаю общее впечатление об арбитре, а остальное время лишь убеждаюсь в его правильности. Правда, есть очень хитрые судьи, просчитать которых по одной игре предельно сложно. Но это крайние случаи.
— Вы сразу видите разницу между просто плохим, некачественным судейством и предвзятостью, заинтересованностью?
— Моментально. Каждый арбитр, как и любой человек, имеет право на ошибку. Он может просто быть не самым талантливым рефери, в конце концов. Разве за это можно судить человека? Другое дело, когда речь идет о предвзятости. Когда я уверен, что арбитр принял решение, зная, что оно не соответствует своду правил. Мы — арбитры бывшие и действующие — такое быстро замечаем.
— Но ведь все равно никто не признается.
— Соглашусь. Когда мы в совет РФС приглашали для разговора арбитров, то я частенько в первую очередь спрашивал: «А тебе предлагали когда-нибудь вознаграждение за обеспеченный результат?» И вот если человек говорил, что никогда за лет 10 судейской карьеры такого не было, я терял к нему интерес. Понимал, что откровенной беседы не получится.
— А вам предлагали?
— Было дело.
— Взяли?
— Нет, конечно. Был такой случай. Я работал на своем последнем матче. В Тбилиси местное и киевское «Динамо» встречались. До конца чемпионата остается пара туров всего. Киевлянам уже ничего не надо, они ни выше, ни ниже своего 2–3-го места не прыгнут. А вот грузины стоят на вылет. Ко мне подходят и говорят, что команды уже сами обо всем договорились. Моя задача — просто не мешать. На поле настоящие мастера. Признаться, не знай я предыстории, скажи мне кто после той игры, что это был договорняк, ни за что не поверил бы. Настолько лихо был сюжет встречи закручен. Сыграли в итоге с приятным всем счетом.
А я после матча в гостиничном номере под подушкой деньги нахожу. Понимаю, что, кроме администратора команды хозяев, оставить их здесь было некому. Смотрю на коллег своих потом — а они молчат. Может, и им положили что под подушку — я этого так и не узнал. Иду к администратору, говорю, что деньги мне эти не нужны. А он: «Дорогой, у меня работа, мне детей кормить надо. Не обижайся, просто возьми. У тебя своя работа, а у меня — своя». Всю дорогу до Москвы эти деньги жгли мне карман. Я далеко не самый частый посетитель церкви, но, когда вернулся в Москву, пошел к одному храму и там раздал эти деньги просящим подаяние.
— А как быть с низким качеством судейства?
— Соглашусь, что общий уровень российских арбитров не самый высокий. Есть несколько человек, которые являются флагманами судейского цеха, но больше половины из тех, кто допущен к работе в РФПЛ, не соответствуют заявленному уровню.
— Так зачем их берут?
— Плохи не сами арбитры, а система, которая их ломает. Как происходит продвижение рефери по карьерной лестнице? Есть арбитр, который хочет судить. Прийти с улицы и постучаться в судейский корпус нельзя, так что человек начинает искать различные обходные пути, связи. И рано или поздно он этот контакт находит. Ему говорят: «Подойди к Иван Иванычу, он за судейство в любительском дивизионе отвечает». Подходит, представляется. Ему говорят, что поработать можно, но надо заслужить и продемонстрировать лояльность. В итоге с первых же минут в судействе рефери должен обеспечивать нужный результат в отдельно взятых играх. И ведь нельзя же просто взять и поставить 5 пенальти в ворота команды, которая не должна выиграть. Надо сделать результат красиво и незаметно.
Если арбитр правильно себя ведет по отношению к руководству, он получает повышение — работу во втором дивизионе, затем ФНЛ, потом РФПЛ. Только ко второму дивизиону он уже сломлен как личность. Он привык угождать, обеспечивать. Поверьте, эта проблема не нова, о ней знают все арбитры, но побороть систему никак не выходит
— А что вы сделали, чтобы эту систему побороть?
— Я обращался со своей программой реформ судейского корпуса ко всем президентам РФС. Каждый из них поочередно меня выслушивал, проявлял заинтересованность, но дальше разговоров дело не шло. Я не стремлюсь к власти, готов работать под чьим-то руководством. Просто мои идеи, видимо, показались слишком смелыми и революционными.
— Но ведь еще совсем недавно судейским корпусом руководил итальянец Роберто Розетти. Он тоже был частью коррупционной системы?
— Полагаю, что итальянец просто не захотел что-либо ломать, ведь после этого пришлось бы строить. Его задача состояла лишь в том, чтобы заработать в России денег. Зачем ему лезть в эти склоки?
— Но ведь на Украине работал другой итальянец — Пьерлуиджи Коллина. И вполне плодотворно.
— Перед Коллиной не стояла задача выстроить систему футбольного арбитража. Он полезен именно как консультант первой сборной. Опытный рефери, отработавший на матчах самого высокого уровня, может дать дельные советы игрокам, которыми не стоит пренебрегать.
— Например?
— Он может рассказать о манере судейства того или иного рефери. Объяснить, что недопустимо, а что простительно в матчах чемпионатов мира или Европы. Поверьте, многие футболисты знают правила ничуть не лучше рядового болельщика. И элементарные советы а-ля «ни в коем случае не пререкайся с судьей» или «не дотрагивайся до соперника руками» могут принести очки и победы. Да и сам факт, что с командой работает столь авторитетный в футбольном мире специалист, играет свою роль. По моим подсчетам, команды, приглашающие такого рода консультанта, могут начать набирать на 30% очков больше. Вот как вы думаете, какой клуб РФПЛ недосчитался больше всего очков в первой части чемпионата после судейских решений?
— «Спартак»?
— «Спартаку» тоже досталось, но главные пострадавшие — «Арсенал» и «Ростов». Я бы с удовольствием встретился с Дмитрием Аленичевым и, думаю, сумел бы его убедить, что способен помочь. С судьями надо работать. Но не в том смысле, как вы подумали. Игрокам просто надо объяснить, показать, какие ошибки они совершают на поле с точки зрения судейства чаще всего. Это все сводится к нескольким практическим советам. Уверяю, что процент набранных очков после такой работы у команды увеличится. Похожая ситуация с «Ростовом». Готов оказать и этой команде помощь.
