— Отцу Павлу позвонили знакомые из Москвы, сказали, что одной абитуриентке для поступления во ВГИК нужно снять небольшой документальный фильм об интересном человеке. Кто-то посоветовал ей в качестве героя выбрать священника Павла Адельгейма. Он дал согласие, девушка приехала в Псков. Ею оказалась старшая дочь писательницы Полины Дашковой. После этой картины ее без экзаменов взяли во ВГИК, она благополучно окончила вуз. Все эти годы звонила батюшке, поздравляла его с праздником. А тут вдруг решила приехать на Рождество. Попросила разрешения у отца Павла. Тот, конечно, сказал, чтобы она приезжала. Но девушка не приехала, а позвонила накануне и попросила принять ее друга Сергея, сказала, что у него возникли какие-то проблемы. Мы так поняли, что она с ним вместе училась во ВГИКе, и у них завязались близкие отношения.
— Когда приехал Пчелинцев?
— Должен был приехать в пятницу, 2 августа, на вечернем поезде. Мы его встречали, но молодой человек по каким-то причинам опоздал на поезд. Приехал он на следующий день, в субботу, в час дня. Около дома остановилась машина. Выяснилось, что Сергей приехал на попутке, отдав водителю 16 тысяч рублей.
— Как выглядел молодой человек?
— Очень изможденным и уставшим. Мы предложили ему с дороги перекусить, он отказался. При этом сообщил, что он уже три дня ничего не ел и не спал. Мы положили его поспать в гостиной на первом этаже. У отца Павла как раз была назначена встреча с делегацией молодежи из Москвы. Я попросила организатора встречи Лену взять гостя с собой. Думала, что ему полезно будет послушать отца Павла. Он согласился, сел в машину. Но как только проехали минут десять, сказал: «Мне плохо, дайте подышать свежим воздухом!» Лена потом мне рассказывала, что ей очень неуютно было находиться в одной машине с этим молодым человеком. Он смотрел так, будто прожигал насквозь. Он подышал, они поехали дальше. На встрече он почти не слушал батюшку, постоянно выскакивал на улицу, ложился на траву и смотрел в небо.
Потом они поехали назад. Сережа снова попросил: «Мне плохо, отвезите меня в больницу». Завернули в приемный покой. Померили ему давление, сняли ЭКГ. Все в норме. Из больницы он вернулся к нам домой. Положили его спать, у него были с собой таблетки, он выпил феназепам. Думали, он отдохнет, ему станет лучше. Вдруг хлопнула входная дверь. Кинулись — нет ни Сережи, ни его ветровки, ни рюкзака. Его не было больше трех часов. Потом вдруг звонит, описывает место, где он стоит, и просит подсказать, как ему к нам вернуться. Отец Павел ему сказал: «Подойди к почте и там жди, мы за тобой приедем». Не успели прибыть на место, он снова звонит: «Я у дома №10 по Инженерной улице». Мы его просим: «Стой около магазина «Вираж» и никуда не уходи, мы едем». Прибыли на место — Сережи нет. Снова звонок, уже чужой голос спрашивает: «Скажите свой адрес, у меня в машине сидит пассажир, он не может найти к вам дорогу». Только вернулись домой, с горочки спускается такси. Сергей сидит на заднем сиденье, протягивает водителю тысячу рублей. Тот смотрит удивленно, говорит: «Молодой человек, вы же мне уже дали деньги». И дает ему сдачу с пяти тысяч.
— Сергею удалось все-таки поспать?
— Он лег в девять вечера и проспал до 7 утра. Проснулся в воскресенье и снова куда-то ушел. У меня было такое ощущение, что он был будто зомбированный. Кто-то внушил ему какую-то конкретно идею, и он был одержим ею. Он хотел вырваться, но что-то или кто-то постоянно возвращал его к нам в дом. В час дня в воскресенье он снова появился. Съел две тарелки супа. И тут — стук в дверь. За Сережей из Москвы приехал отец. Открываем дверь, он сидит на бетонном бордюре, в дом не заходит. Вышедшему Сереже говорит: «Сынок, нам надо уезжать домой».
— Они тут же пошли на вокзал за билетами?
— Сначала Сережа пошел к отцу Павлу на кухню, стал его просить, чтобы тот оставил его у себя. Батюшка лишь руками развел: «Я сейчас даже не настоятель, многие священники меня опасаются. Конечно, я могу съездить в монастырь, поговорить, но что тебя там оставят, маловероятно. Съезди домой, а потом что-нибудь придумаем». Потом Сережа выскочил на крыльцо, встал перед отцом на колени: «Папа, я тебя умоляю, не клади меня в психушку». Тот стал его успокаивать: «Никто не собирается тебя никуда сдавать».
Честно говоря, я думала, что больше не увижу Сережу. Мне было очень неуютно с ним рядом. Но в понедельник позвонила Аня и сказала, что Сережа на станции Бологое сбежал от отца и скорее всего возвращается к нам. При этом она сказала, что у него при себе нет ни денег, ни телефона. Тут нам звонят из четвертого отделения связи, что на вокзале, и говорят: «Здесь ваш гость».
— Отец Павел снова съездил, забрал его?
— Да, это было в 12 часов в понедельник. До убийства оставалось 8 часов. В доме Сергей начал бегать по комнатам, суетиться, как будто что-то не давало ему усидеть на месте. Потом выскочил на улицу босиком, вернулся, сказал: «Я купался». А у самого голова сухая, одежда сухая. Потом еще четыре раза убегал. В перерыве этого забега батюшка показывал Сереже книгу «Я полюбил страдания», рассказывал о епископе Луке.
А к нам как раз приехал сын Иван, привез таз кабачков. Мы сели с отцом Павлом в гостиной обрабатывать их для овощного рагу. Стояла жаркая погода. Муж был в майке, сидел за столом, чистил кабачки. Я отвлеклась, вышла по делам, вдруг слышу крик батюшки, и столько в нем отчаяния… Следом Сережа кричит: «Сатана, сатана, сатана!»
Залетаю в комнату, вижу отца Павла в окровавленной майке, на столе — лужа крови и нож. А я только-только купила набор ножей, продавец еще мне сказала, что они все с отличной заточкой. Вся упаковка как раз и лежала на столе.
Я схватила этого Сережу в охапку и вышвырнула на улицу. В ограде увидела соседку, кричу: «Вызывай срочно «скорую помощь»!» А Сережа в это время успел заскочить на кухню, схватить нож и давай носиться по улице с криками. На какой-то момент остановился и давай полосовать уже себя.
Извините, давайте прервемся, мне очень трудно вспоминать это...
Надо сказать, что отец Павел по-особому относился к душевнобольным людям. Старшая его дочь с детства страдала эпилепсией. Переехав в Псков, батюшка принял участие в строительстве храма святого целителя Пантелеимона на территории областной психиатрической больницы в Богданове. Он тесно общался с пациентами этой больницы. Особое внимание уделял детям, многих из них крестил. При этом каждый раз крестины превращал в детский праздник. Батюшка с матушкой Верой привозили деток в Писковичи по 10 человек, где у отца Павла был приход, заранее пекли пироги и готовили обед, крестили и гуляли с ними. Потом батюшка постоянно приезжал в клинику, служил литургию в больничном холле. Увы, когда судьба свела священника с сумасшедшим ходоком из Москвы, Бог не отвел беду…
* * *
Убийцу священника Павла Адельгейма Сергея Пчелинцева ждет психиатрическая экспертиза. Возможно, преступника признают невменяемым. В пользу этой версии говорят и показания бабушки Пчелинцева — Надежды Васильевны Ковалевой. Вот что она рассказала в эксклюзивном интервью «МК».
— У Сережи была родовая травма, которая мучила его затем всю жизнь. Он страдал…
По словам женщины, в результате родовой травмы у мальчика оказался поврежден шейный позвонок. Он давил на артерию, по которой плохо проходила кровь. В итоге ребенка мучили головные боли. Сережу постоянно водили по врачам. Иногда он даже надевал корсет на шею. А не так давно состояние Пчелинцева ухудшилось, и он собирался ложиться на операцию. Из-за вегетососудистой дистонии он не пил, не курил.
— А у кого-то из родственников были проблемы со здоровьем, с психикой?
— Отец Сережи — авиатор. Он в «Аэрофлоте» инженером работал. Мама — очень талантливая. Стихи хорошие писала, публиковалась в университетской газете. В Литобъединении состояла. Развелись они, когда Сереже 12 лет было. С тех пор про отца я и не слышала.
— Вы не замечали в поведении Сергея в последнее время каких-то странностей?
— Он рано уехал от нас, стал жить отдельно. Окончил школу, ВГИК. Ко мне не так часто приходил. Все кино снимал. Но со мной про работу не говорил. Боялся, что я буду переживать. Про последний фильм, страшный, я тоже спрашивала. Да он разговор увел в сторону: про что снимаю, не буду говорить, а то ты волноваться будешь… Я в преступление Сережи не поверю, пока не закончится суд. Да еще и неизвестно, доживет ли он до суда.
— Ничего не знаю про этот фильм, — рассказал «МК» один из его друзей. — Скорее всего, это неправда или родные просто что-нибудь неправильно интерпретировали. Я хорошо знаю Сергея и был в курсе того, что он снимал в последнее время, — несколько хороших документальных фильмов, они получили призы на разных фестивалях.
Правда, еще один приятель, Борис Полушев, предположил, что «страшные фильмы», о которых говорили родные Сергея, молодой человек мог снимать не для какой-то продюсерской компании, а для себя.
— Он несколько фильмов за свой счет снял. Без расчета на коммерческую выгоду — так сказать, ради искусства. Мы не были близкими знакомыми, но вроде у него был собственный интернет-магазин.
Никто из тех, с кем нам удалось поговорить, не может вспомнить о проблемах с психикой у Пчелинцева. «Если они и начались, то только в последние месяцы», — твердят друзья.
«В этом году я не общалась с Сергеем, но в течение долгого времени мы хорошо дружили. Могу сказать, что Сергей — человек, ищущий правды и добра для себя и людей вокруг. И к священнику он поехал за помощью...» — написала одна из подруг Пчелинцева Анна.
Хотя уже ясно, что помощь молодому человеку нужна была иного рода.
