— Начнем с хорошего. То, что мы кое-что умеем не хуже других в мире, вам вполне может подтвердить звезда футбольного чемпионата мира-2014 француз Матьё Вальбуэна. Действительно, мы его оперировали. Когда привезли к нам, то это уже был такой цветущий аппендицит с перитонитом. После этого динамовец достаточно быстро восстановился, на второй день после операции стал бегать по дорожке, крутил у нас тренажеры. Очень мотивированный парень, сразу рвался в бой.
При этом он нас сначала боялся, хотел ехать во Францию оперироваться. Но ему объяснили, что он просто не успеет доехать. Они, иностранцы, вообще многие опасаются. И мы сами создали этот стереотип — своим отношением к спортивной медицине. Когда все наши начальники едут обследоваться и оперироваться в Германию. Спортсмены — тоже многие…
— Да, приходилось слышать мнение, что операции лучше делать у нас, но реабилитироваться — все же за границей. Это справедливо?
— Да, можно там проходить реабилитацию. Например, под Мюнхеном, где работают несколько человек, сумасшедших энтузиастов своего дела. Ничего фантастического, но они постоянно придумывают что-то новое, пытаются тренажеры усовершенствовать. Там, наверное, неплохо. За исключением одного: это деревня, и никуда не выедешь. И очень дорого, в разы дороже! Я ведь начал говорить про нашу спортивную медицину. Продолжаю. Сейчас ситуация в целом изменилась. Зарплаты стали платить врачам хорошие, доплачивают федерации. И получается, что врачи в командах получают больше, чем мои высококвалифицированные специалисты. Потому что нам эти деньги надо зарабатывать, а там они просто с неба падают. Работа тяжелая, ничего сказать не хочу. Сам работал так, знаю, о чем говорю. Но ведь оценка труда должна быть адекватная, по уровню знаний. А тут стали приходить молодые ребята, которые еще ничему не научились. И не научатся, если останутся в командах. Но когда пациентов мало, врач деградирует. А в командах 20 здоровых, один приболел. И какой тут можно получить опыт? Поэтому сейчас, после Олимпиады, колоссальный отток наблюдается, врачи уходят. Те, кто хочет чего-то добиться, понимают: это деградация.
При этом у нас в спортивной медицине много людей, которые ни к спорту не имеют отношения, ни к медицине, по большому счету. И это глобальная проблема. Вся подготовка спортивных медиков — неправильная. Помнится, раньше, очень давно, все спортивные медики, которые не уехали на сборы, должны были раз в неделю приходить в Министерство спорта на конференцию, отмечаться там. Так вот, это было печальное зрелище. Люди проработали в спортивной медицине по 30 лет, и им уже ничего не было нужно, их ничего не интересовало. Они знали, чем намазать надо в случае чего, но развиваться... Нет! И потом — денег не было. Наш центр впервые получил право проводить углубленный медицинский осмотр (УМО) национальной команды в 2007 году. На одного спортсмена было выделено 4,5 тысячи рублей. А проводится в этом случае целый ряд обследований!
— То есть это очень мало?
— На сегодняшний день у ФМБА (Федеральное медико-биологическое агентство. — «МК») только на один анализ крови заложено около 30 тысяч рублей. Поэтому те деньги, которые получали мы, не окупали вообще ничего. Мы делали это себе в убыток, потому что очень хотели привлечь спорт сюда. Потом стоимость повысили до 14,5 тысячи рублей за человека. И на это уже можно было жить. Того, что получали, хватало, чтобы расширить штат, чтобы кого-то обучать. После того же, как передали все в ФМБА, суммы в разы возросли. Года три-четыре назад они получили порядка 3,5 млрд рублей на спортивную медицину. Туда, конечно, входили не только УМО, но и обеспечение сборных, и другие расходы. Сейчас к нам на обследование обращаются отдельные спортсмены из национальных команд, но гораздо реже — отдельные федерации. Потому что к нам — за деньги, а в ФМБА бесплатно.
— А как ситуация обстоит за рубежом?
— Отмечу: у них вообще спортивные врачи не ездят с командами. Там есть физиотерапевты. Это высший вариант среднего медицинского образования. Они натасканы очень хорошо, знают спорт, знают, как нужно физиотерапевтически лечить, восстанавливать, реабилитировать, занимаются спортивным питанием. Лекарств они не назначают, это не их дело. Им это даже запрещено.
Этого специалиста есть откуда взять. Из спорта. Если вы, отзанимавшись на профессиональном уровне до 30–35 лет, пойдете учиться в спортивную медицину, то вам потребуется около 10 лет. Только к 45 станешь самостоятельно работающим врачом. А тут вы можете стать востребованным специалистом за 4 года. И уважаемым специалистом. У нас этого до сих пор нет, хотя я не устаю объяснять, что должно быть. Это, во-первых, решение проблемы дальнейшего трудоустройства спортсменов. Во-вторых, можно привлекать людей, знающих спорт. За рубежом врач — это человек, который прошел в своей жизни колоссальную школу. Обычно это или травматолог высочайшей квалификации, или кардиолог, чей интерес постепенно устремлялся в спорт. И дальше апофеозом его медицинской деятельности является момент, когда на его двери кроме таблички, что он профессор кардиологии, появляется табличка, что он профессор спортивной медицины. И к нему приходят с патологиями, возникшими в спорте. Этого человек достигает к 50–60 годам обычно. А есть еще физиологи, которые тестируют спортсменов, оценивают функциональную подготовку, думают, как улучшить результаты. Они для здоровых спортсменов.
— А у нас, по сути, спортивный врач занимается и тем и другим, да еще ездит с командой?
— Да, именно так. Хотя это просто нереально совместить. И пока мы эту систему не поменяем, ничего не сдвинется. Мы будем иметь умных докторов, которые уходят. Мы будем иметь слабых докторов, которые будут оставаться в команде и прозябать. Мы будем иметь людей, которые ничего не знают о спорте. Я пытаюсь все это объяснить и до кого-то достучаться, но...
— Но нет никаких изменений...
— Наверное, чтобы были изменения, надо больше этим заниматься. Я ведь об этом только говорю, а надо ходить к великим начальникам, встречаться, разговаривать. Это же целая проблема — получить лицензию на образовательную деятельность. Но я описал вам ситуацию на данный момент. Если ничего не изменится, мы никогда не будем опережать западную спортивную медицину. К сожалению.
