Губительная пауза
Акиба Рубинштейн часто говорил, что занимается шахматами триста дней в году по шесть часов в день, шестьдесят дней играет в турнирах и лишь шесть оставшихся отдыхает.
Интересно, что однофамилец гроссмейстера Антон Рубинштейн однажды тоже сделал подобное признание, но в более афористичной форме: «Когда я не играю один день - чувствую это сам. Когда не играю два дня, это чувствует моя жена. Стоит мне не играть три дня, это чувствует публика!»
Разумеется, Антон Рубинштейн, великий пианист и композитор, имел в виду не шахматы, а фортепьяно.
Трудный выбор
На турнире в Петербурге Рубинштейн получил отличный номер в отеле. Но после двух туров выразил неудовольствие: мешает шум лифта. Один из организаторов предложил ему переехать к нему домой, гарантируя полный покой. Рубинштейн согласился, но через день заявил, что теперь его раздражает гробовая тишина, и перебрался обратно в гостиницу, поближе к лифту.
Невидимка
По мнению венских профессоров, Рихард Рети мог достичь больших успехов в математике, но забыл готовую диссертацию в кафе, а написать новую уже поленился. Кстати, Рети забывал зонтики, шляпы, портфели... Как тонко подметил по этому поводу Тартаковер, там, где лежит портфель Рети, его уже давно нет.
Только факты
Зигберт Тарраш не отличался зрительной памятью, но обладал феноменальной памятью на факты. Гроссмейстер и врач по профессии, он часто не узнавал на улице своих бывших шахматных партнеров и пациентов. Однако стоило им представиться, Тарраш моментально вспоминал их шахматные ошибки и истории болезней.
Волшебная тетрадка
Блюменфельд был шахматным психологом и в процессе партии записывал в специальную тетрадку собственные мысли, фиксировал свое состояние, настроение и т. д. Один из его противников во время игры то и дело проявлял излишнее любопытство и, сделав ход, заглядывал в кондуит психолога. Тогда Блюменфельд решил проучить любопытного игрока. Малоразборчивым почерком он записал в тетрадке: "Опасаюсь жертвы слона" - и отошел в сторону. Почерк не помешал сопернику прочитать замечание, и он не задумываясь отдал своего слона. Блюменфельд вернулся к столику и на глазах у радостного партнера уже ровными буквами сделал новую запись: "Опасения были напрасны, жертва слона никуда не годится". После чего снял неприятельского слона с доски. Противник, прочитав текст, даже не стал проверять варианты: он немедленно сдался.
Сдвоенные пешки
Ефим Боголюбов несколько растолстел. Не видевший его довольно долгое время Бернштейн, встретившись с ним на турнире в Амстердаме, воскликнул:
- Как вы изменились, коллега, стали похожи на сдвоенные пешки!
Плохая память
Рети провел рекордный сеанс одновременной игры, не глядя на доску. У него было около тридцати соперников, и он выиграл большинство партий. А уходя домой после сеанса, забыл портфель.
- Огромное спасибо! - сказал гроссмейстер, когда ему вернули портфель. - До чего же у меня плохая память, просто какое-то несчастье!
Лишний вес
- Вы никогда не станете чемпионом мира, - сказал Боголюбов Рети.
- Почему? - спросил обиженный гроссмейстер.
- Потому что вы слишком толстый.
- Но ведь вы еще толще, - заметил Рети.
- Да, но ведь я Боголюбов!
Чемпионом мира не стал ни Рети, ни Боголюбов. Последнему помешал не столько лишний вес, сколько Алехин, обыгравший его в двух поединках за корону.
Рекордный зевок
Даже в матчах на первенство мира известны случаи, когда один из соперников думал над ходом полтора часа и больше. Но рекорд, видимо, принадлежит Боголюбову. На турнире в Берлине в одной из партий он размышлял над своим ходом два часа. Самое интересное, что именно этим ходом он зевнул фигуру!
Пропавший ферзь
В сеансе одновременной игры, который давал Сало Флор, было много неполных комплектов шахмат, и вместо недостающих фигур использовались спички, монеты, кусочки сахара и другое. В разгаре борьбы гроссмейстер спросил одного из участников:
- Извините, а где мой ферзь?
- Ваш ферзь? - удивился любитель. - Я давно забрал его: это же была пуговица!
- В самом деле, - согласился Флор, - за пуговицами я совсем не следил.
Покладистый гроссмейстер
В другом сеансе Флора, на девяноста досках, шахматы приносили сами участники, и разнообразие их было бесконечно. Вдруг Флор остановился перед доской, на которой короля невозможно было отличить от ферзя, а слона от коня.
- Нет ли у вас комплекта с более четкими фигурами? - спросил сеансер у соперника.
- Но, позвольте, гроссмейстер, - искренне удивился его партнер, - этими же фигурами я играл против Рети, и он не протестовал, хотя давал сеанс вслепую... Быстротечность времени
В чемпионате США лидерство захватили Решевский и Шервин, преследовавший его.
- Если вы будете продолжать в том же духе, - предупредил Решевский, - мне придется вас остановить.
- Но ведь может случиться и наоборот, - возразил Шервин.
- О, это не произойдет и через тысячу лет! – парировал экс-вундеркинд.
- Как все же мимолетно время! - философски заметил его партнер, обыграв Решевского в следующем туре.
