Кто только не прошелся по уже знаменитым путинским «духовным скрепам»! А ведь в этом выражении, как мне кажется, есть некая сермяжная правда.
Дело в том, что люди имеют свойство сбиваться в общины, команды, компании, стаи. И их в этом процессе что-то «скрепляет». Верующих — религия, предпринимателей — бизнес, друзей — общее времяпровождение, политиков — жажда власти, мафию — преступления. Конечно, отнести все эти скрепы к «духовным» никак нельзя. Но Владимир Путин, вольно или невольно, замахнулся на постановку проблемы, касающейся всех россиян: а что же нас объединяет или должно объединять?
Вот здесь «духовность», очевидно, и подразумевается. Согласно словарю Ожегова, это «свойство души, состоящее в преобладании духовных, нравственных и интеллектуальных интересов над материальными». То есть, как видно, речь идет не только о вере, но и о соблюдении норм морали, добыче знаний как самоцели. На базе чего все эти «свойства души» наиболее успешно реализуются? Конечно, через самоорганизацию людей. А государство при этом выполняет очень важную, но все-таки вспомогательную роль.
Давайте же посмотрим, как в современной России живется духовности и ее скрепам. Нет ли разительного контраста между пафосными словами, произносимыми с высоких трибун, и реальной жизнью?
Начнем с веры.
Если говорить о ее религиозной разновидности, то она возникает, как показывает история, в гуще людей, когда какой-либо пророк начинает проповедовать откровенье Божье. Затем появляются поверившие, которые самоорганизуются в общины. Государство тут ни при чем, хотя иногда позволяет себе и массовые репрессии по религиозному принципу (вспомним римские гонения на первых христиан). Однако, как правило, все заканчивается тем, что вера объявляется государственной, т.е. становится идеологическим фундаментом власти.
Но уже в XX веке в этой логике появляется новое звено: церковь отделяют от государства. И так происходит не только в христианских, но и в ряде исламских стран (например, в Турции, Египте, Алжире, Тунисе). Конечно, для церковной бюрократии и наиболее радикальной части верующих это неприятно. Но государство, если оно правильно понимает свое место, жестко препятствует возврату в религиозное средневековье.
А что же Россия XXI века? Мы видим обратный процесс: церковь (не вера!) захватывает все новые и новые плацдармы в общественной жизни, а государство при этом умильно улыбается, считая, что формирует скрепу. Но, оказывается, схема-то не работает: РПЦ постоянно выражает неудовольствие тем, что родители чаще всего выбирают для своих детей-школьников изучение светской этики (42,7% в 2012/13 уч. г.), а основы православной культуры (несмотря на административное давление, которое практикуют во многих регионах) — всего 31,7%. Кроме того, репутация церкви (не веры!) в последние годы ухудшается в связи с сопутствующими ей скандалами (новейший из них — разоблачения отцом Андреем Кураевым «голубого лобби»). Это к вопросу о нормах морали, которые также ассоциируются с «духовными скрепами».
А теперь поговорим о нормах морали более подробно. Надо признать, государство никогда не было источником лучших их образцов. Образцы формировала вера вместе с практикой самоорганизации жизни на уровне семьи, рода, общины. Потом, конечно, государство наехало и на это поле свободы, закабалив людей разными «вертикалями власти». Это сопровождалось систематическим насилием и повлекло за собой падение нравов. Знать погрязла в самом разнообразном разврате, а простой народ научился воровать и безмолвствовать. (Рекомендую всем посмотреть фильм «Трудно быть богом» Алексея Германа.)
Тем не менее цивилизация не самоуничтожилась. Великие буржуазные революции XVIII–XIX веков отвоевали у государства много полей свободы. В их числе — самоорганизацию для обустройства коммунальной жизни (местное самоуправление). А это, как ни странно на первый взгляд прозвучит, напрямую связано с нормами морали.
Дело в том, что когда относительно небольшие сообщества людей остаются один на один с ответственностью за решение проблем своей территории, у них в большинстве случаев все получается. В микроварианте вы наверняка можете подтвердить это примерами из жизни своей и своих друзей. Взявшись за руки, «чтоб не пропасть поодиночке», люди начинают проявлять свои лучшие качества, которые постепенно становятся нормами морали. Конечно, это все равно полностью не исключает коррупцию и местную преступность, но позволяет воспрепятствовать такой системности этих явлений, которая сложилась в современной России.
Действительно: роль местного самоуправления у нас принижена почти до плинтуса — и функций нет, и денег. При этом из прикормленных государством экспертных структур регулярно раздаются голоса о том, что муниципального в России чрезмерно. И надо, например, отменить выборы городских мэров, сделав их назначенцами-госслужащими.
Если попытаться понять причины такой позиции, то, отбросив словесную шелуху, мы увидим очень простую мысль: россияне не готовы к тому, чтобы брать власть в свои руки даже на локальном уровне. Мы с вами, оказывается, не имеем практики и навыков реальной демократии. Поэтому за нас все вопросы в селе, городе, регионе, стране должно решать мудрое и многоопытное государство.
Не буду касаться финансово-экономических и политических последствий такой позиции. Вернусь к нормам морали.
После конца Советского Союза прошло уже более 20 лет. За это время зрелыми стали поколения, формирование которых пришлось (либо полностью, либо в основном) уже на российскую эпоху. Да, 90-е годы были очень сложными и противоречивыми, но государство в это десятилетие перестало влезать во все дырки общественной жизни. Многие наши молодые сограждане, как бы ни ворчали по их адресу родители, готовы — в силу образования, свободы взглядов, открытости внешнему миру, Интернету — отвечать за себя сами. И местное самоуправление — реальное, полнокровное — одна из важнейших площадок для реализации этого потенциала. Но таких возможностей нет и не предвидится. Не отсюда ли нарастающая апатия и бездуховность, часто переходящая в асоциальное поведение, никак не вписывающееся в цивилизованные нормы морали?
И, наконец, третий элемент духовности. Интеллектуальный.
Добыча знаний как самоцель сформировалась в Средневековье в виде науки, которая изначала строилась на основах самоорганизации ученых. Да, на создание первых университетов и академий деньги давало тогдашнее государство или просто богатые люди. Но заложенные много веков назад традиции научного самоуправления живы до сих пор! И только благодаря им приоткрыты тайны природы, в том числе человеческой.
Однако Россия и тут решила пойти собственным, самобытным путем. Прошлогодняя реформа Академии наук сделала ее юридически частью государства, чего не бывало никогда — ни при царе, ни даже в советское время. И дело здесь не в статусе нескольких сотен академиков и членкоров, а в судьбе академических институтов. Теперь они управляются чиновниками, которые уже успели потребовать от ученых список публикаций на три года вперед. Они же собираются заниматься и содержательной оценкой научной деятельности.
Уже сам факт внезапного объявления о радикальной реформе выбил из колеи десятки тысяч сотрудников РАН, а также Академии медицинских и сельскохозяйственных наук. И можно только догадываться, сколько знаний за эти несколько месяцев не были добыты. Но процесс продолжается — и так же быстро растет то, что в столь любимых государству товарно-денежных отношениях называется упущенной выгодой. А если вспомнить все о тех же «духовных скрепах», то и здесь увеличение ущерба нам обеспечено.
Я не сомневаюсь, что в принципе Россия может прожить еще очень долго и без опоры на самоорганизацию людей. Нефть и газ позволяют поддерживать штаны государству, которое, повинуясь инстинкту самосохранения, время от времени балует народ крошками с барского стола. Наиболее активные несогласные с таким образом жизни окончательно уедут отсюда, а оставшиеся махнут на все рукой, еще глубже погрузившись в апатию. Вот только страна, претендовавшая когда-то на роль одного из глобальных лидеров, окончательно станет мировым захолустьем. Неужели нас это устраивает?
