Неделю назад мы рассказали о бесчинствах группы сотрудников УМВД Восточного округа Москвы, поставивших на поток фальсификацию уголовных дел. («Оборотни бессмертны», «МК» от 23.06.2013 г.) Одни и те же заявители, их штатные «провокаторы» (одноклассники и родственники полицейских) провоцировали чиновников средней руки на мелкие взятки. Если жертва отказывалась — деньги подбрасывались, а улики фальсифицировались. По такому принципу за два года оперативники задержали не менее 12 человек.
В этом скандале разбираются сейчас и прокуратура, и Следственный комитет, и МВД. Начальник ГУМВД Москвы Анатолий Якунин пообещал мне, что все герои публикации из полиции будут уволены. Прокурор города Сергей Куденеев взял ход проверки под личный контроль.
Но вот — новый материал им для работы. И хотя дело Натальи Котовой не отличается таким размахом, как история фальсификаторов из УМВД ВАО, в основе его — те же самые причины. Злополучные «палки», которые, как эстафетные, передают друг другу полицейские, следователи, прокуроры, судьи. Главное — добежать до финиша, успеть коснуться статистической ленточки: тут уж не до жиру.
Неслучайно даже после того, как конфуз вскрылся, ни один из чиновников, чьи пороги обивала Котова, не посчитал нужным хотя бы — ладно, извиниться — по-человечески помочь девушке, объявленной преступницей по их же собственной халатности…
■ ■ ■
В апреле 2013 года в квартиру Натальи Котовой, парикмахера из подмосковного Видного, ворвались полицейские: «Почему не являетесь в наркодиспансер? Уклоняетесь от исполнения приговора?!»
Ни Котова, ни ее родные понять ничего не могли: какой-то наркотический бред. За 29 лет жизни она не то что не имела проблем с законом — ее даже ни разу не штрафовали за переход в неположенном месте. Не курит, не пьет. Наркотики не пробовала в принципе.
Однако полицейские предъявили приговор Нагатинского суда Москвы, где черным по белому значилось, что Котова Наталья Владимировна признана виновной по ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса: хранение наркотических средств в крупном размере. 15 января этого года судья Кузнецова приговорила ее к 1,5 года условно и принудительному лечению от наркомании.
Совпадения быть не могло. И дата рождения, и домашний адрес — все в точности совпадало с данными Котовой. В числе смягчающих наказание обстоятельств указывалось и наличие несовершеннолетнего ребенка — ее, Котовой, 7-летней дочери Леры.
Только приехав под конвоем в уголовно-исполнительную инспекцию (подразделение ФСИН, контролирующее условно осужденных), Наталья вспомнила, что еще прошлым летом у нее украли сумку с паспортом. Может, причина в этом?
Впрочем, в видненском филиале УИИ УФСИН ее и слушать не стали. Приговор есть? Адрес твой? Значит, иди лечиться. То же повторили и в местном ПНД — даже пригрозили: будешь упорствовать, загремишь в отделение к психам, у тебя — явное раздвоение личности…
Таких кабинетов у Котовой впереди еще будет много. Самое дикое здесь (может быть, еще более дикое, нежели сама эта история), что нигде она не встретила ни поддержки, ни человеческого участия: ни в полиции, ни в прокуратуре, ни в суде. Никто не желал разбираться в чудовищной ошибке, гоняя ее по кругу. Ошибки, замечу, допущенной именно обитателями этих кабинетов.
«Зам. межрайонного нагатинского прокурора Алексей Заика, — вспоминает «осужденная», — вообще сказал: «Ну чего тебе мутить воду? Ничего страшного, походишь 1,5 года, а мы потом приговор снимем».
Как выясняется теперь, под видом Котовой под суд отдали совершенно другую женщину: при задержании она предъявила старый паспорт парикмахерши.
Произошло это 6 декабря прошлого года на территории Южного округа Москвы. Примерно в 16 часов сотрудники ППС на углу Липецкой и Элеваторной остановили показавшуюся им подозрительной молодую женщину. Как напишут они потом в своих рапортах, та повела себя нервно, чем лишь укрепила подозрения. Ее доставили в соседний отдел полиции, где при личном досмотре нашли под бельем пакетик с героином: 1,2 грамма. В тот же вечер дознаватель ОМВД Бирюлево-Восточное возбудил уголовное дело №43447 по обвинению… Натальи Котовой.
«Котова», как и положено хронической наркоманке, долго не упиралась. Она подписала чистосердечное признание и просила рассмотреть ее дело в особом порядке. Это значит, что суду не надо изучать доказательства, копаться в уликах: обвиняемая согласна со всем заранее.
Дело ушло в суд в рекордные сроки. Уже 26 декабря Нагатинская прокуратура утвердила обвинения. В предновогодней суете никто, конечно, копаться в нем не стал.
Да и с чего? Все здесь казалось предельно ясным: взята с поличным, вину признаёт. Все, кроме одного, — личности самой преступницы.
Почему-то полицейские, а вслед за ними и прокуроры с судьей, с ходу поверили чужому паспорту, хотя при детальном рассмотрении не увидеть подмену было невозможно.
Внешне подлинная Котова и двойник (ее снимки есть в деле) совершенно не похожи. У настоящей преступницы глаза были темно-карими. У Котовой, на цветной карточке в паспорте, ярко-голубые. (Фото сделано недавно.)
Невооруженным глазом видна разница между четкой подписью в паспорте и тех буквицах, которые неумелой рукой выведены в протоколах.
По закону, дознаватели Микушева и Волченкова (одна начинала дело, другая — оканчивала) были обязаны «пробить» паспорт по информационной базе данных. Начальник ОМВД Бирюлево-Восточное Дмитрий Веселов пытался, правда, уверить меня, что среди утраченных он не значился. Проверив лично через ФМС, я убедился в обратном: паспорт Котовой, выданный летом 2011-го, числится недействительным еще с 20 сентября.
Достаточно было это выяснить, чтоб к одной статье обвинения добавилась новая — использование заведомо подложного документа. Но полицейские закон почему-то не выполнили.
Не запросили они и данные о составе семьи Котовой. На допросе лже-Котова показала, что прописана в Видном вместе с мужем, маленькой дочерью, младшей сестрой и ее супругом. С ее слов — ровно так и записали в обвинительном акте: процессуальном документе, утвержденном полицейским и прокурорским начальством перед отправкой дела в суд.
В действительности муж настоящей Котовой умер еще 1,5 года назад, а сестры — нет и не было: есть только брат. Не совпадают и даты рождения дочери.
Обыск провели не по адресу регистрации, а в квартире, которую лже-Котова указала как свою съемную: здесь же, в Орехове-Борисове. Последнее было вдвойне удобным: особый порядок — чего там разбираться, да еще перед Новым годом…
«Я предлагала взять мои отпечатки пальцев, провести экспертизу на наркотики, — рассказывает Котова. — Сразу бы стало понятно, что она — не я».
Впрочем, никто и не отрицает, что осудили другую. Когда Котова пришла в ОМВД «Бирюлево-Восточное» и Нагатинский суд — там просто потеряли дар речи. На их «клиентку» она была совсем не похожа. Но разбираться в собственной ошибке тоже никто не спешил. Котова по кругу ходила по инстанциям: туда-обратно из инспекции в полицию, из суда в прокуратуру. Помощи не получила нигде.
«Начальник отдела дознания Савелов выгнал меня из кабинета. Начальник ОМВД Веселов — отправил в прокуратуру. Нагатинский межрайонный прокурор Ульянов заявил: учтите, виноватыми мы себя не считаем. Судья Кузнецова вообще отказалась разговаривать. А прокурор-обвинитель — еще и посмеялся: докажите теперь, что вы не Котова!..»
Только через месяц мучений Котовой межрайонная прокуратура сподобилась вмешаться: производство по делу о наркотиках было возобновлено. Правда, в полицию дело до сих пор не поступило. Не отменен и ошибочный приговор.
Зато служебную проверку в УМВД Южного округа сумели провести куда быстрее. Закончилась она на удивление мягкими выводами: двум дознавателям и их начальнику — по выговору (даже не строгому!). При том в действиях сотрудников налицо все признаки халатности, а это уже — уголовное преступление.
Конечно, самое простое — объяснить все обычной оплошностью. Не проверили, не убедились… В обстановке конвейера, когда у каждого следователя и дознавателя одновременно по нескольку десятков дел, не до скрупулезности.
Однако я бы не спешил с выводами. Ведь главный результат всей истории — освобождение настоящей преступницы.
Полицейские не только вывели ее из дела. Они еще и обрубили концы наркосбытчика.
При задержании лже-Котова показала, что регулярно покупала героин у некоего Андрея, отбывающего срок где-то в Ивановской области. Деньги переводила на банковские карты, а он по мобильному объяснял, где забрать товар. Передавались наркотики в лучших шпионских традициях: через закладки в тайниках.
Однако почему-то никто искать Андрея не стал, хотя и его телефон, и номера банковских карт были известны. В окончательном обвинении говорится, что лже-Котова приобрела героин у неустановленного лица в неустановленном месте: про таинственного Андрея — ни слова...
Совсем недавно на другом конце Москвы разразился скандал. Вскрылось, что в ОМВД «Южное Медведково» следователи создали группу (ее возглавляла начальница следственного отдела), промышлявшую освобождением преступников от ответственности. В отдельных случаях — они подделывали установочные данные обвиняемых. Задержанный, например, при сбыте наркотиков 22-летний Максим Трофимов стараниями следователей превратился в Михаила Трокимова. Продававшая амфетамин Виктория Нарская была коронована ими в Наварскую.
Таких фактов вскрылось уже несколько десятков. Уголовные дела не доходили до суда, хотя ОМВД исправно выставлял статистические карточки об окончании расследования.
Изворотливость современных «оборотней» не знает границ. На какие только ухищрения не идут сегодня сотрудники, фальсифицируя материалы: одни — за взятки, другие — ради «палок».
А чем, спрашивается, полицейские на северо-востоке принципиально отличаются от своих коллег из Южного округа?
И еще одна странность: несмотря на приговор, в базе информационного центра ГУМВД сведения о судимости Котовой… отсутствуют. Если кто-то и хотел запутать следы, у него это почти получилось…
■ ■ ■
— Скажите, меня вправду могут посадить за неисполнение судебного решения? — глаза Натальи Котовой смотрят с неподдельным ужасом.
— Что за чушь?
— Исаева, начальник нашей уголовно-исполнительной инспекции, сказала: не будешь ходить в наркодиспансер — арестуем… Но я все равно не хожу. Стыдно. Город маленький, разговоры начнутся…
С того момента, как вскрылась эта ошибка, прошло уже 2,5 месяца. Ни о каких решениях Котова до сих пор не уведомлена.
Только сейчас, после моих обращений, ее дело уходит на пересмотр в Мосгорсуд: без отмены приговора снять судимость невозможно.
Оказалось, что и настоящую преступницу тоже не так сложно отыскать: минуло ровно три часа с момента нашей беседы с начальником УМВД Южного округа Александром Подольным, как наркоманка была задержана. Ее нашли в той самой квартире в Орехове-Борисове, где когда-то делали обыск. Для раскрытия преступления иногда хватает и генеральского рыка.
В миру это некая Наталья Смирнова, 1982 года рождения, уроженка Пермского края. Она страдает острой героиновой зависимостью, и ее направят до суда в специализированную лечебницу. Судить Смирнову будут теперь и за использование подложных документов: с учетом всех перипетий срок ей грозит вполне реальный.
Да, в этой конкретно взятой истории справедливость почти восторжествовала. Но закон не может работать в ручном режиме управления. Депутатских запросов на всех не хватит.
Дело Котовой — случай беспрецедентный: ничего подобного ни в полиции, ни в прокуратуре не помнят. Но скоро нам не придется удивляться подобным казусам.
62% всех уголовных дел, рассмотренных в прошлом году судами первой инстанции, слушались в особом порядке. Это значит, никто не удручал себя сбором и изучением улик: приговоры основаны лишь на показаниях обвиняемого. Прямо по Вышинскому: признание есть царица доказательств. При такой сноровке — где уж проверять личность задержанного?
Особый порядок создавался для того, чтоб мотивировать преступника к раскаянию, но превратился в обычный механизм торга. Даже если человек не виноват, ему проще сознаться и получить условный срок, нежели доказывать, что не верблюд. Залетев в следственно-судебную паутину, выпутаться из нее почти невозможно.
Попасть в эти жернова может каждый. Для этого даже не обязательно что-то совершать. Достаточно уже того, что ты живешь в столичном регионе…
Р.S. Прошу считать эту публикацию официальным депутатским запросом прокурору Москвы, начальнику ГУМВД Москвы, руководителю ГСУ СКР и председателю Мосгорсуда.
