Павел Челищев родился под Калугой, неподалеку от Оптиной пустыни, в семье профессора математики и помещика Федора Челищева. Именно отец впервые знакомит мальчика с геометрией и прививает любовь к живописи. Кто знал тогда, что маленький Павлик будет вариться в одном парижском котле со всей арт-богемой ХХ века, чтобы потом попасть в Америку и прийти к “неоновой” живописи. На третьем этаже галереи “Наши художники” — хорошие примеры этого послевоенного периода художника. Яркие, словно светящиеся конструкции — на самом деле силуэт человека, сквозь который просматриваются кости и позвоночник. Это целая мистическая философия — попытка осмыслить внутреннюю энергетику человека. Это уже 50-е годы, финал исканий Челищева. Как рождался “неоновый гений”?
В 1918 году многодетную семью Челищевых высылают по личному приказу Ленина. Павел попадает в Киев, где получает первое художественное образование, потом в Стамбул и наконец в Париж. Там он знакомится с Дягилевым и делает для спектаклей декорации. И придумывает к ним необычное освещение — гигантские неоновые лампы должны были крепиться на подвижных стенах. Идее не суждено было воплотиться в жизнь: у Дягилева не хватило денег. Зато Челищев пишет русскую труппу. На выставке — два портрета в серых тонах танцора Сергея Лифаря в костюме из балета “Лебединое озеро”. Гомосексуалист Челищев пишет Лифаря, кажется, с особой нежностью. Для эффекта добавляет в краску песок и масло. Хотя будут у него и другие эксперименты — с кофе, например. Обесцвеченные портреты — вот оно влияние парижской школы.
— После монохромных портретов он неожиданно приходит к сюрреалистическим вещам, — говорит искусствовед Александр Боровский. — Возвращает картинам цвет. Чистый и яркий.
Над зелеными холмами возвышаются горы. Или это обнаженные женщина и мужчина? На этой сюрреалистической картине “Фата-моргана” Павла Челищева несколько форм миражей. В отличие от Дали, который только через 9 лет придет к сюрреализму, наш художник органично вписывает фигуры в естественную среду.
— После первой выставки Челищева четыре с половиной года назад мы начали поиски новых работ, — говорит хозяйка галереи Наталья Курникова. — Обогатила новую выставку продажа обширного челищевского собрания Руфи Форд, последнего крупного куска наследия художника.
Собрать удалось 80 работ. Сложно представить, во сколько это удовольствие обошлось. Но Челищев стоит того.
