На днях первый и последний президент СССР Михаил Горбачев прочитал в РИА «Новости» лекцию «Человек делает историю или история делает человека?». Экс-руководитель сверхдержавы в ходе лекции призвал к перестройке-2: «Владимир Путин и другие, кто считает, что можно, вернувшись к старым методам, нагнать страху и страхом управлять, должны понимать: ничего не получится... Политика все больше превращается в имитацию. Нам нужна новая система управления страной».
На это высказывание оперативно откликнулся пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. Что уже отрадно: в первые два срока правления Владимира Путина чаще полагалось на такие горькие слова вообще не реагировать, если они только не исходили от какого-нибудь очень официального лица, домашнего или иностранного. Самим фактом комментария Песков показал, что мнение Горбачева ему (и, по всей видимости, его царственному патрону) не вполне безразлично.
По содержанию, впрочем, пресс-секретарь оспорил позицию бывшего генсека ЦК КПСС: дескать, и первая перестройка им. М.С.Горбачева закончилась черт знает чем, так нам еще и второй не хватало. Нет, Михаил Сергеич, шалишь!
Тем не менее Горбачев и Песков проявили себя единомышленниками в гораздо большей степени, чем кажется на первый взгляд. Судя по их высказываниям, они не совсем правильно понимают суть исторического явления (а заодно и феномена) перестройки.
Оба считают, что перестройка — это некий комплекс осознанных и последовательных реформ, проводимых «сверху». Здесь они заблуждаются. Престарелого президента СССР, возможно, несколько подводит память — или вполне объяснимое для любого отставного (да и неотставного тоже) политика желание идеализировать времена, когда он был на коне и в седле. Представитель же Путина, напротив, слишком молод, чтобы глубоко вникать в дела четвертьвековой давности.
Мы же, вглядевшись в розово-серую дымку позднесоветской истории, вынуждены будем вспомнить, что горбачевская перестройка никаким набором стратегических реформ не отличалась. В основном мы вкупе со всем прогрессивным человечеством наблюдали хаотические попытки залатать дыры системы, ничего особенно в ней не меняя. Лишь в 1990 году, когда неэффективность коммунистической системы того периода во всех отраслях жизни и творчества стала совсем уж очевидной, Горбачев пошел на отмену 6-й статьи Конституции СССР о всевластии КПСС и ввел пост президента СССР, который призван был перенять высшую власть в стране у сакраментального генсека ЦК КПСС. Чем вбил в гроб системы не просто последний гвоздь, а первоклассный бронзовый костыль: если мы больше не строили коммунизм, то вся система окончательно теряла смысл, причем вместе с самим государством — флагманом утопического строительства.
Еще летом 2010-го на страницах «МК» мы с вами, дорогие читатели, обсуждали, что такое перестройка и как она происходит. Характеризуется она такими волнующими вещами: а) элиты начинают понимать, что действующая политико-экономическая система больше не работает; б) активная часть общества тотально перестает доверять власти и испытывает крайнюю степень отчуждения от нее.
Исходя из пп. а) и б), мы можем верно сказать, что господа Горбачев и Песков несколько и параллельно ошибаются. Современной России не нужна перестройка-2 — и предотвратить ее невозможно. Поскольку она уже идет полным ходом.
Вот, например, к вопросу об отчуждении общества от власти. За последнее время Владимир Путин выступил с несколькими, на мой взгляд, вполне нормальными идеями. Например, создать единый учебник истории. А как же иначе, подумал я. Ведь история — это некая конвенция, система договоренностей граждан страны о собственном прошлом. Ясно ведь, что с математической достоверностью гарантировать подлинность того или иного исторического факта нельзя, используй хоть летописи, хоть спектральный анализ руин. Можно только условиться, что было так, а не иначе. Но в любом случае у страны, если она существует как единое целое, должно быть одно официальное прошлое. Которое, конечно, может меняться по ходу движения в будущее. Но если в каждый конкретный момент времени общей истории нет, значит, нет и страны.
Излишне говорить, что тема единого учебника вызвала яростное возмущение общественности. Даже вполне умеренный и аккуратный Комитет гражданских инициатив (КГИ), возглавляемый другом и влиятельным неформальным советником Путина Алексеем Кудриным, выпустил просто-таки кричащее заявление о недопустимости унификации истории. А подписались под документом многие влиятельные системные либералы, еще недавно считавшиеся идеологами развитого путинизма-медведизма. Что здесь скажешь? «Из Кремля может ли быть что доброе?» (©).
Или вот известный журналист Михаил Леонтьев, который тут ни с того ни с сего разразился видеопроклятиями в адрес любимого президентом «национального достояния» — ОАО «Газпром». Журналист только что выяснил, что «Газпром», оказывается, проспал сланцевую революцию — появление в мире в промышленных количествах сланцевого газа, альтернативного нашему, российскому, — а шеф корпорации Алексей Миллер вообще непригоден как управленец высшего звена.
Тоже мне бином Ньютона! Многие эксперты, включая автора этих строк, о неизбежной утрате Россией позиций на европейском газовом рынке предупреждали еще с 2005 года, времен первой брато- и самоубийственной зимней войны «Газпрома» с Украиной. Но дело не в том. Просто теперь эти леденящие не только душу тезисы озвучивает человек, который еще недавно гордился совместными конными прогулками с президентом (страны). А теперь — не стесняется. Не боится.
Или, скажем, осторожный и молчаливый 65-летний Сергей Игнатьев, уходящий глава Центробанка РФ, в интервью «Ведомостям» без дрожи в голосе (во всяком случае, в тексте дрожь не зафиксирована) заявил, что из РФ ежегодно уходит в офшоры $49 млрд откровенно криминального происхождения. А перекрыть это дело, как ясно дал понять банкир, даже ЦБ никак не может. Потому что за «сомнительными операциями» (официальное название статьи банковского баланса) стоит очень влиятельная группа хорошо организованных людей. Понятно какая, ибо люди эти неформально (а может, и формально) главнее самого шефа ЦБ. Который по закону типа совершенно независим ни от чего, кроме как самого закона.
Да и сам Михаил Горбачев, еще недавно склонявшийся перед Кремлем в достойном, но почтительном полупоклоне, кажется, уже не боится, раз позволяет открыто критиковать власть и призывать на голову вождей новую перестройку. Хоть и говорит про «нагнать страху и страхом управлять».
Вот когда такие люди выходят на передовую с громкой или тихой истерикой в жанре «шеф, все пропало» — это и есть перестройка. Получите, распишитесь.
Перестроечный процесс еще характеризуется тем, что от имени власти начинают вещать какие-то уже совершенно «свиные рыла вместо лиц» (© Н.В.Гоголь). Уровня детского уполномоченного Павла Астахова, только что уличенного в махровом плагиате диссертаций. Или псевдорежиссера Сергея Кургиняна, который на фоне разоблачений гигантской финансовой аферы «запрет детского усыновления» (см. «МК» от 6.03.2013) объявил себя в эфире «Эха Москвы» ассоциированным членом ООН и вообще величиной мирового значения. Ясно, что с такими спикерами, официальными или неофициальными, Кремль, сам, наверное, совершенно того не желая, стремительно углубляет пропасть между собою и активной частью общества.
Ну и, наконец, в перестроечную эпоху с полным размахом работает так называемый «принцип Белковского»: власть начинает принимать решения, направленные против ее же жизненно важных интересов.
Вот, например, решено развернуть борьбу с коррупцией. Запретить чиновникам иметь счета и акции за границей, а зарубежную недвижимость заставить полностью декларировать, вместе с источниками средств на ее покупку. И уже с 2012 года.
Можно сказать, что все это фарс и блеф, и не сильно ошибиться. Потому что счета, акции и недвижимость часто оформляются не на самих чиновников (откровенных дураков становится меньше), а на их болезненных родственников или же офшорные компании с запутанной схемой владения. А источники средств всегда можно представить любые: скажем, сто лет назад прабабушка продала Третьяковской галерее картину «Явление Христа народу» за $1 млрд. А что? Вот и справка есть, с синей печатью.
Так что скептик — а такой психологический тип в эпоху перестройки всегда переполнен собственной правотой — заявит, что речь идет не о ликвидации, а об упорядочении коррупции. Да, отчасти это правда.
Но все равно нельзя бороться с идеологической основой системы, не разрушая ее фундамента. Десталинизация и осторожная критика коммунизма в 1987–1989 гг. дальше органически привели к деленинизации и крушению всего советского корабля. При нашей монетократии (всевластии денег) и экономике РОЗ (распил, откат, занос) критика коррупции как явления — это покушение на опору системы, на ее святая святых. Конвенцию, согласно которой воровать не только можно, но сладостно и почетно.
И, кстати, «Левада-центр» только что опубликовал опрос, согласно которому 73% россиян считают, что ответственность за коррупцию в стране несет президент.
Ну?
