Вот он, свежий указ:
«Руководствуясь принципами гуманности, постановляю:
Помиловать осужденного Ходорковского Михаила Борисовича, 1963 года рождения, уроженца г. Москвы, освободив его от дальнейшего отбывания наказания в виде лишения свободы».
Указ вступает в силу со дня его подписания.
Владимир Путин выполнил свое обещание, выполнил за один день. Ходорковский уже покинул колонию. Десятилетняя история сидельца подошла к концу, и теперь можно кратко подвести ее итоги.
Конечно же, позволительно сказать, что в этом воистину эпическом поединке победил президент. А это был воистину эпический поединок, ибо не имеет особого значения, почему Путин посадил Ходорковского, важно, почему Ходорковский так долго сидел. Уверен, что он давно бы вышел из тюрьмы, если бы трагическим образом не совпали, казалось бы, простые человеческие устремления. К примеру, простое желание Ходорковского быть более свободным и самостоятельным в бизнесе; простое желание Владимира Путина не допустить, чтобы крупный бизнес стал слишком крупным и перерос в политический фактор, угрожающий его власти.
Но этого было мало, чтобы человек сидел десять лет, чтобы ему слепили второе дело, да еще грозили третьим. Нужно было, чтобы сиделец, возможно, сам того не желая, превратился в символ, в эдакого российского Нельсона Манделу. Ведь Мандела сидел не столько за реальные преступления, сколько как символ борьбы общества за свои права. Держать его в тюрьме было абсурдно, но и освободить было невозможно, ибо общество могло посчитать, что власть слаба, а это авторитарной власти страшнее всего.
Можно смело утверждать, что второе дело Ходорковского появилось как ответ обществу на глухое неприятие своевольной российской политики, косых выборов, безумной коррупции и ручных судов. Когда слепили второй приговор, еще не было Болотной и Сахарова, но недовольство общества уже всерьез ощущалось. И без всякого его желания именно Ходорковского общество назначило воплощением, субъектом этого недовольства.
Конечно, со стороны это выглядело смешно — все эти десять лет бесконечные разговоры о Ходорковском, статьи о нем, демарши западных стран, надежды, что кто-то его вытащит из тюрьмы. Все было тщетно, и все знали, что это тщетно, ибо Ходорковский без всяких усилий, а лишь своею интеллигентной непокорностью вырос до главной фигуры российского протеста. Он просто сидел в лагере, но можно смело утверждать, что благодаря ему случился и вал массовых протестов, и появление оппозиции, и рост самосознания общества. Он, Ходорковский, оказался в нужном месте в нужное время, ибо для общества этот его лагерь оказался точкой исхода из своего лагеря — появилось отчетливое понимание, что «он сидит за нас», и этот тезис важно запомнить.
Но правыми оказались и те, кто предрекал президенту непростые времена — да, Ходорковский будет вспоминать его каждый день, но и Путин едва ли не каждый день будет вспоминать о Ходорковском. И это оказалось действительно так: не было практически ни одной пресс-конференции, ни одного телевизионного многочасового общения Путина с народом, чтобы его не спросили о Ходорковском. Путин злился, злость сменялась равнодушием, равнодушие издевательскими репликами — все было. Не было только одного — общественной успокоенности. О Ходорковском помнили, и освободить его было какой-то иррациональной целью — несбыточной, но важной.
Это была странная взаимная игра на поддержку: Ходорковский и Лебедев сидели, никого ни к чему не призывая. Но их спокойствие и стойкость были мерой отсчета для всех остальных, примером поведения. Если они не признают себя виновными, то почему мы должны? Если они не сдают друзей, сидя в лагере, то какое право сдавать друзей имеют те, кто на свободе? Думаю, что многие брали с них пример и в обычной жизни, и находясь под следствием по ложным делам.
И вот неожиданный поступок Владимира Путина — Ходорковский на свободе. Говорю честно и искренне: я благодарен президенту за этот гуманный шаг. Я понимаю, что поводом для этого шага могли быть самые разные причины: бойкот Олимпиады лидерами западных стран, рост недовольства граждан ухудшением дел в экономике, опасения новых массовых выступлений, желание показать себя консерватором, но с гуманным лицом.
А может, Путину просто стало жалко родителей Ходорковского?
Все может быть, но факт остается фактом: Владимир Путин отпустил домой не просто человека, а тот самый политический рычаг, с помощью которого он показывал обществу, кто в стране хозяин. Для Путина крайне важно, чтобы никто и никогда не смел заподозрить его в слабости. Да, сейчас многие скажут: президент испугался, — так вот это вдвойне важно, ибо президент, что о нем ни говори, в этом смысле переступил через себя.
Конечно, после Нового года тоже могут посадить кого-то другого, но держать Ходорковского в лагере — это было идеально! Это как бы многолетний поединок в шахматы по переписке, когда гроссмейстеры закуривают ароматную сигару и возвращаются к прерванной игре. Это восхитительно, ведь этой игре уже десять лет, и она могла продолжаться еще сколько угодно. Это видно, я это отмечаю, и благодарен гроссмейстеру Путину за то, что он сыграл эндшпиль.
Ну а что же Михаил Ходорковский?
Он едет к маме.
Его родители — это особый пример мужества и стойкости. И тот, кто захочет упрекнуть сидельца в том, что он вообще решился на прошение о помиловании или написал его «как-то не так», пусть скромно помолчит, ибо, как мне кажется, Михаил Борисович и тут выбрал правильный приоритет — семью, родителей, достойным сыном которых он является.
А что будет дальше?
Смею предположить, что Ходорковского будут рвать на интервью, он даст их несколько, причем они будут весьма скромны и неконкретны.
После чего он будет зализывать раны — у него родители, семья, сын, который вырос без него, но каждый день за него боролся.
Потом он решит, что будет делать дальше — мне даже придумать трудно, на чем он остановится, да и думать об этом я не хочу.
Могу сказать одно: дай ему Бог!
А теперь — о нас с вами, об уроках Ходорковского для нас.
Урок первый. Тот, кто считает опального сидельца примером для себя, обязательно сделает важный вывод: мы живем в то время, когда никто никого окончательно победить не может. Может, лишь только если убьет. Человек сгибается сам, если действительно виновен, и только под грузом собственной совести. Если же вины нет — никто сломать его не может. Видимо, так.
Урок второй. Ходорковский сделал для нас все что мог: дальше отстаивать свои права должны мы сами — на выборах, на манифестациях — кто как сможет.
Урок третий. Никогда не говори «никогда». Никто не думал, что президент освободит Ходорковского, а он освободил. Значит, власть под действием обстоятельств способна на гуманные шаги. Не «слабые», но гуманные — а Путин формально проявил именно гуманность, и ничто иное.
И именно о гуманности еще несколько слов. Давайте признаем, что и Путин и Ходорковский поступали и поступили во вред себе.
Ходорковский — тем, что сидел не только за себя и не только во имя себя.
Путин — тем, что выпустил дорогую игрушку, с помощью которой мог еще много лет самоутверждаться и играть с непокорными.
Давайте без предубеждения отдадим им должное.
И последнее.
Давайте отпустим Михаила Борисовича Ходорковского.
Он просто устал, и его ждет мама.
Смотрите видео: Ходорковский на «День чекиста» (из цикла «Все подвиги Путина»)
