Америку не ругает только очень ленивый. В своем отношении к Соединенным Штатам советско-российские люди прошли долгий путь — от восхищения с перехватом дыхания при любом упоминании США до слогана «Америка — параша, победа будет наша». От заветного слова из жаргона фарцовщиков «Стейтс» (выше этого было только небо) — до презрительной клички «америкосы».
В этой метаморфозе частично повинны сами американцы. Созданная ими модель мировой экономики дискредитировала себя после глобального кризиса 2008–2009 годов. Продвигаемая ими демократия, проходя сквозь призму российской или, скажем, афганской специфики, превращается в несмешную пародию. Да и в самой Америке демократия оказалась неспособной справиться с вызовами XXI века — от терроризма до бюджетных баталий в Конгрессе, парализующих страну. Да и качество «Made in USA» давно никого не впечатляет, хотя есть, конечно, исключения типа голливудских фильмов-блокбастеров или гаджетов Apple (которые, впрочем, сделаны в Китае).
Но Россия в своем отношении к Америке проявляет невероятную диалектику.
Россияне демонстративно не считают Америку примером для подражания, но в то же время имитируют ее очень во многом. Это касается не только засорения русского языка английскими словами или переноса на российскую почву американских кинотеатров и ресторанов. В социально-экономической сфере Россия тоже идет по стопам Америки.
На сайте газеты The Washington Post можно увидеть любопытную карту: на ней разными цветами обозначены страны в зависимости от степени имущественного неравенства. Так вот, Россия и Америка окрашены в тот же цвет, что и Турция, Иран, некоторые африканские страны. Разрыв между нищетой и богатством, как ни удивительно, меньше в бывших советских республиках Средней Азии, Монголии и бывших соцстранах Восточной Европы. А также в западноевропейских странах, Канаде, Австралии, Японии, Аргентине и даже некоторых государствах Африки.
Это отражает печальный для меня факт: Россия пошла по пути американского капитализма «со звериным оскалом», а не европейского «с человеческим лицом».
В международной таблице имущественного неравенства, составленной Всемирным банком, РФ оказалась не в рядах «передовиков равенства» (Словения, Дания, Норвегия, Чехия, Словакия, Бельгия, Финляндия, Швеция и т.д.), а где-то между Турцией (там чуть хуже) и Америкой (там чуть лучше) — той самой Америкой, которая нам якобы не указ и не образец для подражания. Еще какой образец!
Это проявляется не только в поляризации доходов (область, в которой Россия обогнала Америку), но и в российской модели организации и оплаты труда.
Ответственно вам заявляю: эта модель — американская!
Чиновники американских госучреждений поражают бестолковостью, нежеланием работать и... безнаказанностью. Я знал нескольких людей, которые подавали документы на американские гринкарты (вид на жительство), и их документы были утеряны — без следа, без возврата и без чьей-либо ответственности. Пострадавшие не могли даже добиться разговора с «супервайзером» (непосредственным начальником) низового клерка. Да что говорить — они днями не могли дозвониться до иммиграционного ведомства по одному-единственному выделенному для дозвона телефону. Позвонишь по другому — тебя отфутболят на тот же номер. Хочешь — пиши жалобу, подавай в суд, обращайся к своему конгрессмену или сенатору. В редких случаях это помогает, но сил потратишь — немерено.
Одна знакомая работала в городском офисе Нью-Йорка, который занимается социальными вопросами. Под ее началом «трудились» два абсолютно никчемных экземпляра из числа расовых меньшинств, взятых «по разнарядке» или, если угодно, «для отмазки»: вот, смотрите, мы тоже блюдем «диверсити» (расово-этническое разнообразие)! Она каждый день ходила жаловаться руководству на этих горе-работников, но все без толку — те внушали ей, что «плох не работник, а начальник, который не может заставить сотрудника работать». Аргумент, что за ленивых и некомпетентных приходится отдуваться другим — работящим и знающим, — отметался как несостоятельный. Чем не российские реалии?
Разумеется, нюансы разнятся: в России меньше политкорректности (намного меньше), зато больше коррупции (намного больше). Но в целом госаппарат в России и США работает одинаково — неэффективно и недружелюбно.
«Они делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что работаем» — так говорили в СССР, когда почти все получали деньги в госсекторе. Американские госаппаратчики тоже зарабатывают не сильно много — за исключением отдельных вопиющих случаев, когда, например, начальник полиции маленького калифорнийского городка получал 300-тысячную годовую зарплату (больше, чем его коллега в мегаполисе Лос-Анджелеса), а мэр этого местечка и вовсе загребал полмиллиона «зеленых». Ну, так эти индивидуумы в конечном итоге пошли в тюрьму — не за высокие зарплаты (каждый город волен самоуправляться по своему усмотрению), а за подлог: плюс к зарплатам они еще оформляли какие-то подрядные платежи на подставных лиц. Жадность фраеров сгубила...
Иначе живут те, кто работает в частном секторе. В Америке работники мелких и средних предприятий (такой бизнес составляет две трети экономики США) в основном имеют одну-две недели отпуска. Лет через пять могут увеличить отпуск до трех недель, но это — предел (во Франции и Германии отдыхают по пять-шесть недель в году). О восьмичасовом рабочем дне, завоеванном кровью (в самом буквальном смысле) столетие назад, американцы давно не вспоминают — многие работают по 12 и более часов. Часто без обеда или с 15-минутным перерывом. Болеют на ногах — больничных не берут из боязни потерять работу. Когда уезжают отдыхать, боссы заставляют даже в отпуске ежедневно выходить на связь.
Европейцы говорят об американцах: мы работаем, чтобы жить, а они живут, чтобы работать.
Один мой знакомый из Нью-Йорка, поступив после колледжа в уолл-стритовскую фирму, работал по 80–90 часов в неделю и через год не выдержал, ушел, бросив стотысячную зарплату. «Гори огнем такая жизнь, когда жить некогда», — сказал он и, на мой взгляд, был прав.
Аналогичное намерение бросить хлебную работу ($5000 в месяц для Москвы — хороший оклад) высказал мне московский знакомый, тоже из молодых финансистов. «Зарплата нормальная, — сказал он, — и бонусы дают, и отпуска у нас в отличие от Америки не две, а четыре недели, но использовать их некогда, а переносить на следующий год в нашей фирме не разрешают».
Правда, работают россияне даже в частном секторе не сказать чтобы очень продуктивно: производительность труда в РФ составляет меньше половины среднего уровня стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития. А ведь в ОЭСР входят не только «крутые» экономики типа США, ФРГ и Японии, но и такие страны, как Словакия, Мексика, Израиль, Турция, Чили...
Есть и еще одно важное отличие России от Америки. Американцы знают, что за их «вкалывание» им причитается хотя бы обеспеченная старость, чего не скажешь о россиянах.
Пенсия в США назначается с учетом стажа, прошлых заработков и наличия иждивенцев: если жена не заработала пенсию, ей начислят половину пенсии, которую получает ее муж-пенсионер. Всем пенсионерам государство предоставляет медицинскую страховку, которая почти бесплатна. Если пенсия мизерная, добавят пособие по бедности. Если пенсии и сбережений не хватает на оплату жилья, дают льготное жилье в государственном жилом фонде или ваучеры на оплату части квартплаты в частном жилом фонде.
Пока я как-то не слышал о подобных бонусах российским пенсионерам. А вот о покушениях правительства на их тощую пенсию — в последнее время слышал не раз.
