Сейчас потенциальный отец в Бутырке. Ждет решения «по делу об отцовстве» и пишет явки с повинной в Генпрокуратуру (уже признался в 12 новых эпизодах).
Оговоримся сразу: многие, в том числе и в «МК», против подобных экспериментов. Поговорку «яблоко от яблони недалеко падает» придумали не дураки. Что может произойти, если способствовать размножению махровых садистов и маньяков, многие, наверное, помнят по фильму «Мальчики из Бразилии», где клонировали нацистских преступников. И все-таки мы сочли возможным выслушать Королева. Чтобы общество само решило, надо ли разрешать таким людям иметь детей.
«Люди хотят, чтоб нас стерилизовали...»
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
Николай Королев, известен по прозвищу 55-й. 33 года. Неонацист. В феврале 2001 года создал военно-спортивный клуб «СПАС», где проводил обучение ножевому и рукопашному бою. Воспитанники Королева замешаны в целом ряде тяжких преступлений и убийств на почве национальной ненависти. В их числе — убийство на станции метро «Пушкинская» и взрыв на Черкизовском рынке, в результате которого погибло 14 человек, включая двоих детей. В сентябре 2006 года арестован. В 2008 году Мосгорсуд приговорил Николая Королева к пожизненному заключению.
— Николай, вы написали заявление, в котором просите разрешить медикам из частной клиники взять у вас анализы и сперму — для ЭКО. Разве у вас нет детей?
— Есть, двое. 7 и 8 лет.
— То есть говорить о том, что не будет продолжения рода и т.д., глупо. Так зачем вам ЭКО?
— Дети от первой жены. А моя вторая хочет ребенка.
— Но ведь вы, получается, всего лишь биологический отец — и этих двоих не воспитаете, потому как всю жизнь проведете в тюрьме… Каково им знать это? Каково видеть отца только через решетку?
— Это больная тема. Они не знают. Стараемся скрывать, пока это возможно.
— Когда видели детей в последний раз?
— В 2009 году сюда, в Бутырку, бывшая жена приводила старшего сына. Тогда еще он не понимал, что это за место. Вы напрасно сомневаетесь, нужны ли мне дети. Я смотрю на фотографии, пишу письма. В этом смысл моей жизни. Если нам с Вероникой разрешат зачать ребенка — это будет счастьем. Мы старообрядцы, венчались, на ЭКО дал благословение священник.
— Постойте, вы же и с первой женой венчались.
— Да. Но когда меня посадили, я ей дал полную свободу, сказал, чтоб не ждала. Мы развелись и развенчались. А потом я просил, чтоб дали разрешение в церкви на повторное венчание. И мне разрешили, поскольку я в тюрьме и у нас с Вероникой физического контакта не было. В 2010 году в колонии мы поженились и повенчались.
— Николай, вот не жалко девушку? На что вы ее обрекаете? Ну родит она, будет всю жизнь матерью-одиночкой.
— Я ее не держу. Мы с Вероникой все эти вопросы обсуждали. Она действительно очень любит меня.
— Внушили ей это? Запугали чем? Вы ведь идейный вдохновитель сотни людей — и они на разное шли под вашим руководством…
— Ха-ха! Как я ее запугаю? Я, наоборот, пробовал несколько месяцев не писать, чтоб она меня бросила. Но она писала каждый день. Сердце сжималось, и я не выдержал. Несколько раз я пробовал такие вещи — ругался на нее матом, говорил: «Чего опять приперлась? Лучше бы брату свидание дали». У нее реакция одна — плачет. Может, она мне Богом послана. Может, такими были жены декабристов.
— Декабристы вели идеологическую борьбу с царским режимом. Вы — соучастник жестоких убийств ни в чем не повинных людей. Вам не смешно проводить такие параллели? И насчет любви... Любящий человек никогда не стал бы так привязывать к себе девушку, обреченную всю жизнь воспитывать ребенка без отца. Да и о самом ребенке, не знающем и никогда не видевшем отца, не мешало бы подумать.
— Я ее боготворю. Я ей говорил, что она может встречаться с кем хочет. Она отказывается. Предлагал и взять биоматериал из банка спермы (потому что к тому времени, как мне длительные свидания разрешат, ей будет уже 45). Она отвечает, что это неприемлемо. Мне тоже неприемлемо, но я через себя переступаю. А ЭКО для нас — выход. Я знаю, что люди говорят. Они хотят, чтоб такие, как я, стерилизовались. Но при чем тут ребенок?
— Ваш случай может стать прецедентом. Вы хотели бы, чтобы маньяки, педофилы (в основном они получают пожизненное) «плодились и размножались» за решеткой и чтобы им для этого еще создавались условия?
— Половина пожизненников — это обыкновенные бандиты. Тут про гены вряд ли говорить нужно. Тут воспитание. У меня отец профессор музыки…
Есть на ПЖ такие, как Половинкин — он убил только одного человека (это было убийство зам. председателя Центробанка Андрея Козлова. — Прим. автора). Он, кстати, первоход, а раньше первоходам ПЖ не давали... А есть и вообще невиновные. Я лично нескольких встречал за решеткой. Вот Серега из Карелии получил пожизненное за убийство друга и его жены. Он отказывается, и я ему верю. По человеку сразу понятно, убивал он или нет.
Что до педофилов и серийных убийц, общество, наверное, должно им разрешить. А я лично, как человек, против того, чтобы они детей делали. Все-таки есть генетика. Я вот Пичушкина знал лично, и думаю, что гены у него нехорошие.
«Пичушкин от меня сбежал»
— Вы сидели с битцевским маньяком в одной камере?
— Да, в Харпе (поселок в Ямало-Ненецком округе, где находится колония для пожизненно осужденных «Полярная сова». — Прим. автора). Я удивился, когда его в первый раз увидел. Совершенно нормальный, крепкий, здоровый мужик типа непьющего слесаря. Рассуждает здраво, с головой вроде все в порядке. Но есть в мозгу червоточина. Идея-фикс — убивать, убивать, убивать. В тюрьме делать нечего, кроме как беседы вести. А он любитель поговорить, так что я наслушался…
— Для него убийства что-то вроде спорта, просто цифры?
— Выходит, что да. Чем больше убил, тем круче. Он называл себя «санитаром леса». Рассказывал, что искал тех, кто сам не хочет жить. Смотрит, к примеру, вот алкоголик. «Мой клиент!» И убивал.
— Он так и говорил про жертв — клиенты?
— Да. Очень часто повторял: «Кто жить не хочет, тот мой клиент». И несколько раз говорил с горящими глазами: «У меня и здесь есть несколько клиентов».
— Здесь — это в тюрьме?
— Да. Он имел в виду осужденных, таких же, как он. Пожизненников. Половина тюрьмы его боялась, отказывались с ним в одной камере быть.
— А вы, значит, не боялись? Спокойно спали в его компании?
— Спал спокойно. Во-первых, ничего похожего на оружие в камере нет, убивать ему меня нечем. А голыми руками он меня не победит. Я его скорее. Во-вторых, контроль был за нами сильный со стороны сотрудников.
— Вам интересно было слушать его рассказы?
— Не всегда, но, повторюсь, делать в камере больше нечего. Меня потрясло, что вот он, умный мужик, а маньяк. Необычно. Никак не укладывается в голове. И он очень рациональный. На самом деле мы с ним недолго вместе просидели, потому что я в какой-то момент не выдержал и сказал: «Животное, съезжай от меня». И он попросил оперативников перевести его в другую камеру. Надзиратели сразу согласились во избежание проблем.
— Что стало «точкой кипения»?
— Он стал говорить, как убивал. Он будто про вкусный обед говорил! И тут я сорвался…
— Чем Пичушкин занимается в тюрьме?
— Ничем. Утром зарядку делает. Он ведет здоровый образ жизни. Читает еще, что-то пишет. Как все остальные осужденные, в общем.
«Стараюсь не думать о том, что впереди»
— Работать пожизненно осужденным не дают?
— Нет. Хотя работа отвлекала бы от тягостных мыслей. Я стараюсь не думать о том, что впереди.
— А что впереди?
— Ничего. В том-то и дело. Меняться могут только камеры и сокамерники. Кстати, мы сидим по двое, редко по четверо. Каждый новый день похож на прошедший, как две капли.
— Трудно ну... годами без женщин?
— Мне — нет. Я вообще об этом не думаю. А некоторым очень трудно. Потому они занимаются сексом с другими или сами с собой. Бывает, даже завязываются почти семейные отношения... Я этого не понимаю.
— Вернемся к теме деторождения. Вы считаете, что осужденным, типа маньяка Пичушкина, детей иметь не стоит, но сами добиваетесь таких прав для себя. Считаете, что вы чем-то лучше его? А как же десятки ваших жертв при взрыве на Черкизовском рынке?
— Я никогда не хотел крови. А на Черкизовском рынке я тогда не был, не смог проверить. И я не посылал туда своих ребят кого-то убивать, просто сказал: «Идите разберитесь».
...Полемизировать с Королевым я не стала. Какой смысл? Достаточно посмотреть материалы уголовного дела. Мощность бомбы, сработавшей на Черкизовском рынке, составила 1,2 кг тротила. Взрывное устройство было оставлено в самой гуще толпы. Причем среди посетителей были люди самых разных национальностей. Погибли женщины, дети... Отговорки типа «я не был, не смог проверить» читаются как скверный анекдот...
— Если бы сейчас вас освободили, вы снова взрывы устраивали бы?
— Не знаю. Нет, наверное. А если и взрывал бы, то только без жертв. Знаю точно, что, если бы увидел беспредел, не прошел бы мимо.
— Выходит, это не лечится… И может, не зря некоторые переживают: вдруг это еще и по наследству передается?
— Понимаю, к чему вы клоните. Но все мы люди, и разве гуманно решать за еще не родившегося ребенка — жить ему или нет?
— Но вы ведь когда-то решили за китайца, что он не должен жить.
— Он был наркоторговцем. Мы предупреждали. У него был выбор.
— Вы говорите про гуманизацию общества, а самосуд вершили. Двойные стандарты?
— Отчасти да.
— И вот вы убили китайца, и что — наркоторговля прекратилась?
— Нет, но меньше стало.
— Если честно, не вижу логики в ваших рассуждениях. И непонятно, зачем вы признаетесь все в новых и новых эпизодах? Чтобы в московском СИЗО остаться?
— Если бы я хотел в Москве все время быть, я бы написал явку с повинной сначала по одному эпизоду, потом по другому и так далее. А я сразу по двенадцати. Написал, потому что срок давности по ним истекает. Хочу избавиться от этих моментов. Плюс сейчас следствие еще идет по афроамериканцу и взрыву на вьетнамском рынке в 2004 году, так что меня привезли для дачи показаний.
— Ни одного эпизода «про запас», выходит, не оставили?
— А пусть меня следователи спрашивают, я им скажу. Скрывать нечего. Просто, может, для них какой-то взрыв был незначительным, он им не нужен. И пока я в Москве, возможно, решится вопрос с ЭКО. Когда меня этапируют в колонию, это уже будет нереально.
А КАК У НИХ?
Пожизненное заключение не становится преградой для того, чтобы приговоренные к «вечной» отсидке заключенные израильских тюрем заводили детей. Так, израильский экстремист Игаль Амир, отбывающий пожизненное заключение за убийство премьер-министра страны Ицхака Рабина, получил разрешение на брак. В марте 2006 года Амир добился разрешения завести детей с помощью искусственного оплодотворения, а позже был снят запрет на свидания с женой наедине. В 2007 году у Игаля Амира родился сын, который, по сообщениям СМИ, был зачат супружеской парой естественным путем во время свиданий в тюрьме.
В прошлом году Би-би-си рассказал историю о том, как обзаводятся детьми сидящие пожизненно в Израиле палестинские заключенные. Так, в 2012 году у отбывающего 32 пожизненных заключения в израильской тюрьме за участие во взрывах бомб в Иерусалиме в 1997 году палестинца Аммара Зибена родился сын. Его жена забеременела, воспользовавшись спермой мужа, которую контрабандой вынесли из тюрьмы. Специализирующиеся по искусственному оплодотворению врачи, работающие на Западном берегу реки Иордан, рассказали Би-би-си, что знают о десяти палестинских женщинах, которые забеременели таким же образом. Дамы приносят в клинику семя своих заключенных мужей в аптекарских пузырьках, бутылочках и пластиковых чашках. До начала процедуры искусственного оплодотворения доктор встречается с двумя членами семьи со стороны жены и мужа, чтобы удостовериться в происхождении спермы. Впрочем, представители пенитенциарной системы высказывают сомнение в этих историях о контрабанде спермы, тем более что в отличие от израильских заключенных палестинцам, отбывающим наказание за преступления в сфере безопасности, не разрешаются визиты к супругу для исполнения супружеского долга.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
Комментарий психиатра-криминалиста, д.м.н., профессора Михаила ВИНОГРАДОВА:
— Есть фильм «Бродяга», где изложена теория, что сын вора — вор. И это не просто художественные образы. Все знают историю Чикатило — семья поменяла фамилию, уехала, но сын вырос и с «гордостью» продолжил дело отца. Безусловно, дети унаследуют качества Николая Королева. Он борец за идею, убийца и террорист. Вообще огромное значение имеет среда, воспитание, но и биология берет свое...
С правовой точки зрения запретить осужденным иметь детей нельзя. Нет такого закона. С другой стороны, есть нормы, которые косвенно не позволяют этому случиться: из СИЗО и колонии нельзя ничего выносить (и это, уверяю вас, благо для общества). У заключенного могут взять сперму, слюну и кровь только по постановлению следователя в рамках уголовного производства, когда нужно доказать причастность к изнасилованию, убийству и т. д. А случай с ЭКО нигде не прописан. Думаю, лучше все так и оставить, потому что неизвестно, к чему могут привести изменения. У маньяков много поклонниц. Что если от Пичушкина захотят иметь детей не одна, а сто женщин?
