Так, часто можно услышать мнение, что революция произошла накануне военной победы Антанты над Германией и ее союзниками. И, следовательно, Россию в последний момент отстранили от участия в дележе добычи. Кто-то говорит о заговоре англичан, которые не хотели делиться с Петербургом, кто-то о немецких шпионах, третьи об интернационалистах, чьей целью было ослабление империи любой ценой. Но ждал ли Россию в 1917-м военный успех?
Давайте обратимся к обстановке на фронтах Первой мировой к весне 1917-го. Кампания 1916 года вовсе не принесла какого-либо преимущества Антанте. Напомним ее итоги. Две крупнейшие «мясорубки» на Западном фронте — битвы на Сомме и под Верденом — закончились вничью. Они перемололи более шестисот тысяч солдатских жизней, но привели к ничтожным результатам. Линия фронта сдвинулась на какие-то километры или даже сотни метров в ту или иную сторону. Войска Британии и Франции были обескровлены и неспособны в обозримой перспективе к активным наступательным действиям.
Еще важнее была их деморализация, особенно солдат Антанты, что доказала т.н. «бойня Нивеля» в апреле 17-го года, когда тяжелейшие потери привели к бунтам среди французских солдат. Фактически на весь 1917 год армия Франции отказалась от активных наступательных действий, и вся тяжесть войны легла на англичан (битвы под Аррасом, Камбре и т.д.).
Так что говорить о генеральном согласованном наступлении Антанты на Западном и Восточном фронтах, которое-де поставило бы Германию на колени, не приходится хотя бы потому, что Париж и Лондон к нему были не готовы. Кроме того, в Ираке в 1916 году произошла капитуляция корпуса английского генерала Таунсенда и месопотамская кампания была Лондоном позорно проиграна туркам, которыми руководили военные советники из Германии.
Конец 1915-го был ознаменован разгромом Сербии центральными державами и ее полной оккупацией. В результате Антанте пришлось срочно организовывать Салоникский фронт в Греции, без согласия ее правительства, что создавало немало трудностей. И на этом театре войны у российских союзников в 1916–1917 гг. никаких ощутимых достижений не имелось.
Хуже всего обстояли дела в Румынии. Ее правительство в августе 1916 года вступило в войну на стороне Антанты, но румынская армия была в два месяца наголову разгромлена Германией и Австро-Венгрией, они оккупировали Бухарест и более половины территории страны, где находились богатейшие нефтяные месторождения. России пришлось срочно перебрасывать на помощь новоявленной союзнице свыше 40 дивизий и открывать Румынский фронт. Вместо помощи от вступления Бухареста в войну Петербург получил лишь дополнительные проблемы.
Как экзотический факт можно напомнить, что в далекой Африке Леттов-Форбек успешно бил английские колониальные войска на протяжении всего 1916 года. Кроме того, война вызвала серьезные неприятности в глубоком тылу у англичан — пасхальное восстание в Дублине 1916 года, означавшее необходимость отвлечения сил на поддержание порядка на Зеленом острове.
Как мы видим, никто ни в Лондоне, ни в Париже не мог и мечтать о победе в 17-м году. Развертывание американского экспедиционного корпуса, основной надежды союзников на перелом в войне, ожидалось не раньше весны 1918 года, что и произошло впоследствии.
Россия 1916 год закончила также неоднозначно. С одной стороны, она перестала отступать. Более того, ее армия продемонстрировала способность вести активные наступательные действия, совершив так называемый Брусиловский прорыв. Но последний был лишь отчасти успешной военной операцией. Он в итоге свелся к продвижению русской армии на 60–120 километров, а в дальнейшем она увязла в позиционных боях на Стоходе, отражая контрнаступление противника.
Да, австрийцы понесли огромные потери, но и русская армия была обескровлена, недаром в западной военной истории операция Брусилова рассматривается как классический пример пирровой победы. К концу 1916 года была выбита значительная часть офицерского корпуса, с которым Россия вступила в войну. Потери лихорадочно восполнялись призывниками, не помышлявшими об армейской карьере, которые приходили с соответствующими настроениями.
Кроме того, не будем забывать, что предпринятые в том же 1916-м наступления против германских войск — под озером Нарочь и под Барановичами — закончились неудачей и привели к большим и неоправданным потерям, при минимальных у противника. Выучка и профессионализм немцев по-прежнему были на высоте, чего не скажешь о русской армии того периода.
По части снабжения ситуация к февралю 17-го года значительно улучшилась по сравнению с 1915 годом, временем «снарядного голода», но для успешного ведения войны важны не только оружие и боеприпасы, но и моральный настрой войск. А вот с этим имелись большие проблемы. И фронт, и тыл стремительно теряли всякое желание воевать — об этом ярко свидетельствуют, например, воспоминания Ф.Степуна, которого поразил настрой солдат, когда он вернулся в свою часть из госпиталя в конце 16-го года.
Конечно, глядя из сегодняшнего дня, можно сказать — и по этому факту имеется консенсус историков, — что при всей своей неоднозначности и отсутствии победителя великие битвы 1916 года на Сомме и под Верденом означали ухудшение ситуации для Германии и ее союзников, ввиду недостатка у них ресурсов, как человеческих, так и материальных, тогда как пополнение у стран Антанты шло полным ходом, в первую очередь за счет колоний и доминионов, а также за счет вступления в войну США в апреле 1917 года.
Но также будет верным сказать, что для России, ставшей слабейшим звеном в цепи своих союзников, 16-й год, с его тяжелейшими людскими потерями, означал надлом воли к борьбе. Материально армия была обеспечена как никогда прежде. Но морально находилась в самом худшем положении с начала войны. Почему так случилось — в следующем материале.
Завершая разговор о перспективах победы над Германией в 1917 году, можно с уверенностью сказать: даже если бы в России не случилось революции или если бы она была подавлена, никаких принципиальных перемен на фронтах Первой мировой произойти не могло. Россию ожидали бы тяжелые позиционные бои с огромными потерями, которые бы с каждым днем накаляли обстановку в стране и увеличивали вероятность революции. Александр Солженицын в своей эпопее «Красное колесо» приходит к парадоксальному выводу: только незамедлительный сепаратный мир мог спасти положение страны, но он был в то время по множеству причин абсолютно невозможен. Империя катилась в пропасть…
