Родился Руслан в Москве. Его родители всю жизнь проработали в хоре Пятницкого: отец, Владимир Курашов, был солистом балета народного танца, а мать — ведущей программ. Однажды Руслан пошел во Дворец пионеров смотреть мультфильм «Тайна третьей планеты» (интересно, что спустя целую жизнь название фильма не улетучилось из памяти). Там к нему подошла какая-то женщина и задала сакраментальный вопрос: мальчик, хочешь сниматься в кино? Он сниматься не хотел, но у мамы было совсем другое мнение. Так на полгода Руслан превратился в сына капитана Гранта и провел это увлекательное время в Болгарии, где проходили съемки.
Но работа в кино так и осталась приятным воспоминанием. После школы Руслан поступил в Академию славянской культуры на отделение хореографии и стал артистом балета народного танца. Десять лет танцевал в ансамбле «Гжель», а потом нашел новое место работы — ансамбль песни и пляски ВВ МВД.
В 2004 году Руслан женился, а через год у него родился сын Саша. Вскоре у ребенка обнаружилось тяжелое заболевание. С каждым днем проблем становилось все больше, а денег на лечение ребенка катастрофически не хватало. Его жена Марина сидела дома с ребенком. В прославленном ансамбле ВВ МВД, который постоянно принимает участие в главных государственных концертах России и ездит на гастроли за границу, артист балета Руслан Курашов получает тридцать тысяч рублей в месяц. Его стало душить безденежье. И в декабре 2010 года он начал искать возможность если не заработать, то хотя бы занять деньги. У одних знакомых занимал, другим отдавал — и продолжалось это до тех пор, пока ситуация не зашла в тупик.
И тут Курашов нашел в Интернете объявление: «Частные инвесторы предоставляют займы под залог недвижимости без проверки платежеспособности заемщика».
Да, от таких предложений надо бежать хоть на край света. Но, видимо, в тот день в одной точке сошлось все: проблемы с ребенком, отчаяние от безденежья и легковерие, которое сладко нашептывает на ухо то, что человек так хочет услышать.
Курашов позвонил по указанному телефону. Ему предложили приехать в офис на Ленинском проспекте. Там его встретил молодой человек по имени Андрей, который представился посредником между заемщиком и инвесторами — так он называл людей, которые предлагали заем.
Разговор происходил на первом этаже офисного центра, в так называемой переговорной комнате. Ни вывески, никаких примет учреждения. Но Руслана это не смутило, он был как во сне. Андрей спросил, сколько денег ему нужно и какое имущество у него есть для залога. Курашов ответил, что хотел бы получить миллион рублей, а в залог может передать свою однокомнатную квартиру.
Беседа продолжалась несколько минут. Андрей сказал, что ему нужно обсудить просьбу Руслана с инвесторами, и они попрощались. На следующий день Андрей сообщил Курашову, что ему нужно приехать в офис на Пролетарской улице. Офисом оказалась маленькая комната в помещении автомойки. Там его встретил Андрей, а также новые участники предстоящего мероприятия — они представились как Тигран и Альберт.
Тигран, отрекомендовавшийся юристом, протянул Руслану отпечатанные документы: договоры займа и залога его квартиры. При этом в договорах почему-то значилась непонятная сумма: не миллион, а миллион шестьсот двадцать две тысячи четыреста рублей. Руслану объяснили, что так удобней — это сумма с учетом процентов. По условиям договора Курашов должен был ежемесячно выплачивать пятьдесят две тысячи рублей в течение года — это проценты, а миллион он обязался вернуть по окончании срока договора, то есть через год. Почему-то заимодавцем значился некий Р.Х.Рустамов 1986 года рождения — его Курашов никогда не видел.
Руслан согласился на все предложенные ему условия, и они поехали к нотариусу. Там-то к ним и присоединился таинственный Руслан Хамидович Рустамов, который почему-то вел себя так, будто он не имеет ко всему этому никакого отношения, и кипятился по поводу того, что ему не заплатили обещанные две тысячи рублей.
Заверяя договор залога, нотариус спросил у Курашова, отдает ли он себе отчет в том, что в результате этой сделки может потерять свою однокомнатную квартиру. Курашов ответил, что все понимает, хотя поверить в это, конечно, невозможно.
■ ■ ■
Целый год Руслан исправно выплачивал деньги (так называемые проценты) — частично из тех денег, которые он занял, частично из тех, что раньше взял в кредит в банке. Долговая цепь становилась все крепче и длинней: он занимал деньги у одних друзей, отдавал другим и снова занимал у третьих.
Деньги по займу получал и передавал расписки не заимодавец, которого Руслан больше никогда не видел, а Альберт Робертович Каграманов — тот самый, что присутствовал на «переговорах» на автомойке.
В это время Руслан сделал попытку открыть автомастерскую, поскольку не терял надежды выбраться из хронического безденежья. Ничего не вышло, потому что в проект уже в самом начале требовалось вложить огромные деньги.
Так прошел год. Нужно было возвращать миллион рублей, а ему по-прежнему не хватало на хлеб. И он снова бросается в Интернет, набирает на клавиатуре знакомые слова: «деньги под обеспечение без проверки платежеспобности» — и находит новых кредиторов. На сей раз он позвонил в компанию «М-Инвест», и приятная девушка Юля дала ему несколько телефонов возможных инвесторов. Все, к кому он обратился, по разным причинам отказались от переговоров. И тогда Юля дала ему телефон Павла Ивановича Васильченко.
Курашов связался с Васильченко, они встретились, и Васильченко сказал, что хочет посмотреть квартиру. Посмотрел и согласился предоставить заем в два миллиона рублей. Из них один Курашов собирался отдать Рустамову, а второй надеялся использовать на открытие своего дела.
Между тем Васильченко сказал Курашову, что он должен принести справки из НД и ПНД. Интересно, что законопослушный Васильченко не попросил Курашова представить нотариально удостоверенное согласие жены на проведение «сделки». По закону оно необходимо, но тогда сделка бы не состоялась — ведь жена Руслана ничего о его мытарствах не знала. И обошлись без жены.
24 января 2012 года Руслан приехал в нотариальную контору на улицу Народную, 12. И нотариус Ирина Валерьевна Аксючиц удостоверила договор залога квартиры и займа, в котором, по старому доброму обычаю, была обозначена сумма, изрядно отличавшаяся от того, что получил Курашов: в договоре значились три миллиона четыреста тысяч рублей, а получил он два полновесных миллиона. Понятно и как Васильченко объяснил эту неприятную разницу: проценты!
Договоры займа и расписку предполагалось заложить в банковскую ячейку с условием: доступ к ячейке возможен только при предъявлении документов, подтверждающих снятие предыдущего залога и регистрацию залога в пользу Васильченко. В другую ячейку должны были поместить деньги, подлежащие возврату по предыдущему займу.
После регистрации договоров Курашов и Васильченко приехали в банк, где встретились с Тиграном, явившимся для получения своего миллиона. Представьте себе: Васильченко и Тигран «неожиданно» узнали друг друга — из разговора коллег по бизнесу выяснилось, что недавно Тигран «передал» Васильченко свою заемщицу. То есть, судя по всему, Курашов оказался во власти хорошо организованной группы энтузиастов, которая действовала под разными названиями и передавала своих жертв из одних добрых рук в другие…
В декабре 2012 года Руслан Курашов занял у Васильченко еще 300 тысяч рублей на лечение матери, заболевшей раком.
Весь 2012 год Руслан по-прежнему исправно платил деньги (так называемые проценты — по семьдесят пять тысяч рублей в месяц). Если случались задержки, платил штраф. Однако в начале 2013 года стало понятно, что вернуть два миллиона триста тысяч рублей он не в состоянии.
Так не беда! Дружище Васильченко тут же предложил перезанять деньги — у него же, но на других условиях: долг по договору будет составлять без малого четыре миллиона рублей, проценты по займу — 3,25% в месяц, что составляет 39% годовых, а штраф — 0,5% от суммы всего займа за каждый день просрочки любого платежа, что составляет 182,5% годовых.
Деваться Курашову было некуда, и он согласился подписать этот приговор.
25 января 2013 года Васильченко и Курашов снова встретились у нотариуса Аксючиц, которая снова удостоверила заем, но предупреждать Руслана о том, что он может лишиться квартиры, она не стала. Только работа, ничего личного.
Но там произошло нечто необъяснимое: Руслан догадался взять у Васильченко расписку о том, что предыдущий договор займа прекращен. А новый договор залога на квартиру заключен не был.
Тут самое время упомянуть и о том, что во всех договорах Васильченко предусмотрительно указал, что все споры между ним и Курашовым подлежат разрешению в Кузьминском суде. Видимо, там ему больше всего везет…
■ ■ ■
Однако выплачивать даже ежемесячные взносы по новому договору Курашов был уже не в состоянии. Капкан захлопнулся. В апреле он рассказал обо всем жене. Ей-богу, если бы она его растерзала, суд бы ее оправдал. Но она бросилась на помощь мужу.
Марина Курашова немедленно обратилась к юристам. И все сказали, что в такой ситуации есть единственный выход: продать квартиру и вернуть долг. Добрый Васильченко тут же предложил им забрать квартиру в счет долга и даже обещал доплатить семьсот тысяч рублей.
Курашовы начали готовиться к продаже квартиры и переезду в деревню под Калугой, но на всякий случай решили проконсультироваться с другими адвокатами. И эти адвокаты сказали: выход есть, и нужно бороться.
И вот 30 апреля 2013 года Руслан Курашов обращается в Преображенский суд с иском к Васильченко о прекращении права залога на свою квартиру: несмотря на то что новый договор залога не заключался, залог по прежнему договору был зарегистрирован в Росреестре, и снять это обременение можно было только в судебном порядке.
По закону любые иски о праве на недвижимое имущество, несмотря ни на какие условия договора, должны рассматриваться только по месту нахождения этого имущества: это называется «исключительная подсудность». То есть если квартира находится на территории Преображенского суда, а в договоре залога указано, что все споры по нему должны рассматриваться в Кузьминском (Таганском, Кунцевском, Гагаринском…) суде, это условие не имеет значения. Речь может идти исключительно о территории, на которой находится квартира. Однако судья Преображенского суда Л.Г.Гасанбекова прочла иск по-своему.
Почему-то она сочла, что это иск о прекращении договора залога, а на самом деле был заявлен иск о прекращении права залога. Это совершенно разные требования, что принципиально меняет подсудность дела.
Так вот, по мнению судьи, иск к Васильченко подлежал рассмотрению в Кузьминском суде, тогда как речь могла идти только о рассмотрении дела по месту нахождения квартиры, то есть в Преображенском суде.
Курашов подал в Мосгорсуд частную жалобу. И судья Мосгорсуда Е.Н.Мухортых, докладывая дело, тоже сообщила коллегии судей, что речь идет об иске о прекращении договора.
Адвокат Курашова обратила внимание суда на то, что речь на самом деле идет о прекращении права залога.
И в определении апелляционной коллегии МГС написали: да, Курашов обратился с иском о защите своего права собственности от обременений, но такой иск не подлежит рассмотрению по месту нахождения недвижимого имущества.
То есть половина строчки из одного стихотворения, а вторая половина — из другого.
А в то же самое время, в мае 2013 года, Васильченко подал в Кузьминский суд иск о взыскании с Курашова по всем договорам займа (в том числе по прекращенному) и об обращении взыскания на квартиру. В этом случае квартира должника выставляется на торги, а деньги, полученные от ее продажи, поступают кредитору.
Слушание по иску Васильченко к Курашову состоялось 19 июня 2013 года без Курашова. Звучит неправдоподобно, но это факт.
Курашов обратился в суд с ходатайством об отложении слушания в связи с занятостью его представителя в другом процессе. Суду были представлены все необходимые документы. Однако оно было отклонено с загадочной мотивировкой: ответчик имел возможность нанять другого представителя.
Конечно, имел. У нас в стране много адвокатов. Но тогда получается: если адвокат в день слушания по делу занят в другом процессе, человек должен на этот день заключить договор с другим защитником? Неужели?
Между тем в соответствии с пунктом 6 статьи 167 ГК РФ неявка представителя стороны по уважительной причине является основанием для отложения слушания дела.
Как будто все ясно. Но это только так кажется…
И 19 июня 2013 года судья Кузьминского суда В.В.Ставич в отсутствие Курашова — человека, у которого решался жизненно важный вопрос о защите права на единственную жилплощадь, крошечную однокомнатную квартиру, — вынес заочное решение: с Курашова взыскали семь миллионов шестьсот тридцать тысяч шестьсот шестьдесят два рубля (то есть ровно в три раза больше реальной суммы долга), и взыскание обращено на квартиру.
В переводе с юридического языка: согласно этому решению суд признал, что Курашов — злостный должник, его квартира должна быть выставлена на торги, а деньги от ее продажи поступят кредитору Васильченко. И кроме того: даже после продажи квартиры Курашов останется должником Васильченко, поскольку суд оценил эту квартиру в пять миллионов рублей.
■ ■ ■
Да, Курашов наделал много ошибок. Да, доверчивость — не юридическая категория, она нередко граничит с глупостью, которая, как известно, обходится нам дороже всего. Но суд — это не помещичий двор, на котором происходит педагогическая порка крепостных.
Суд — это последняя и по-настоящему единственная территория защиты, где человек может спастись от неуправляемой несправедливой силы.
Так должно быть.
Но именно в связи со своей незаменимостью, а еще потому, что судят люди, а не боги, суд нередко становится местом расправы.
Руслан Курашов одолжил у Васильченко два миллиона триста тысяч рублей. Он должен их вернуть. Но новый договор залога на квартиру заключен не был, и по закону эта квартира неприкосновенна.
Сын капитана Гранта, Роберт Грант, бесстрашно пустился на поиски отца, затерявшегося на неведомой земле. В настоящих книгах по-другому не бывает. Наверное, детская доверчивость проходит не у всех. И слава богу, а то мы бы давно одичали. Но если мы такие взрослые и мудрые, разве мы можем оставить в беде человека, который так и не вылечился от своей доверчивости?
Мы можем смеяться над ними, считать их чудаками, но надо постоянно помнить о том, что их много, очень много. Иначе откуда взяться этим сумасшедшим деньгам, которые идут на «смазку» нужных людей?
Вот почему государство должно прийти на помощь инфантильным жертвам мошенников: лихие люди себя в обиду не дадут, а этих, доверчивых, можно брать голыми руками…
