Мигрантская (точнее, антимигрантская) тема настолько разбухла, что заслонила собой социальный кризис, который скоро накроет многих из нас. Я имею в виду ситуацию в здравоохранении.
Мне уже много раз довелось объяснять разным людям (в т.ч. высокопоставленным) и писать статьи о том, что в этой сфере идет медленная, но неуклонная деградация. В ответ всякие официальные лица произносили ритуальные фразы о том, что «финансирование здравоохранения, если сравнивать с началом 2000-х годов, возросло в N раз», «успешно реализован приоритетный национальный проект» и т.п.
Не отрицая блеска представляемых цифр, я хотел бы привести данные Левада-центра о том, как изменилась оценка населением России положения дел в этой сфере. Позволю себе представить эти данные в виде таблички.
Конечно, взяв лупу, можно разглядеть очень небольшие сдвиги в лучшую сторону. Или сказать, что инерция социальных процессов требует не одного года для появления ощутимых рядовым гражданам эффектов. С этим доводом я бы согласился, если бы тенденция реального увеличения финансирования здравоохранения продолжалась. К сожалению, это не так (об этом чуть ниже). А наличие 71% опрошенных, не верящих (видимо, на своем горьком опыте) в то, что они получат качественную медицинскую помощь, заставляет задуматься: туда ли и правильно ли были потрачены за последнее десятилетие триллионы государственных рублей? Не родила ли гора денег мышь эффекта?
Это, конечно, интересные вопросы, на которые у меня есть очевидные (думаю, вам тоже) ответы. Но потраченные деньги не вернешь. Нужно просто из всей этой истории извлечь уроки на будущее. И вот здесь открывается очень тревожная картина. Давайте еще раз обратимся к цифрам.
По данным министра финансов Антона Силуанова, объем финансирования здравоохранения (бюджет + обязательное медицинское страхование) будет и далее увеличиваться: в 2013 г. будет потрачено, как ожидается, 2,459 трлн руб., в 2014 г. — 2,508 трлн руб., в 2015 г. — 2,6 трлн руб., в2016 г. — 2,8 трлн руб. Но любой мало-мальски грамотный человек сопоставит этот рост с (1) инфляцией и (2) прогнозируемым самим же правительством ростом ВВП.
Результаты очевидны: рост расходов (2016 г. к 2013 г.) — 12%, а накопленная инфляция за 2014–2016 гг. (исходя из официального прогноза) будет никак не меньше 15%. И это в супероптимистическом варианте. Что касается доли расходов на здравоохранение в ВВП, то она снизится с 3,6% в 2013 г. до 3,2% в 2016 г.
Хочу напомнить, что в странах Организации экономического сотрудничества и развития, куда Россия пытается вступить, доля государственных расходов на здравоохранение — 7% и выше. А если не забывать, что там ВВП в расчете на душу населения выше нашего в два и более раз, то получается, что мы финансируем эту сферу (несмотря на отмеченное выше резкое увеличение за последние 10 лет) принципиально хуже.
Но, может быть, я напрасно бью в колокола? Тогда хотел бы обратить внимание на совсем свежее заявление председателя Счетной палаты Татьяны Голиковой, которая, как известно, еще недавно была министром здравоохранения и социального развития. Она опасается, что с 2014 года ухудшится качество и доступность медицинских услуг. По ее мнению, особенно это почувствуют пациенты в Москве и Санкт-Петербурге. Что связано с переходом финансирования здравоохранения из федеральной казны в бюджет Фонда обязательного медицинского страхования. «В настоящее время нет понимания того, как те виды помощи, которые оплачивались из федерального бюджета, будут оплачиваться за счет средств ФОМС», — заявила Голикова.
Казалось бы, при чем тут приведенные выше цифры о фактическом снижении объемов финансирования здравоохранения? Татьяна Голикова вроде бы ведет речь о взаимоотношениях федерального бюджета и Фонда обязательного медицинского страхования (ФОМС).
Но ларчик открывается очень просто.
Дело в том, что... именно Голикова в свое время инициировала переход к т.н. одноканальному финансированию здравоохранения. Средства казны должны поступать в ФОМС, который и берет на себя расходы отрасли. Соответствующим законом был предусмотрен переходный период, в течение которого система обязательного медицинского страхования берет на себя все новые и новые виды медицинской помощи. Не так давно в эту систему была передана служба «скорой помощи», а теперь наступает черед высокотехнологического здравоохранения (наиболее сложные и дорогостоящие процедуры и операции). А это — сотни миллиардов рублей.
Но при этом ФОМС начинает болеть тем же недугом, что и его старший брат — Пенсионный фонд: нехватка собственных источников доходов (страховых взносов) для покрытия своих обязательств. Напомню, что бесперебойная выплата пенсий обеспечивается только ежегодными и постоянно увеличивающимися вливаниями из федерального бюджета. В этом году они достигнут уже 1,5 трлн рублей! Недаром минфиновцы грустно шутят, что еще несколько лет — и федеральный бюджет превратится в придаток Пенсионного фонда.
А тут, благодаря поспешному и непродуманному решению о переходе к «одноканальности» финансирования здравоохранения, появляется вторая «черная дыра» — ФОМС, который грозится высасывать из казны очень приличные суммы. Но в отличие от пенсионной системы, где почти 40 миллионов пожилых людей отслеживают с точностью до дня, «капнули» ли им положенные деньги на счет, система обязательного медицинского страхования обезличена.
Интересно отметить, что расходы на медицину в расчете на душу населения отличаются между регионами в десятки раз! Это означает, что при одном и том же диагнозе житель богатого Ханты-Мансийского округа получит намного более качественное лечение, чем такой же российский гражданин, зарегистрированный в Республике Алтай. Правда, об этом мало кто догадывается. Поэтому, следуя логике Минфина, можно и ответственность за всю медицину переложить на ФОМС, но денег при этом дать по минимуму.
Но почему Голикова упомянула прежде всего Москву и Санкт-Петербург? А по очень простой причине. Многие люди в провинции фактически уже и не обращаются к государству за медицинской помощью из-за физической невозможности ее получить: участковые больницы и фельдшерско-акушерские пункты в рамках «оптимизации сети» во многих местах позакрывали. Ехать по российским дорогам за десятки, а иногда и сотни верст, чтобы встретиться с врачом, — хлопотно и накладно. Снова в ходу самолечение, знахарство и т.п. А вот жители столичных городов (а также, добавлю от себя, региональных центров) пока еще в массе своей рассчитывают на государство: ведь у них и поликлиника, и больница под боком. Поэтому урезание расходов на здравоохранение именно в этих точках (наряду с ЖКХ и пенсионным произволом) может быстро стать важнейшим пунктом повестки дня социального протеста.
Так в чем же урок на будущее из всей этой взрывоопасной истории?
Прежде всего власти надо набраться мужества и признать: ее здравоохраненческие эксперименты на людях оказались не просто пустой тратой огромных денег, но и весьма опасной затеей, которую надо срочно останавливать. Мы просто-напросто рискуем стать (и уже в значительной мере стали) тотально болеющей нацией. А это состояние, как известно каждому по личному опыту, не располагает к какой-либо трудовой, а уж тем более инновационной активности.
Затем, видимо, надо начать реальную, а не имитационную, общенациональную дискуссию о том, что делать. Знаю не понаслышке, что у российских экспертов предложения по этой части есть. Посмотрите, например, выложенную в Интернете Стратегию охраны здоровья населения России, разработанную под руководством Юрия Комарова. Есть и другие, не менее интересные и системные документы.
И только после этого государство должно принимать решения, находясь под неусыпным гражданским контролем за их реализацией.
Вот только, боюсь, не дожить многим из нас до этих светлых времен…
