В расслабленном информационном потоке августа, оживляемом разве что шумом вокруг выборов мэра Москвы, промелькнуло сообщение о том, что Владислав Сурков вроде бы возвращается в большую политику.
Сразу сделаю несколько оговорок:
— возможно, это не более чем журналистская выдумка, так сказать, для оживления пейзажа и подъема тиража; или специально сконструированная «деза» из лагеря неприятелей Суркова во властных кругах (а они там есть — и в большом количестве);
— я не сотрудничаю с Вячеславом Володиным (с которым, кстати, и вовсе не знаком лично) и отношусь к его деятельности крайне негативно;
— мои претензии к Владиславу Суркову, которые я неоднократно озвучивал в СМИ, не связаны с какими-то нашими личными конфликтами (последний раз мне довелось с ним видеться более 10 лет назад в связи с моей работой начальником департамента аппарата правительства России).
«Сурков» — это обобщенное название той «внутренней политики», плоды которой все мы пожинаем сейчас. «Наследие» этого мифочеловека ведет страну к морально-нравственному коллапсу и открытому политическому кризису. Поэтому гипотетическое возвращение Владимиром Путиным Владислава Суркова на публичную сцену может означать только одно: вышеупомянутых неприятностей точно не миновать.
Сразу хочу отметить, что «творчество» Владислава Суркова стало возможным только с соизволения его единственного патрона — Владимира Путина, на котором лежит политическая ответственность за то, что творят его подчиненные. Но Сурков, в отличие от практически всех других приближенных к президенту людей, никогда не ждал прямых указаний шефа. Он креативил сам и предлагал Путину готовые схемы, как правило, получая от него санкцию на дальнейшие действия. Главным образом в этом заключается «творческая» и «неординарная» натура Владислава Юрьевича.
Отсюда вывод: Сурков несет очень значительную долю ответственности за то, что происходит в России. Отмечу лишь некоторые его проекты, которые полным ходом реализуются.
1. «Государственная дума». Из места для дискуссий в 90-е годы она превратилась в департамент Управления внутренней политики Администрации Президента. Мне об этом приходилось писать неоднократно, приводя многочисленные примеры того, как «депутаты» из думского большинства нажимают кнопки по прямой указке кураторов со Старой площади. Отсюда — масса неработающих, а то и просто вредных законов, губящих экономику и социальную сферу. Про режим «взбесившегося принтера», открывшийся в 2012 году, я и говорить подробно не буду — и так все ясно.
2. «Выборы». В «лихие» 90-е этот институт общественной жизни, несмотря на далеко не стерильность тогдашней политической жизни, не знал системного, навязанного сверху «дневного» и «ночного» фальсификата (спасибо Дмитрию Орешкину за эти точные определения). Именно в сурковской «политтехнологической» команде креативно изобретались, а потом тиражировались по стране все новые и новые способы манипуляции выборным процессом на всех его стадиях — от отсеивания претендентов еще на дальних подступах до собственно дня голосования. Вся эта «творческая» деятельность стала одной из причин выхода людей на улицы, начиная с декабря 2011 года.
3. «Идеология». В стране, где Конституцией установлено, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» (ст. 13, п. 2), именно государством делается попытка отделить «чистых» от «нечистых». Отсюда никем не скрываемая административная и финансовая поддержка псевдопатриотов, псевдоконсерваторов и всяких прочих «охранителей». При Суркове началось заигрывание с той частью нашего общества, которая до этого считалась маргинальной: националистическое полуподполье, самая отмороженная часть футбольных фанатов и т.п. Одновременно обгаживалось все, что напоминало о демократии (без всяких «суверенных» приставок), дружелюбной открытости к внешнему миру. Не случайно мы сейчас снимаем богатый урожай ксенофобии и ненависти к многочисленным врагам, покушающимся на самые лакомые кусочки России, и столь же многочисленным «чужим» внутри собственной страны.
4. «Нашизм» как способ оболванивания молодежи с использованием арсенала наглой лжи в стиле Геббельса, мифов и клише, построенных на «идеологии» из предыдущего пункта. Кстати, именно эта «политтехнология» стала причиной ренессанса тяги к «сильной руке», «вождизму». Но как бы от этой руки не пострадали в первую очередь те, кто вытащил этого монстра из глубокого сумрака на свет божий.
5. «Федеральное телевидение». Мне нравится фраза, которая время от времени появляется на «Дожде»: «Не бойтесь выключить телевизор». То, что произошло с федеральными телеканалами, сопоставимо лишь с предперестроечными временами, когда, включая программу «Время», ты видел сначала полумертвые лица вождей, потом колосящиеся поля, вводимые в строй заводы и фабрики, происки империалистического Запада, которые мы успешно отбиваем, и на десерт — победоносный советский спорт. Теперь понимаешь, откуда пошла «сурковскаяпропаганда», но ее автор и тут проявил творческую жилку. Наше телевидение по технической оснащенности не уступает никому — на это денег не жалеют. Искусство монтажа и спецэффектов очень сильно действует на мозги тех, кто смотрит «ящик»: сказали в «главных» новостях страны, что Х — это бяка, «иностранный агент» и т.п., — значит, так оно и есть. А вот Y — хороший, потому что об этом с нами тоже поделились симпатичные телеведущие, которые из журналистов давно переквалифицировались в хорошо оплачиваемых пропагандистов. А чтобы не перегружать неокрепшие (читай: не готовые к свободе, как об этом неоднократно заявлял Сурков) мозги, нужно подзанять их всякой развлекухой: начиная от пошлых юмористов и кончая кровавыми криминальными «разборками». А также, конечно, спортом, спортом и еще раз спортом…
6. «Инновации». Пожалуй, это самый интересный проект Владислава Юрьевича. Казалось бы, все перечисленные выше ну никак с инновациями не согласуются. Что, кстати, видно по результатам деятельности Суркова в «Сколково», где он был чуть ли не главным человеком от государства. Тут уже мы видим стремление нашего героя мимикрировать под современного человека с приходом на президентский пост Медведева. При всех претензиях к Дмитрию Анатольевичу нельзя было не заметить его слабо выраженное, но все-таки отвращение к таким сурковским придумкам, как легализация идеологических маргиналов, «нашизм» и даже «суверенная демократия». Владислав Юрьевич, с его тончайшим нюхом, это почуял и, будучи уверенным во втором президентском сроке Медведева, решил ему подыграть. Отсюда — и поездка «на учебу» в Массачусетский технологический институт, и патронат над «Сколково». Знаю, что предложения подняться чуть выше уровня обустройства клочка ближнего Подмосковья и задуматься о создании инновационных институтов, работающих по всей стране, Сурков с негодованием отметал. А там и Владимир Путин вернулся на президентскую позицию. Настало время, когда слова «инновация», «модернизация» стали столь же дискредитированными, как и «свобода», «демократия», «европейский выбор».
Я кратко перечислил только самые запомнившиеся проекты Владислава Суркова, инициированные им и принятые к реализации административной системой. Портфолио, как видно, знатный.
Какой работодатель может на него клюнуть?
Владимир Путин? С момента ухода Суркова с политического поста прошло больше года, и плоды его «творчества» начали изрядно подгнивать: наверное, у его преемников креатива не хватает. Но если президент хочет, чтобы лодка гарантированно перевернулась и все, кто на ее борту, утонули, то лучшей кандидатуры, чем воскресший из небытия Сурков действительно не найдешь.
Бизнес? Разве что кто-нибудь захочет пригреть Владислава Юрьевича в каком-нибудь совете директоров и платить ему фактически досрочную пенсию.
Литература? Думаю, что, не имея звонкой должности, Натан Дубовицкий станет малопродаваемым писателем, по книгам которого ни одна режиссерская душа не захочет ставить спектакли.
Оптимистическим вариантом для него, на мой взгляд, останутся только белые штаны и Рио.
