“Люди русской национальности являют собой изумительный цветок в саду национальностей нашей страны. Русские умеют петь и танцевать, характер у них теплый и сердечный, — говорилось в статье, которую сопровождали эти фото. — …У русской национальности имеются свой язык и письменность, но в общении русские говорят по-китайски и пишут на китайском языке”.
Русская волость в Китае есть
Формально русские в Китае — одна из 56 национальностей, населяющих Поднебесную. Меньшинство из меньшинств в прямом смысле слова — на почти полтора миллиарда, по данным всекитайской переписи населения, в 2000 г. численность русских составляла более 15 тысяч человек.
Русские наряду с другими нацменьшинствами КНР представлены во Всекитайском собрании народных представителей (высшем законодательном органе страны). В основном китайские русские компактно живут в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, в Или. В Китае есть даже русская национальная волость Шивэй под городом Аргунь — в соседнем с Читинской областью автономном районе Внутренней Монголии. В этой волости насчитывается более полутора тысяч русских, которые сохраняют традиционную культуру и русские бытовые обычаи. В 2005 году русская волость благодаря своему уникальному колориту победила в конкурсе “Десять самых очаровательных волостей Китая”, который проводило центральное телевидение Китая.
В Китай русские попадали и попадают разными путями. Первыми, наверное, были казаки-албазинцы. Потом строители знаменитой КВЖД — Китайской восточной железной дороги. После революции в России Харбин стал центром притяжения русских эмигрантов.
“Привет эмигрантам, свободный Харбин!” — неизвестно, пели ли в реальной жизни — а не в старом добром сериале “Государственная граница” — такую песню в довоенных русских ресторанах Маньчжурии. Но то, что многие десятки тысяч русских нашли после революции приют в Китае, — исторический факт.
Сам город Харбин был основан русскими в 1898 году как железнодорожная станция Трансманьчжурской магистрали. Еще до революции здесь было немало подданных Российской империи, а волна Гражданской войны забросила сюда до 200 тысяч русских беженцев. Считается, что русское население Харбина было самым большим за пределами России.
Другим центром русской эмиграции в довоенном Китае был Шанхай. “Вознесенный над желтой рекой полусонною, город-улей москитов, термитов и пчел, я судьбу его знаю, сквозь маску бетонную, я ее как раскрытую книгу прочел”, — пел о Шанхае Александр Вертинский, которого ветры эмиграции забросили в этот город. К концу тридцатых годов в Шанхае проживали около 25 тысяч русских — это была одна из самых многочисленных групп иностранцев в городе.
— Когда говорят о русской эмиграции в Китае, имеют в виду прежде всего эмиграцию первой волны, — говорит председатель координационного совета соотечественников в Китае, председатель Русского клуба в Шанхае Михаил ДРОЗДОВ. — Шанхай и Харбин наряду с Парижем, Белградом, Берлином были центрами русской эмиграции. Но к концу сороковых — началу пятидесятых годов большая часть людей, бежавших некогда в Китай от большевиков, побежали дальше. Впрочем, некоторая часть жителей “русского Китая” вернулась на Родину. Самые известные примеры — это джазовый музыкант Олег Лундстрем и певец Александр Вертинский.
Молодая диаспора
— Особенность сегодняшней русской диаспоры в Китае в том, что она молодая, — считает Михаил ДРОЗДОВ. — Ведь до конца восьмидесятых годов отношения Советского Союза с Китаем были практически заморожены. Но после исторического визита Горбачева в Пекин в 1989 году в Китай стали приезжать студенты из нашей страны. Многие из них оставались. Можно говорить о профессиональной эмиграции. Мы проводили среди соотечественников в Китае нечто вроде опроса — оказалось, что подавляющее большинство людей знают или изучают китайский язык и связаны с Китаем своей работой.
Первым объединением российских соотечественников, возникшим в Китае, стал Русский клуб в Шанхае, созданный в декабре 1998 года. Потом по его примеру стали организовываться русские клубы в других городах — в Харбине, Урумчи и т.д.
На самом деле большой проблемой для соотечественников было отсутствие какой-то солидарности друг с другом. Мы старались переломить эту тенденцию. Ведь Китай — это не Европа. Это совершенно другая среда, которая заставляет держаться вместе.
Изначально Русский клуб в Шанхае родился как попытка обеспечить площадку для общения между соотечественниками. А потом мы поняли: этого мало. Нужны не только встречи, пусть и на регулярной основе. Группа наших активистов начала изучать историю русской эмиграции в Китае. Начали проводить тематические вечера, устраивать концерты, встречи с интересными людьми — писателями, музыкантами из России.
— У россиян в Китае наверняка есть немало детей. Удается ли поддерживать их национальную идентичность? Есть ли возможность обучаться в русских школах?
— Как я говорил, наша диаспора молодая. Людям, которые приезжали в Китай в конце 80-х — начале 90-х в восемнадцатилетнем возрасте, сейчас лет 37—39. Дети у них пока в большинстве случаев маленькие. Но проблема с образованием детей встанет остро уже через год-два.
В Пекине есть хорошая российская школа при посольстве. У нас в Шанхае есть только начальная школа при консульстве. Тут вопрос упирается, конечно, в численность диаспоры. Сейчас в Китае, по некоторым оценкам, примерно до 40 тысяч русских. Из них тысяч пять живут в Пекине, полторы-две тысячи — в Шанхае.
Как вариант, у нас активно обсуждается идея организации маленьких учебных групп. Смысл ее в том, что родители кооперируются — 10—12 семей скидываются и приглашают хороших преподавателей из России. Дети ходят в китайские школы, а в свободное от занятий время посещают уроки по изучению русского языка, русской литературы и отечественной истории. Это те три предмета, которые дети должны знать, чтобы не потерять свою идентичность. В этом мы пока видим выход. Насколько известно, в Урумчи, в Харбине наши соотечественники уже идут по такому пути.
— Соотечественники в Китае… А можно ли вообще считать их эмигрантами? Или вы смотрите на пребывание в этой стране только как на временное?
— Кто мы — эмигранты или не эмигранты? Мы сами постоянно об этом дискутируем. Да у меня самого мнение на сей счет менялось. Когда год за годом ты живешь в Китае, когда у тебя квартира, имущество, бизнес сосредоточены здесь — что это? Да, нас никто не выталкивал с Родины. Многие имеют возможность купить билет на самолет и отправиться домой. Но люди связывают с Китаем свою жизнь. Не уверен, что все хотят жить здесь до пенсии, а тем более хотели бы умереть в Китае. Однако когда твои дети родились в Китае, начинают ходить в местные учебные заведения, в них проникает местный язык, местная культура, — это тоже значит немало.
Иностранцу, тем более с европейской внешностью, стать своим в Китае крайне сложно. Но китайцы — очень доброжелательный народ. Мы никогда не чувствовали себя здесь людьми второго сорта. К нам относятся с уважением. Но раствориться в Китае нам невозможно.
Я живу в Китае уже четырнадцатый год. У меня дома ловится русское ТВ, в моей библиотеке пара тысяч книг на русском языке, здесь, в Китае, я вокруг себя строю “маленькую Россию”. Как это делают китайцы, создавая чайнатауны.
— А как насчет русского нацменьшинства с китайским гражданством? Ваши пути пересекаются?
— Китай официально признает русских национальным меньшинством. Есть в китайском парламенте даже депутат от русского нацменьшинства — Николай Иванович Лунев. Мы знакомы с многими представителями русской диаспоры — с теми, у кого есть китайские паспорта. На самом деле русских семей, которые не перемешались бы с местным населением, очень мало. Буквально единицы. Все остальные — русские по документам, но внешне мало отличаются от китайцев или уйгуров. Многие люди, у которых русской крови всего 1/32 или 1/64, числятся русскими.
Летом прошлого года мы привозили из Китая в Москву на фестиваль соотечественников нескольких девушек русского происхождения. Для них эта поездка в Россию была счастьем. Они чувствовали себя превосходно, говорили, что для них это главное событие их жизни. Надо сказать, что на фестивале они произвели настоящий фурор: девушки выросли, можно сказать, в глуши, в медвежьем углу, но при этом имеют опыт жизни в Китае, говорят по-китайски и по-русски, имеют европейскую внешность.
“Мы почувствовали, что нужны государству”
— Здесь в основном русская диаспора представлена двумя составляющими: учащиеся в китайских вузах студенты и те, у кого в Китае есть бизнес, — рассказывает сопредседатель Русского клуба Гуанчжоу Константин АЛТУНЯН. — Тех, кто просто перебрался сюда на постоянное место жительство, совсем немного: может быть, девушки, вышедшие замуж за китайцев. Когда мы говорим о русской диаспоре, то подразумеваем, что она объединяет не только граждан России, но и жителей других бывших союзных республик — прежде всего Казахстана, Украины, Белоруссии.
Изначально Русский клуб в Гуанчжоу возник из простой идеи собраться и пообщаться. В то время было мало сайтов, по которым можно было бы общаться, так что идея имела успех. Сейчас организуются еженедельные встречи, каждую субботу любой желающий может прийти к нам. Устраиваем выезды на шашлыки, поездки на море. Проводим вечера, есть у нас и детский клуб, объединяющий очень много детей. У детской части нашей диаспоры здесь главная проблема — с языком. Родители на работе, а маленькие дети целый день или с китайской няней, или в китайском же детском саду. В результате основной язык у них китайский. Часто дети понимают по-русски, но не говорят. Пришлось усилиями мам-активисток создавать детский клуб. Кто-то преподает детям историю, кто-то географию. Устраиваем утренники, чтобы дети могли общаться по-русски. В какой-то степени это помогает.
Мы пытаемся добиться открытия русской школы при консульстве. Но пока не получается, тем более что консульство у нас открылось недавно. Тем не менее там нам очень помогают. Не отшивают, если человек приходит с проблемой. Надеемся, что когда-нибудь мы добьемся школы.
У нас появилась возможность покупать русские продукты — и через интернет-магазины, и в обычных магазинах.
Люди стали общаться, рождается сплоченность. Раньше многие стеснялись своего российского происхождения. Бывает, видно, что земляк, обращаешься к нему по-русски, а он отвечает по-английски. Сейчас люди чувствуют себя по-другому. Мы почувствовали, что нужны государству. И с китайцами общение стало другим — люди более позитивно отзываются и о России, и о русских. В мае мы устраивали акцию “Георгиевская ленточка”. Многие новоприбывшие в Китай обращаются к нам по самым разным вопросам.
Проблем, конечно, хватает: раньше у клуба было помещение. Теперь из-за кризиса мы не можем больше его финансировать.
В Гонконг летят “колбасные самолеты”
— Гонконг — место достаточно специфическое, — рассказывает живущая там уже семь лет однокурсница автора этих строк Кира ДАНИЛОВА. — Россиян в Гонконге не так уж много — около шестисот, но очень много там украинцев. Сказать, что наша диаспора очень дружная, было бы преувеличением. Но и нельзя сказать, что она не дружная. Просто Гонконг — очень занятой город, у всех дела, все спешат... Но все равно люди стараются как-то общаться.
Здесь есть Русский клуб. Второе дыхание он получил с приходом туда молодого руководства. Проводятся разные мероприятия: например, на 1 мая собирались вспомнить советское детство, а на 9 мая участвовали в акции “Георгиевская ленточка”. Да и просто люди собираются, чтобы поговорить, повидаться.
В прошлом году у нас открылся русский киноклуб — это совместная акция Русской православной церкви и Центра русского языка. Периодически устраиваются просмотры фильмов — и российских, и зарубежных. Приходят не только соотечественники, но и иностранцы — прежде всего студенты и те, кто изучает русский язык.
Центр русского языка был создан года два назад. Там его преподают для детей соотечественников. И для всех остальных тоже: учится много китайцев — представителей банков, хороших отелей, занимаются те, кто замужем за русскими, просто иностранцы, желающие выучить язык.
— Насколько мне известно, в Гонконге есть русская церковь...
— Приход апостолов Петра и Павла был открыт в 2003 году. Поначалу не было собственного помещения, поэтому служили с греками. Сейчас есть храм, расположенный в офисном здании в центре города. Храм оформлен в китайском стиле. Среди прихожан — русские, украинцы, православные из США, Франции, Румынии, Сербии... Приходят и местные китайцы. В зависимости от того, каких прихожан больше — русскоязычных или иностранных, — богослужение идет либо по-русски, либо по-английски.
Одним из условий присоединения Гонконга к Китаю было сохранение существовавших законов, здесь сохраняется свобода вероисповедания. Поэтому русский приход был совершенно спокойно зарегистрирован. В КНР китайские граждане не имеют права посещать богослужения, проводимые иностранными священниками. Вообще в Китае насчитывается более 10 тысяч православных — в основном это жители Синьцзян-Уйгурского автономного района и Внутренней Монголии.
— А как насчет хлеба насущного? Местная пища, наверное, не всем нравится?
— С этим сложнее. Российские продукты — колбасу, селедку, майонез, горчицу, хлеб — приходится возить из Пекина или из России. Раньше из Москвы ездили “колбасные электрички”, теперь летят в Гонконг “колбасные самолеты”. Люди везут, бывает, чемодан с колбасой, а еще чемодан с книгами и дисками. Недавно появились в Гонконге русские журналы. А чувствую себя здесь прекрасно. С самого начала поняла: это мой город. Но так чувствуют себя не все — особенно это касается тех, кто вышел замуж за китайцев и попадает совершенно в другую, абсолютно непривычную среду.
