Я обожаю Государственную думу.
Я ценю депутатов за их неустанную помощь журналистам.
Каждый день, приходя на работу, я обнаруживаю, что вся наша редакция лежит в ауте, а те, кто еще как-то держится, пьют валерьянку и, протягивая ручонки, шепчут: «Ты можешь себе это представить?!».
Далее следует пересказ очередных идей депутатов. Так, под валерьянку, были приняты чудесные законы: «Димы Яковлева», про геев, про оскорбление верующих и прочие законотворческие акты. Всевозможные законодатели-фрики практически ежедневно предлагают что-то ограничить, запретить, обуздать.
Приходя в редакцию, мои коллеги вваливаются в службу новостей и, предвкушая радость «встречи с прекрасным», интересуются: «Как там сегодня наши?» (ну то есть депутаты). И им немедленно со смаком пересказывают очередную эксцентричную депутатскую идею в изложении государственных информационных агентств.
Коллеги сладко улыбаются, заявляют, что день прожит не зря, и вставляют это в новости...
...Все СМИ живут новостями, поэтому редакция, привыкшая к любому предложению законодателей, охотно сообщала, к примеру, такую новость от депутата Мизулиной:
«…Если законопроект будет принят, то высшее образование в вузах гражданам женского пола можно будет получать только по предъявлении свидетельства о рождении ребенка». Мизулина напомнила о традициях царской России, где женщины были неграмотны, но зато в семьях нередко было по 10–12 детей.
— Учиться и заниматься наукой вообще не женское дело. Женское дело — рожать и воспитывать детей, а науку и образование оставьте мужчинам. России нужны православные здоровые девушки, а не бледные феминистки-«заучки».
Опубликовав эту новость, работники СМИ отсмеялись, отметили, что от г-жи Мизулиной именно этого и можно было ожидать, хотя уровень законодательного бреда тут просто зашкаливает.
И вдруг на лентах агентств сенсация: это ложь, Мизулина такого не говорила!
— Как?! — закричали журналисты. — Это же «типичная Мизулина». Неужели она изменила себе, и это придумал кто-то другой?!
Вырвав часть волос с редакционных голов, СМИ кинулись рассматривать другие новости. К примеру, от Никиты Михалкова, который хоть и не депутат, но вроде бы собирается снимать фильм о крепостном праве.
«Ведь что такое было крепостное право? — рассуждает режиссер. — Крепостное право — это патриотизм, закрепленный на бумаге. Человек был связан со своей землей-матушкой не только чувством долга, но и документально. Крепостное право — это мудрость народа, это четыреста лет нашей истории. И теперь, когда мне предлагают вычеркнуть эти четыреста лет из нашей истории, я говорю: «Братцы, так вы что же думаете, наши предки дураками были?.. Я очень рад, что Путин сейчас возрождает нашу историческую память. Закон о прописке — это именно то, чего не хватает нашему народу, который оторван от корней, от земли».
Прочитав сие, журналисты стали чесать затылки. Вроде бы это типичный Михалков. Тут и про Путина есть, и про самодержавие. А идея прописки — это, наверное, «слив», чтобы протестировать общественное мнение.
И вдруг снова — бац! — и это, оказывается, вранье!
Кто-то идеально подделал новость в патриотическо-михалковском стиле, распространив его через агентство.
Задрожав от ужаса, журналисты начали рыться в новостях, пытаясь определить, какое из ежедневных предложений запретить, прекратить и ужесточить может являться правдой, а какое обманом.
На стол было положено новое предложение от депутата Железняка. Смысл предложения — приравнять блоги к СМИ, если количество подписчиков у тебя больше десяти тысяч.
Сомневаться в правдивости этой новости не приходилось. Во-первых, это был «типичный Железняк», ведущий смертельную войну с медиа. Во-вторых, в предложении был идиотический, но так похожий на законотворчество Думы критерий «подпадания» блога под определение СМИ — десять тысяч подписчиков.
Понятно, что блогер просто должен ограничить подписку числом 9999, чтобы показать власти кукиш. Однако другая, неявная цель закона будет достигнута — он взбесит весь Интернет, вызвав поток ругани в адрес законодателей, чего, как предполагается, они и добиваются.
И вдруг снова — бац! — и это, оказывается, вранье!
Не говорил Железняк подобного, не формулировал такого предложения, о чем сам и заявил прессе. Причем «благородный депутат» решил, видимо, не подавать в суд на СМИ, а просто по-отечески пожурил их, заметив «экзальтированной публике», что «верить слухам — себя не уважать». Журналисты же, вырвав себе остатки волос, поняли что «попали»: отличить идиотскую ложь от идиотской же реальности стало вообще невозможно.
Конечно, потом все выяснилось: некие «шутники» придумали сайт, на котором под видом новостного агентства публикуется всякий подобный бред.
Однако почему бред? Все вышеописанные шутливые предложения вполне могли бы быть настоящими. И неправда в данном случае отличается от правды лишь тем, что наши герои эти слухи опровергли, не более.
А так — разве фейковое «предложение Мизулиной» не может быть оправдано заботой о семье, решением вопроса падающей рождаемости и возвращением к нравственным «скрепам» — традиционному для Руси домострою?
А Никита Михалков? Разве изящно изложенное переосмысление пользы крепостного права не есть отражение вечно одобряемой им идеи «самодержавия, православия и народности»? Счастливые крепостные, лишенные прописки, — разве это не абсолютно логичный шаг в обстановке отсутствующей реальной политики, сидящей оппозиции и вечного несменяемого лидера?
А Железняк? Разве противоречит приписанная ему идея логике времени и желанию Думы во что бы то ни стало набросить узду на Интернет — единственное свободное пространство, единственное, что мешает власти ввести полное единомыслие в стране?
Видимо, количество лживых новостей про депутатов и иже с ними с каждым днем будет только увеличиваться. Но эта ложь не более чем кривое зеркало в комнате смеха. А комната смеха — это вся наша политическая жизнь.
«На зеркало неча пенять, коли рожа крива» — так, кажется, говорят в народе?
Да, эти обманные новости — типичный политический шарж, но разве шарж не основан на реальном портрете человека? Да, упомянутые персонажи не делали приписанных им заявлений, но тем и жив шарж как жанр, что они вполне могли их сделать — это совершенно в их образе.
Чуть мясистей нос, чуть длиннее усы, слегка попышнее грудь — вроде бы «не они», но завтра, поверьте, «они» легко могут сформулировать нечто подобное и уже не откажутся от своих слов. И гражданам придется выполнять их решения под угрозой Уголовного кодекса.
Обман стал настолько похож на правду, что уже и не различишь.
И это проблема для страны.
Норма ли то, что любой абсурд можно принять за законодательную инициативу?
Нет, нормой это считать нельзя.
Но вряд ли депутаты учтут эту простую мысль.
Ибо в открытом чемпионате России по политическому сюрреализму уже трудно остановиться.
